Перерождение. Часть 2 (СИ) - "Олника" - Страница 34

-   Здравствуйте, Сан-Саныч! А я уже все про вас знаю   –   еще шире растянула я свою и так расползающуюся до ушей улыбку, увидев его скептически приподнятые брови   –   и даже не думайте, это не спектакль!

Окружение начало понемногу ухмыляться, а Сан-Саныч иронично спросил.

-   И откуда же Вам, барышня, известно, как меня студенты кличут? Уж этого-то твои... –   он немного запнулся, видимо хотел сказать, родители, но быстро нашел выход   –   мама с папой точно не могли знать.   –   Он перевел взгляд на уже откровенно смеющегося Алексея.

-   Ну…   –   удрученно протянула я, надув губки   –   вот это как раз несложно. Ван-Ваныч, Сан-Саныч, Ник-Ник   –    всех так кличут.   –   Если вы еще сейчас спросите сколько мне лет и подарите «Барби»   –  я заложила руки за спину, немного откинула голову и, прищурив глаза, насмешливо поддела   –   то я в вас разочаруюсь.

Получилось жестковато, вон бедный покраснел как, наверное, точно куклу привез, где-нибудь в аэропорту и прихватил по пути. Но, пусть лучше сразу все поймет. Склонив голову набок, я пристально вглядывалась в ошарашенное лицо доктора, в то время, как Данилыч еще пытался сохранить серьезный вид, а дед с Алексеем откровенно заливались. Наверное, себя вспоминали, они тогда еще круче попали. К чести Сан-Саныча, он тоже захихикал, поднимаясь на ноги, а потом и вовсе включился в общее веселье.

-   Ну Маша!   –   всхлипывая от смеха, доктор покрутил головой   –   я тогда месяца три как ненормальный ходил, все к малышам присматривался, записи проверял.   –   А что я говорила, еще тогда было видно, что не сразу успокоится, удовлетворенно подумала я, слушая продолжение.   –   Потом отошел, решил, что все померещилось, случайные совпадения… и вот этот звонок. И да, кукла есть   –   он огорченно развел руки   –   вот такой я, на раз просчитываемый… но давай ее моей дочке оставим? Ты не против? Надеюсь, хоть она не откажется. А я постараюсь реабилитироваться в твоих глазах. Идет?   –   Он протянул мне руку, и я пожала ее.

Так, пересмеиваясь, мы прошли в дом, где нас ждал приготовленный ужин.

Мужчины быстро нашли общий язык, и в процессе знакомства друг с другом успели коснуться основных вопросов будущей работы. Можно не сомневаться, что до гостиницы сегодня Сан-Саныч не дойдет. С горящими глазами, раскрасневшийся, он периодически поглядывал на меня цепким взглядом ненормального исследователя, почуявшего открытие.

Ну-ну… размечтался! Сейчас как загрузят его по полной, не до исследований, бедному будет. Улыбка моя померкла, когда я поймала усталый взгляд Данилыча. Ведь до сих пор не выполнила свое намерение   –   сюрприз ему обещала сделать. Вздохнув, я сокрушенно покачала головой, так все закрутилось, и сегодня уже совсем не до сюрпризов. Что-то их слишком много стало в нашей жизни. А вот завтра надо обязательно с наставником поговорить.

С этим заключением, я встала из-за стола, толкнула в бок Митьку, и мы потихоньку стали пятиться к двери, пока нас никто не тормознул.

-   Пойдем?   –   заговорщически шепнул мальчик, когда мы выбрались из дома.

-   А ты предупредил кого-нибудь?   –   я оглянулась на дверь.

-   Нет   –   потупился Митя   –   подожди меня вот там, я сейчас   –   он показал рукой в сторону дорожки, ведущей в поселок, и скрылся в доме. Минут через пять он вышел, молча показал большой палец и вприпрыжку побежал за мной, обгоняя на пути и нетерпеливо хватая за руку, утаскивая следом за собой.

-   Один… два… три. Этот!   –   Митька указал на небольшой аккуратный дом, стоящий во дворике за раскидистыми кустами ранней черешни, уже манящей желто-розовыми блестящими ягодами.

Мы остановились у невысокого палисадника, хорошо, что он сделан из штакетника, а не из новомодных бетонных панелей в два метра высотой. Через щели в заборе дворик прекрасно просматривался, но здесь никого не было. И не мудрено, около семи уже, самое время ужинать. Постояв еще минут пять, переминаясь с ноги на ногу, мы уже решили вернуться домой, как дверь открылась, выпуская невысокую сухонькую старушку, несущую таз с мокрым бельем. Старушка прошла пару шагов по направлению к нам и свернула в сторону.

