Похищенная, или Красовица для Чудовища (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 44

И всё равно Мишель они нравились. В своих мыслях девушка уже делилась ими с Флоранс и Серафи и представляла, как те будут краснеть и умолять её умолкнуть. А скромница Серафи наверняка ещё и уши будет затыкать. Или, скорее, только делать вид, что зажимает их руками, потому что любопытства шестнадцатилетней рабыне было не занимать.

Когда впереди замаячили кованые узоры ворот старого дома, настроение Мишель снова начало портиться. Девушка понуро опустила голову, вспомнив, что она не беззаботная леди на прогулке с двумя обаятельными джентльменами и что провожают они её не домой. Она — пленница, которую приспичило выгулять двум тюремщикам.

Похищенная игрушка.

— Мистер Гален! Мистер Гален! — Навстречу им бежал босоногий мальчишка в распахнутой на груди рубахе, неряшливо заправленной в явно короткие ему штаны. — Мистер Гален! — выдохнул, поравнявшись с повозкой. Набрал в лёгкие побольше воздуха и продолжил тараторить: — Мисс Флоранс! Ей худо стало. Так худо, что даже в госпиталь отправили. Прямо ажно от господ О’Фарреллов и послали.

— Флоранс? — Мишель почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Что с моей сестрой?!

Мальчишка вытер тыльной стороной ладони с лица пот, дёрнул худыми плечами и замер, ожидая, что скажут хозяева.

Мишель так и не получила ответа на свой вопрос. Казалось, братья позабыли о ней. Как и об обоюдной неприязни. Оказавшись за воротами усадьбы, передоверили пленницу слугам, даже не побеспокоившись о том, что она сейчас чувствует. Запрыгнули в сёдла и понеслись по просёлочной дороге. За ними шлейфом тянулись клубы пыли и отголоски повторяемого Мишель одного единственного вопроса:

— Что с моей сестрой?!

Мишель не находила себе места. Металась по чердаку, чувствуя, как на неё напирают, давят стены. В сердце слабо тлела надежда, что Флоранс вполне могла притвориться. С сестрицы станется! Поняла, что Галена на барбекю не будет, и решила таким образом привлечь внимание ветреного жениха.

Мишель на её месте поступила бы именно так. И вот сейчас она упорно себя в этом убеждала. Но что-то глубоко внутри твердило об обратном, лишая девушку опоры под ногами и разбивая на осколки ту видимость спокойствия, которой Кейрану за день удалось её окружить.

Пыталась отвлечься чтением, но любовные метания Каролины, тайно бегавшей на свидания к дикарю-лугару, не сумели вытеснить рисуемые воображением страшные картины, и исповедь давнишней хозяйки поместья была отправлена под подушку. А Мишель, плеснув в лицо согревшейся под лучами солнца водой из фарфорового тазика, отправилась бродить по особняку.

Даже страх столкнуться с ненавистным управляющим её не остановил. Куда страшнее были мысли о сестре, точившие сознание, как вода залежалый камень. От них Мишель хотелось на стенку лезть. Желая хоть немного отвлечься, она искала Аэлин или Катрину. Первую можно было бы ненавязчиво расспросить о помолвке с Кейраном. Просто так, из любопытства и чтобы убить время до возвращения братьев. Второй осторожно задать вопросы, на которые не пожелал отвечать Гален.

Мисс Донеган отыскалась за домом, возилась в своём любимом цветнике и казалась совершенно невозмутимой. Будто ей не было дела до того, что стало с её будущей родственницей. Однако подойдя ближе, Мишель заметила, как подрагивают садовые ножницы в руках девушки и как неестественно бледно её лицо. В беседке, увитой зелёными стеблями с только начавшими набухать почками, пленница заметила Адана. Без ружья, в умиротворяющей обстановке розария, он не выглядел устрашающим и больше походил на глупого ребёнка-переростка, чем на грозного великана, каким ей запомнился с той страшной ночи. Когда была растерзана служанка.

Хоть Донеганы о смерти рабыни старательно умалчивали.

Занятый починкой выцветшей полотняной куртки, показавшейся Мишель безразмерной, мужчина вскинул голову и объявил о появлении гостьи невнятным мычанием, которое лишь смутно напоминало приветствие. А может, он её вовсе не приветствовал. Мишель так и не поняла этого, сосредоточив всё своё внимание на Катрине.

