После Нуля (СИ) - "Седьмой Ноль" - Страница 69

Я встал и подошёл Мураду.

- Ну что Мурад, вот и появилась зацепка, где нам стоит поискать твоих парней.

Раньше, когда мне по долгу службы, приходилось часто бывать в этой деревне, магазин, рядом с которым мы расположились на привал, представлял собой тухлую дыру, в которой за день, могло побывать всего пару человек, включая продавцов. Сейчас же, за то время что мы провели тут, магазин посетили не менее полусотни покупателей. Оно и понятно: машин нет, в город за покупками никто не ездит, да и деревня до предела, а может быть и далеко сверх его, уплотнилась жителями.

На нас бросали любопытные, боязливые, а порой и совсем враждебные взгляды. Несколько человек, у которых любопытство, а может просто наглость, перебороло чувство страха, подходили к нам и начинали расспросы: кто мы, что тут делаем, кого ждём и прочее. Сначала мы пытались быть вежливыми - отшучивались или старались спокойно объяснить, что просто идём мимо. Затем это заебало нас на столько, что любопытные товарищи, пытающиеся хоть что-то разузнать о нас, были посланы нахуй.

- Все поели, отдохнули и готовы идти дальше? - спросил я свою маленькую армию.

Парни согласно закивали.

- Тогда подъем. Уходить отсюда надо, пока аборигены, посланные нами в сторону мужских половых органов, не решили к нам вернуться. - пояснил я причину нашего скорого прощания, с этим населенным пунктом. - Не стоит нам раньше времени в драку ввязываться.

Спустя минут десять, по-старому времяисчислению, мы стояли на том самом перекрестке: трассы регионального масштаба и задроченно-грунтовых дорог двух деревень. Было, как-то не по себе стоять, прям посередине проезжей, некогда дороги, по которой ежеминутно проносились десятки огромных фур и разномастных легковушек. Теперь я себя чувствовал Риком, из "Ходячих мертвецов", стоящим на абсолютно пустой, уже изрядно занесенной ветром, сухой листвой, трассе, в ожидании того, что вот-вот, из ближайших кустов ко мне выйдет мёртвое тело. Конечно, никакие мертвецы к нам не вышли, но путешествие через кладбище, нам всё-таки предстояло. Зная, что в этом, новом Мире можно ожидать чего угодно, в тот момент я бы не поспорил даже на грязь со своих ботинок, что там мы не встретим ничего мистического.

Солнце было в зените, когда мы остановились напротив своротка к кладбищу. Если та дорога, по которой мы шли к Дубнику от трассы, представляла собой отсыпанную, хорошо укатанную, ровную поверхность, с небольшими ямками, в которых были лужицы, то дорога до кладбища - это просто расквашенная колея, на чернозёме, с частыми лужами грязной воды. Проходила дорога до кладбища просекой, сквозь плотную и довольно широкую лесополосу, разномастных деревьев.

- Две сотни метров гавна. - обречённо произнёс Факел. - А ботиночки-то новые.

- Вернемся - я тебе другие подарю, ещё лучше и новее. - как мог, утешил его я.

- Все идём или разделимся? - спросил Палец.

- Все. - ответил я. - Вспомни фильмы ужасов, там всегда разделяются и дохнут от этого. Так не будем же уподобляться тупым янки.

Шутка не зашла. Никто даже не улыбнулся. Все молча и с сосредоточенными лицами, принялись поправлять сумки и рюкзаки.

- Я, Мурад, Кривой - идём первые, Баламут, Хакас, Палец - прикрываете сзади. Остальные в середине. - дал я установку на построение. - В случае чего, стараемся прикрывать лучников. Пошли.

Прошли метров пятьдесят. Промочили ноги, ухуярились грязью по колена, Елисей умудрился поскользнуться и плашмя рухнуть с самую глубокую лужу, после чего стал похож на негра. Теперь мы реально были похожи на героев американского фильма, куда из-за их тупой политкорректности, к месту и нет, засовывали чернокожих актёров.

- Всем стоп. - услышал я голос Баламута.

Весь мгновенно остановились и, выискивая в кустах и среди деревьев опасность, выставляя щиты перед собой, бросились занимать круговую оборону.

- Где, кто?! - крикнул я.

- Никого нет, живот прихватило. - с гримасой человека, который вот-вот обсерится, ответил Баламут. - Нахер так делать? Я же тебя просил.

