Первый художник: Повесть из времен каменного века
(В дали времен. Том V ) - Пахомов Дмитрий Александрович - Страница 8

Ранним утром начались поиски. Охотники, проблуждав немного, напали, благодаря зоркости Кремня, на свежий след и наконец настигли зверя. Этот день оказался более удачным, и охотники проследили мамонта до самого берега реки, куда он перед закатом солнца отправился пить. Судя по многочисленным следам, тут был его постоянный водопой. Широкий овраг здесь сильно суживался и в виде извилистого ущелья выходил к реке. Это была естественная западня: стоило только завалить бревнами узкий выход к реке и приготовить бревна, чтобы замкнуть ущелье сзади, и громадная ловушка была готова.

Исследовав окрестности и сообразив, с какой стороны начать облаву, Клык слез с высокого дерева, откуда осматривал место будущей охоты, и подал сигнал к возвращению.

— О, если бы удалось поймать его! — сказал один из охотников.

— Великий дух поможет нам, — произнес Клык, — а если мы и не поймаем мамонта, то все-таки наловим много других животных. Здесь их много, и они не пугливые, а западня хорошая. Трудно только будет отсюда перенести всю добычу к пещере.

— Сделаем, вождь, большой, большой челнок, — вдруг предложил Кремень, — и все перевезем.

Клык с удивлением посмотрел на смышленого мальчишку и, хлопнув его по плечу, одобрительно произнес:

— Хорошая голова, хорошо думаешь.

Кремень был очень польщен похвалой, а охотники стали обсуждать вопрос о постройке большого плота. О челноке, конечно, не могло быть речи, так как на это должно было пойти слишком много времени. Плот же, при общих усилиях, можно было смастерить в несколько дней, тем более, что поваленных и выброшенных волнами реки деревьев имелось много.

Однако пора было возвращаться домой, и охотники быстро собрались: сняв с себя шкуры и связав их с мешками для провизии, засунув в эти свертки оружие, каждый прикрепил свой узел к небольшому бревну. Затем бревна были спущены в воду, охотники оттолкнулись от берега, и вскоре быстрое течение подхватило оригинальную флотилию. Лежа животами на бревнах и управляя ногами и руками, дикари весело хохотали, радуясь быстрому течению, которое должно их принести к пещерам в середине дня.

Скоро показались знакомые места и дымок, вившийся из родной пещеры.

— Охотники вернулись! — закричали, увидев их, бывшие на берегу дети, и на эти крики сбежались все, бывшие поблизости.

Радостно и оживленно жестикулируя, охотники рассказывали о своих поисках, о выслеживании мамонта и о больших стадах, виденных ими. Кремень, захлебываясь от восторга, рассказывал своим товарищам о мамонте, о его величине и виде, о громадных клыках, хоботе, толстых ногах. Он даже попытался изобразить на земле подобие виденного животного, но у него ничего не вышло. Во всяком случае, товарищи были страшно заинтересованы и горели желанием скорее увидеть чудовище; девочки же, тоже слушавшие рассказ Кремня, широко раскрывали испуганные глаза, представляя себе мамонта, на описание которого Кремень не жалел красок.

— Ноги, — говорил он, — как самые толстые деревья, а сам, как гора, большой и лохматый, такой большой, что, если мы все возьмемся за руки, то кругом не охватим, вот какой большой! А клыки больше, чем два человека, и загнуты как рога. Уши — как самые большие шкуры зубров.

— А глаза?

— Глаза? Глаза очень маленькие, и хвост как у быка. Но зато нос до самой земли, и он им двигает как рукой, рвет им траву и кладет в рот.

Но этому слушатели не поверили: как это можно носом рвать траву!

— Да нет, правда, — горячился Кремень, — я сам видел, и все видели, спросите охотников.

Прислушавшись к рассказам взрослых, дети должны были поверить словам Кремня, и их взяла зависть, что Кремень видел такую диковинку, а им, может быть, и не удастся увидеть, если животное почему-либо уйдет дальше.

На следующий день все племя собралось на облаву. В пещере осталось несколько женщин и старик, под наблюдение которых были отданы дети, слишком большие, чтобы их нести, и слишком маленькие и слабые, чтобы поспевать за взрослыми. Грудные же дети были взяты матерями, которые несли их за плечами в кожаных мешках, а подростки, мальчики и девочки весело бежали, часто опережая все шествие. Вниманию нескольких женщин был поручен горшок с пылающими углями, причем огонь поддерживался постоянно подкладываемыми щепочками. Кроме того, было захвачено достаточно провизии и оружия.

