Роннская Академия Магии. Кафедра демонологии (СИ) - Тур Тереза - Страница 24

- И что вы будете делать? – иронично спросил Верховный маг.

- Бежать, – прошептал кто-то.

- Во-первых, вы не успеете. Если, конечно, не воспользуетесь порталом. А, во-вторых, представьте, что на этом берегу – отдыхающие. И уж они точно не виноваты в вашей потере контроля над силой. Совет Тринадцати, разбирая эту ситуацию, всенепременно вас накажет.

- Может, дамбу? – предложили те, кому лучше удавалась магия земли.

- Или испарить? – выступили любители огненной магии.

- Ты как себе это представляешь? – выкрикнул кто-то.

- Быстрее, – поторопил их Албертон.

Водники, которые все это и натворили, подавленно молчали.

- Поднять ветер, отогнать подальше в море? – вмешались в спор воздушники.

- Вернется через несколько часов. Только мощи наберет.

Джен вспомнила, как отец играл с морем, вспомнила прекрасных лошадок. Его слова.

- Свобода, – вырвалось у нее. – Вода всегда свободна. А мы ее пытаемся подчинить. Мы ее… обидели.

- И что теперь? – одобрительно кивнув, спросил у нее Верховный.

Джен смотрела на неутомимо приближающуюся к ним стену воды. И не могла сообразить. Молчали и все остальные.

- Может, попросить прощения? – выдохнула вдруг Ива.

- Умница, девочка. Давайте, договаривайтесь.

... – Ну что же, – Верховный с довольным видом оглядел мокрых до нитки студентов. – Домашнее задание: напишите эссе. Небольшое, слов на двести. «Какие уроки я извлек из общения с морской стихией». В целом, все прошло неплохо. Отпускаю вас пораньше. Бегите, переодевайтесь.

- Хорошо еще, что форму нам выдали в Академии, – стучала зубами Ива. – Так одежды не напастись было бы.

- Физкультура каждый день, – поморщилась Шарлотта. – Костюма – два. И что делать?

- В подвале общаги стиралка и сушилка, – ответила Джен. – Осталось пережить последнюю пару.

- Что за безобразие? – поприветствовал их преподаватель – маленького роста, кругленький, с торчащими во все стороны густыми жесткими волосами пепельного цвета.

– Как это понимать? – продолжал возмущаться профессор политологии. Его усы и волосы подрагивали, будто были еще больше недовольны, чем он сам.

Он встречал их в коридоре, аудитория была закрыта.

Девчоночьи группы подтянулись позже парней. И хотя до начала лекции оставалась еще минута, преподаватель продолжал сердиться.

- Почему я прихожу на пару, а около аудитории нет никого? Это что за неуважение к предмету?

- Простите, господин профессор, – не выдержала Дженни. – Но мы вымокли на предыдущем занятии. И были в песке. Мы просто не сочли возможным тащить грязь в аудиторию. Или являться в недостойном виде.

- Допустим. Но это не повод опаздывать.

- Конечно, господин профессор, – смиренно опустила голову принцесса, моля стихии, чтобы ее однокурсники поступили так же. А что? Это они с дедом, королем Ярборро в гневе не общались. – Мы приносим наши глубочайшие извинения.

- Хорошо, – смягчился преподаватель. Усы и торчащие во все стороны волосы застыли в нерешительности, но потом медленно опустились вниз. Оказалось, что и усы, и волосы профессора были аккуратно подстрижены и выглядели вполне опрятно. Когда не сердились.

Он развернулся, открыл дверь аудитории, пропустил весь поток. Зашел и провозгласил:

- А чтобы я снисходительнее отнесся к вашему искреннему раскаянию, к следующему занятию подготовьте доклады на тему: «Наука политология как основа воспитания мага». Доклад небольшой, страниц на двадцать. Не больше. План, по которому надо писать доклад и образец библиографии вы можете найти на кафедре.

Если все здания библиотек, принадлежащих Академии, поставить рядом – получится целый городок. Самая большая библиотека предназначалась для первых трех курсов. Огромное, низкое серое здание наполовину уходило под землю. Более светлое и высокое – библиотека старших курсов, книги о травах и энциклопедии по зельеварению располагались в здании Лабораторий, а библиотека для преподавателей и аспирантов стояла особняком.