-   Ох, сейчас уйдет   –   испугалась я и закричала   –   извините! Вы не подскажете?

Старушка остановилась, подслеповато прищурившись, вгляделась и, опустив таз на землю, легкой, совершенно не старческой походкой направилась к нам.

-   Простите, я   –   Маша, это Митя. Нам нужен Валера. Нас его мама Лида пригласила.

Она несколько минут молча смотрела на нас, а потом с болью в голосе, не скрывая скатившихся слез, тихо ответила дрогнувшим голосом.

-   Вы что-то напутали, дети. Не могла Лида вас пригласить, Валера болен, он ни с кем не общается.

Она развернулась, собираясь уйти, но я опять позвала ее.

-   Я прошу прощения, не знаю вашего имени…   –   помолчала в надежде, что она назовет себя, и, не дождавшись, продолжила   –   нас на самом деле пригласила Лида, позовите ее, пожалуйста.

-   А ее дома нет   –   с интересом разглядывая меня ответила старушка   –   как привела Валерика, так и унеслась. И когда это она вас успела пригласить?

-   Да мы на пляже познакомились, и с Валерой тоже. А его вы не могли бы позвать? Он нас ждет, мы обещали, что придем.

-   Бог с вами! Не выдумывайте!   –   сердито замахала она руками   –   как он может вас ждать…  –  и застыла, услышав за спиной.

-   Бабушка!  –   Валера смотрел на мою расплющенную между штакетинами физиономию и несмело улыбаясь приближался к нам.   –   Это мои гости.   –   Он со счастливым выражением лица откинул запор и распахнул калитку, приглашая нас войти.

-   Батюшки светы!   –   Всплеснула руками старушка   –   Внучек!   –   И засеменила вдруг следом, смахивая слезы тыльной стороной руки, забыв и про распахнутую настежь калитку, и про белье…

Не проходя в дом, мы устроились здесь же во дворике, за круглым садовым столом   –   старым, с растрескавшейся от времени деревянной столешницей. Баба Лена, как она все же представилась, то и дело подносила нам то блюдо с черешней, то клубнику, то кувшин с компотом, все время с тревогой поглядывая на Валеру, словно ожидая и опасаясь, что короткий проблеск его сознания закончится привычной уже апатией, или, что еще хуже, очередным приступом.

Время было позднее, поэтому, пообщавшись немного, мы засобирались домой. Да и мальчику пока не стоит перегружать нервную систему. Уже выходя из калитки мы увидели весело чирикающих Лиду и Ольгу, пришедшую с Ванькой встречать нас.

* * *

Глава 14. ч.2

Мужской квартет в нашей гостиной даже не думал расходиться. Сан-Саныч с ходу вошел в тему, как говорится, и с увлечением что-то рассказывал, Данилыч кивал головой, изредка вставляя слова, а дед с Алексеем спорили о чем-то своем. Завидев нас, доктор остановил рассказ и приподнялся с намерением переключиться на новую тему, но Данилыч положил ему руку на плечо и с небольшим усилием усадил обратно.

-   Нет, Саша, не сегодня. Устали все, поздно уже, да и детям спать скоро.

Сан-Саныч скорчил разочарованную мину и обреченно вздохнул.

-   Ты вот во сколько утром встаешь? – продолжал Данилыч.

-   Рано   –   буркнул недовольный доктор.

-   Вот и прекрасно. Завтра в начале седьмого приходи на наш пляж. Мы с Машей тоже раненько встаем. Да здесь почти все ранние птички, даже Ванька.   –   усмехнулся он.   –   Договорились? Там и поговорим. А сегодня что на ночь глядя беседы затевать. Все, давай провожу, пора хозяевам отдых дать.

Он поднялся, подошел к брошенной у порога сумке, закинул ее на плечо и вышел на улицу. Сан-Саныч смущенно попрощался со всеми и направился следом.

* * *

Раннее утро на море   –   это нечто! Зеркальная гладь воды, еще, не позолоченной первыми лучами солнца, не нарушенной ни единым дуновением ветерка, но уже отражающей разлитый в утреннем воздухе свет. Словно гигантское зеркало высвечивает под собой темную манящую глубину, сдерживаемую лишь гладкой серебристой пленкой на его поверхности.