- Ты дебил, что ли?! - заорал я на него. - Ничего я с тобой не делал! А если ещё раз объявишь ложную тревогу, я тебе гавна в рот насую!

- Да понял я уже, - держась за живот, ответил Баламут. - В кусты-то можно отлучиться?

- Иди, засранец хуев. - разрешил ему я. - Волк, Буран - с ним идите. Только быстрее, а то он шибко резко в кусты рванул.

Волк и Буран, не сказав ни слова, побежали за ним. А спустя несколько секунд, после того, как они скрылись за деревьями, мы услышали крик Баламута, который прервался на полуслове:

- К оружию!!! Тревога, нападе...

"Я тебя всё очко распинаю" - подумал я, но вслух скомандовал другое:

- Вещи бросить и все к ним в лес!

Чей-то чужой крик боли донёсся до моих ушей, а когда я пробрался через сухие, но довольно частые кусты, то увидел, что Волк и Буран, ведут неравный бой с четырьмя противниками. Видимо, в начале схватки, напавших было пятеро, сейчас, когда мы уже подбегали к дерущимся, один из них, корчась на земле и дико ревя, пытался левой рукой зажать сильнейшее кровотечение из обрубка правой.

Тем временем, ловко отведя от себя удар противника, Волк вонзил кинжал ему в живот, и резко крутанувшись вокруг себя, ударом сверху вниз, перерубил ему ключицу и несколько верхних рёбер. Меч застрял в его жертве, и чтобы увернуться от удара второго противника, ему пришлось разжать руку и отпрыгнуть назад. Как раз в этот момент, для Факела появилась возможность для выстрела, и он это сделал. Сделал точно и аккуратно. Стрела, пролетев в десятке сантиметрах от головы Волка, вонзилась точно в лоб его противника.

Бурану помогать не пришлось. К тому моменту, как мы подбежали к нему, у его ног уже лежали два окровавленных трупа, которых он, не обращая внимания на их стопроцентную смерть, продолжал рубить. Брызги крови и кусочки отрубленной от трупов поверженных врагов плоти, летели в разные стороны, забрызгивая собой деревья и самого Бурана, а он не обращая ни на что внимания, дико рыча, продолжал делать кровавое месиво из человеческой плоти, и сибирского чернозёма.

- Всё, стой! Буран, прекрати! - орал я ему в ухо, когда пытался успокоить. - Они мертвы, ты уже убил их.

Сделав ещё два удара по ближнему к нему куску кровавого месива, он повернулся ко мне. Из его глаз лились слёзы. Они смешивались с кровью, в которой Буран забрызгался, рубя врагов, и превращаясь в ярко-красные ручейки, стекали ему на грудь.

- Баламут. Эти суки убили его. Убили! - прокричал он сквозь рыдания и рукой указал в сторону, где уже стояли почти все наши друзья, и куда мне совершенно не хотелось идти.

Подойдя к парням, я небрежно оттолкнул кого-то, и увидел его. Он лежал на спине, с перерезанным горлом. Из этой страшной, глубокой раны, уже успела набежать лужица крови, которая быстро впитывалась в землю. Штаны спущены по колено, а нижняя, обнаженная часть его тела, перепачкана грязью, вперемешку с дерьмом.

Если бы кто-нибудь, когда-нибудь, сказал мне, что Баламут умер недостойной для мужчины смертью, словно засранец, в куче собственного дерьма - я бы, не задумываясь, убил этого человека! Баламут умер как герой! Он, невзирая на собственное бессилие, в момент нападения на него, смог предупредить своих товарищей о засаде, в которую все мы угодили. Для меня и всех тех, кто сейчас стоял над его телом, и глядя в его мертвецкий взгляд, устремленный в небо, совсем не было сомнений - он герой!

Единственное, о чём я тогда жалел, конечно же, кроме его смерти, это то, каким был наш последний разговор. Мне хотелось вернуть назад эти пять минут, и сказать ему совсем другие слова. Я готов был продать душу Дьяволу, за возможность изменить наш последний разговор с Виталькой - Баламутом. Но видимо моя душа настолько ничтожна, что никто не откликнулся на мои внутренние призывы к Повелителю Преисподней, и понимая, что уже ничего не в силах изменить, из моих глаз потекли слёзы.