— А, это ты, — угрюмо опустила та руки. И взгляд тоже отвела, не то снова подчёркивая, как ей неприятно общество Галеновой игрушки, не то не решаясь смотреть Мишель в глаза. Как будто чувствовала себя перед ней виноватой. — Думала, Кейран вернулся из госпиталя.

— Можно побыть с тобой? Я там с ума схожу.

Катрина понимающе кивнула.

— Не поможешь? — Присев на корточки, достала из корзины длинные холщовые перчатки и точно такие же, как у неё, садовые ножницы.

— А что надо делать? — Мишель растерянно оглядывала зелёные кусты и укрывавшие землю у ног мисс Донеган срезанные веточки.

— Иди сюда. — Катрина поманила девушку. И, пока та натягивала перчатки, объясняла ей, как следует ухаживать за цветами. — Вот, смотри, срезаешь все поломанные и сухие стебли, а также ветки, что растут внутрь. Это нужно, чтобы не загущать куст. Перекрещивающиеся побеги, — указала на нахлёстывающиеся друг на друга стебли, — тоже убираем.

— Как бы я их совсем не обкромсала, — пробормотала Мишель. Повинуясь взгляду-приказу, занялась соседним кустом, время от времени поглядывая то на младшую Донеган, то на латавшего куртку Адана. В конце концов, не выдержала и, снова решив попытать удачу, поинтересовалась: — Скажи, почему Гален выбрал Флоранс? Она ведь нужна ему, как лошади второе седло.

Мисс Донеган хмыкнула:

— Какое нелестное для Флоранс сравнение. Что так? Не любишь сестру?

— Конечно, люблю! — возмутилась Мишель столь кощунственным предположением. — И она меня тоже. Просто… Просто мы очень разные и не всегда ладим. Вернее, никогда не ладим. Но это не значит, что я не желаю ей счастья! — высказалась запальчиво. — И знаю, что с Галеном она будет несчастна.

— Полагаю, Флоранс с тобой не согласна, — пробормотала Катрина, от души клацнув ножницами, словно на месте побега представляла чью-то тонкую шею.

— Тебе-то откуда знать? Вы ведь даже не знакомы. Нас вы к себе никогда не приглашали. И ты с Аэлин к нам в Лафлёр ни разу не приезжала. — Отступив на шаг, Мишель оглядела результаты своих стараний и пришла к выводу, что садовник из неё неважный. Она явно переусердствовала: на кусте почти не осталось стеблей. — Вы хоть куда-нибудь за всю жизнь выбирались?

— Конечно, выбирались! — нервно отозвалась девушка. — Несколько лет назад ездили с отцом в Эйландрию. А вообще, нам с Аэлин нравится уединение.

Мишель ей не поверила, но в душу лезть не стала, вернувшись к интересующему её вопросу о грядущей свадьбе.

— Так почему же всё-таки Флоранс?

— Так решил отец.

— В нашем графстве немало завидных невест. Что такого мистер Сагерт углядел в моей сестре?

— Завидных — это ты себя имеешь в виду? — снова попыталась увильнуть от ответа Катрина, спрятать волнение за усмешкой.

Мишель досадливо поморщилась, наконец осознав, что разговорить кого-нибудь из обитателей Блэкстоуна будет непросто. Если не сказать, невозможно.

Ухаживать за розами Беланже не понравилось. Это занятие показалось ей совершенно бестолковым, потому как не принесло никакой пользы: Катрина оказалась стойким оловянным солдатиком и не пожелала делиться с гостьей семейными тайнами.

Сославшись на усталость и желание немного отдохнуть перед ужином, Мишель простилась с любительницей роз и отправилась искать рабыню, что когда-то принадлежала её семье и в которой девушка видела свою последнюю надежду на спасение.

Ещё одна отчаянная попытка вырваться из этого протравленного страхом места…

Рабыня, именем которой Мишель так и не удосужилась поинтересоваться, наводила порядок в библиотеке. Девушка её узнала по лимонного цвета тиньону, когда проходила мимо просторной комнаты, затканной узорчатыми обоями, в бархатную зелень которых вкраплялись цветы из позолоты. Радуясь, что всё так удачно складывается, прошмыгнула внутрь.

— Я хотела поговорить с тобой.

Вздрогнув, служанка обернулась. Замерла, прижимая к груди толстую книгу с таким видом, словно собиралась ею обороняться от фальшивой гостьи, наступавшей на неё с отчаянной решимостью.