Именно в ней располагалась преподавательская Столовая – подальше от студентов, особенно первокурсников. Место, где маги могли хоть немного отдохнуть. Где тембр ломающихся юношеских голосов и колокольчики девичьего смеха не мешают пищеварению, а аромат цветов жизни не вызывает аллергию.

Небольшая, отделанная темным зеленым камнем зала, огромный камин, высокие мягкие голубые кресла. По противоположной от камина стене стекал водопад, а над увитой живыми растениями барной стойкой чуть покачивалась огромная клетка с рохо-пи-пи, – маленькими красноперыми попугайчиками. Птички были родом из королевства Рохо, и их ненавязчивое чириканье вкупе с журчанием водопада, приглушенным светом и зеленым цветом стен было неотъемлемой частью релаксирующего комплекса.

В глубине залы сидел магистр Корвин дар Албертон. Этим вечером его ужин составляли огромный кубок и три бутылки эля. Две из них были уже пусты.

Марта Ку, хозяйка двух столовых – студенческой и преподавательской, тяжело вздыхала, насыпая корм и меняя воду попугайчикам. Женщина беспокоилась. Мальчик уже порядком напился, а его друзья еще даже не пришли. Стойка располагалась у самого входа. Конечно, она могла предупредить магистров, что Корвин в растрепанных чувствах, но что это изменит?

Четырех птичек, сосредоточенно клюющих пшено, она про себя называла Алан, Корри, Том и Дигги. Но об этом никто не знал… Ни за что Марта не призналась бы в этом четырем грозным магам, уважаемым магистрам Академии. Они бы ее, конечно, не убили, но наверняка бы обиделись. Даже Дигги. При мысли о брате ее красивое лицо расплылось в теплой улыбке.

Кудрявая, с веселыми карими глазами Марта искренне верила, что каждая птичка как-то связана со своим тезкой. Ну не случайно же после того, как она их назвала, у Дигги побелел хохолок. Магистр Диггори Рийс носил длинные, заплетенные в косу волосы. А одна прядь у него была белой. С самого детства.

А Алан? У Алана стали темнеть перышки. Сначала до темно-бордового, а сейчас некоторые совсем почернели. Она что-то слышала краем уха про тьму магистра Алана Ярборро. Правда, Рийс отказался ей что-либо объяснять, но к этому она уже привыкал – из брата слова не вытащишь. Он всегда был таким.

Вот и сейчас. Корвин-то. Ведь не отходит от поилки. И магистр третью бутылку уж открыл. Что это? А? Скажете, совпадение?

За дверью послышались шаги. Том захлопал крылышками, зачирикал, беспокойно подскакивая на жердочке. Значит, идет Кавендиш.

- Добрый вечер, хозяйка Марта, – Томас дар Кавендиш улыбнулся, подмигнул попугайчикам, и, прислонившись к стойке, попросил:

- Накройте нам, пожалуйста, у камина. Алан и Рийс скоро подойдут. Первый учебный день. Праздничный ужин. Как всегда, – и маг снова улыбнулся.

Сначала Марта, как, впрочем, и все, пугалась светящихся изнутри, живущих своей жизнью шрамов Тома. Потом привыкла. А потом научилась отличать. Недовольство от раздражения. Веселье от сарказма. Вот и сейчас. Улыбка мага была грустной. Как будто в его сердце все время жила печаль. Но эта печаль не убивала его. Наоборот. Она составляла весь смысл его существования. Марта это просто… чувствовала.

Она не была магом. Магом был Дигги – приемыш, не состоящий с ней в кровном родстве. Его привезли моряки. С запада. Пожилой, очень уважаемый маг пришел к ее отцу, они долго о чем-то разговаривали. Пили эль. Эль отец доставал только по праздникам. Или для очень уважаемых гостей. А потом в их жизни появился Рийс. «Рийс», юго-западный ветер, – так назывался корабль, на котором его привезли. Так назвал себя Диггори.

В ее же роду маги ни разу не рождались, но к ее прабабушке ходила вся деревня. За советом, травами, предсказаниями. Отец как-то сказал ей, что дар прабабки, наверное, передался ей. И хотя серьезно Марта к этому не относилась, предчувствия не подводили ее никогда. А попугайчик Том часто чирикал по ночам грустные песни, полные любви, сомнений и одиночества.