Только в концу второго дня толпа добралась до места будущей охоты и без шума расположилась вдали от ущелья, назначенного быть западней. В этот день не предпринималось никаких работ и все отдыхали; только вождь, взяв своих прежних спутников, уже знакомых с местностью, еще раз обошел окрестности и назначил места, откуда каждый, во главе своего отряда, должен был начать облаву.

Рано утром началась лихорадочная работа. Воины, женщины и подростки стали дружно таскать бревна и упавшие деревья к тому месту, где ущелье выходило к реке, и складывать их, чтобы совершенно замкнуть выход. Пустые пространства между бревнами закладывались ветвями, камнями, засыпались песком и глиной, и вскоре громадный вал в несколько человеческих ростов вышиной был готов. Оставалось заготовить побольше материалов, чтобы ими замкнуть западню с другой стороны после того, как животные попадут в ущелье. Наконец, все было окончено. Все основательно подкрепились, не разводя, впрочем, огня. Матери, покормив детей, выбрали два дерева с густыми ветвями, к которым и привязали мешки с младенцами, оставив сторожить их двух-трех девочек, и затем присоединились к остальным.

Всех было, считая и подростков, более пятидесяти душ, разделенных на партии по семь-восемь человек. Каждая партия по очереди покидала бивак и отправлялась на назначенное место, делая громадный обход.

Кремень был на верху блаженства, получив под свою команду человек пять подростков. Скоро он, со своей партией, прибыл на назначенное место и расставил товарищей цепью, приказав притаиться и не двигаться ни в каком случае до его приказания.

Сердце у Кремня билось усиленно, глаза лихорадочно блестели, а руки судорожно сжимали две большие высохшие кости. Такими же костями были вооружены все охотники, участвовавшие в облаве.

День был жаркий, и солнце, несмотря на конец лета, сильно пекло. По голубому небу плыли редкие облака. Олени, быки, зубры и другие животные забрались в глубину леса и мирно отдыхали, не подозревая о готовившейся для них напасти. Изредка над головой Кремня с ветки на ветку перепрыгивала птица или мелькала проворная и хлопотливая белка с орехом или желудем в острых зубах. Неизвестно откуда вдруг выскочил заяц и сослепу чуть не наткнулся на увлеченного юного охотника, но в ужасе, присев на задние лапы и отмахиваясь передними точно от привидения, вдруг метнулся в сторону и быстро исчез в кустах, смешно вскидывая длинными задними ногами.

Ожидание становилось все томительнее; каждую минуту Кремень посматривал на солнце, двигавшееся, по его мнению, слишком медленно, и напрягал слух, стараясь уловить звуки сигналов. Но кругом было тихо. Солнце все еще поднималось и не дошло до зенита, а вождь приказал начать охоту, только когда огненный шар поднимется до высшей точки…

— А-а-а! — пронесся, наконец, отдаленный звук, и через мгновение по всей цепи разнесся охотничий призыв.

Началась облава: крики, свист, стук сухих костей одной о другую, рев потревоженных зверей, треск ломаемых ветвей, тревожный писк птиц, — все слилось в один отчаянный шум. Потревоженные животные метались, не зная, куда броситься, но, теснимые с одной стороны охотниками, бросались в противоположную сторону и понемногу направлялись к роковой западне.

Круг все суживался. Звери, успевшие вырваться из этого круга, спасались бегством за дальние холмы; остальные же беспорядочной толпой бежали по дну и скату громадного оврага, уже охваченного по сторонам толпами преследователей, махавших шкурами, кричавших исступленными голосами и колотивших костями в упоении предстоящей победы.

Среди массы животных выделялся обезумевший от ужаса мамонт. Подняв хобот и испуская страшный рев, он мчался по дну оврага, давя на своем пути мелких животных. Ревущая толпа зубров, оленей, мускусных быков, коз, волков, шакалов, медведей и мелких зверьков — зайцев, кроликов, сурков, лисиц и проч. лавиной неслась к западне, давя друг друга, испуская крики, вой, рев, мычание и блеяние.