Перерождение. Часть 2 (СИ) - "Олника" - Страница 11

-   Устала? Закончим?   –   спросил он, подойдя, но я отрицательно закрутила головой.

-   Нет!   –   я упрямо сдвинула брови и набычилась. Как же, я вся такая талантливая, такая умелая, а не могу с упражнением справиться!

-   Маша   –   Данилыч опустился передо мной на корточки   –   расскажи, что ты чувствуешь? Как видишь? Что пытаешься сделать?

-   Ну…   –   я задумалась, а и правда, что же я пытаюсь сделать? Пришла на ум фраза из популярной песенки: «... я землю разведу руками... » - я захихикала, ведь на самом деле именно это и пыталась сделать.   –   Поняла-поняла, замахала я руками. Я не так все…  – тут уже я шлепнулась на спину и залилась хохотом, не в силах вымолвить слово, дурацкая фраза не выходила из головы. Демиург фиговый!

Отсмеявшись, я состроила виноватую рожицу.   –   Пожалуйста…

-   Что, пожалуйста? – ехидно переспросил Данилыч, не ведясь на мою гримасу.

-   Пожалуйста, покажи, как делать – я снова умоляюще посмотрела на ухмыляющегося мужчину.

-   Не-е-ет, показывать не стану   –   протянул он, почесав в затылке   –   а вот рассказать попробую, сама справляйся. Давай сначала, подробно, со всеми ассоциациями, попробуй передать, что и как ты видишь.

Ну что ж села, расслабилась, закрыла глаза и постаралась настроиться на поток, охватив весь обследованный участок, со всеми поворотами, расширениями и исчезновениями, и то тепло, что почувствовала в месте его выхода к поверхности, и разочарование от того, что он снова занырнул вглубь, вне пределов моей досягаемости. И так ясно все увидела, что, не задумываясь, захотела пересказать свое видение Данилычу, но не успела вымолвить и словечка, ка услышала вскрик:

-   Маша!

Я испуганно вскочила на ноги, не зная, куда бежать, потому что в процессе несколько потеряла ориентировку, расфокусировав зрение.

Что еще я успела натворить?!  - подумала в панике, но, подняв глаза, встретилась с ошеломленным, и отнюдь не расстроенным, взглядом Данилыча. Он подхватил меня на руки и закружил вокруг себя, приговаривая   –   Маша-Маша-Маша, золотко ты наше…

Подоспевший дед, видя, что я в порядке, не торопился отнимать меня, и ждал разъяснений. Данилыч слегка угомонился, не спуская меня на землю прошел к облюбованной березе и присел, пристраивая меня к себе на колено.

-   Ты, Машенька, умудрилась передать мне зрительную картину своего восприятия. Ты хоть понимаешь, что ты сделала?!

Понимаю, что тут непонятного, показала ему картинку… Ой! Я. Показала. Ему. Мыслеобраз!  Свой мыслеобраз? Это невозможно… Ну да, если он увидел… Кстати…

-   Данилыч, погоди радоваться   –   обломила я его   –   объясни сначала, что ты увидел? Что я тебе послала? Может ты сам что придумал?

Соскочив с его колена, я снова побежала к «ручью».

-   Иди сюда! Картинку помнишь? Кто рассказывать, кто со своей сверять будет?

-   Давай, я – откликнулся он и, прикрыв глаза, начал воспроизводить увиденное шаг за шагом. А я, сгорая от нетерпения, сжимала кулачки и могла только бормотать   –   да.. правильно… так…

Как же мы все, включая наконец проникшегося нашими упражнениями деда, сообща радовались, когда Данилыч не только воссоздал все повороты, изгибы и изменения находящегося по землей русла, но и передал мои ощущения, которые я испытывала в момент трансляции картинки! Мои визги и вопли, которые я издавала на радостях от полученного результата, наверное, слышны были по всей усадьбе. Сложно описать, что творилось тогда в моей голове. Я не могла поверить сама себе, даже вообразить, что это возможно, и что это сделала я. Мне хотелось повторять и повторять попытки, но Данилыч опять запретил спешить. И незаконченный эксперимент с освобождением ручейка из земли отошел на второй план.

* * *

Глава 5. ч.1

Нет, ничего не получается! – воскликнула я, в очередной раз пытаясь справиться с подземным ручейком   –   ну что я не так делаю? Данилыч, ну миленький, ну скажи   –   опять заканючила я.

-   Нет, дорогая, так дело не пойдет. Давай попробуем зайти с другого конца.

Вот к примеру, порез на пальце. Что нужно сделать, чтобы его залечить?

-   Соединить края пореза, остальное само срастется   –   машинально ответила, думая о потоках и пытаясь себе представить, что это такое. Никак не получается.

-   Вот! Ты сама и ответила на вопрос, как мы это делаем   –   он рассмеялся, видя, что я непонимающе хлопаю глазами.

-   На какой вопрос? Что?  –   наконец, до меня дошло  –  Так это… Данилыч! Ты чудо!  –   я осмотрелась вокруг и не найдя подходящего объекта для проверки своей догадки, кликнула   –   деда! Иди скорее сюда!

Дед не спеша, не разнимая сомкнутых за спиной рук, подошел поближе и остановился за пару метров, вопросительно глядя на меня.

-   Не знаешь, Василий сейчас дома?

Он неопределенно пожал плечами   –   да кто его знает, вроде бы не собирался никуда, сейчас позвоню   –   похлопал по карманам, определяя, в котором лежит телефон, но я остановила его.

-   Нет-нет… не надо. Пойдемте лучше гулять в сторону оранжереи, нам ведь все равно куда идти?   –   посмотрела на Данилыча   –   а Василий, если дома, то только там сейчас.

Через несколько минут мы были у цели и ввалились в теплицу, высматривая искомое лицо. Василий был не один, он с увлечением показывал и рассказывал что-то Татьяне Николаевне, поэтому не сразу заметил нас и обнаружил, что аудитория расширилась, только после того, как его собеседница подняла взгляд, кивая в приветствии головой.

-   А, добрый день   –   махнул он нам рукой   –   присоединяйтесь, если хотите. Мы недолго.

Не впервые я здесь оказалась, но каждый раз, оглядывая это хозяйство, не перестаю удивляться, как один человек может здесь управляться!? А ведь Василий и по дому необходимые работы делает, и в саду все на нем, да и поездки регулярные по делам. Сколько себя помню, никогда не хватало времени даже на самое необходимое. Памятник при жизни надо таким людям ставить. Заслужили.

Пока я философствовала, Василий с Татьяной закончили свою работу и подошли к нам.

-   Ну, я пойду   –   неуверенно пробормотала она, потоптавшись на месте и с ожиданием глядя на Данилыча. Чувствуется ведь, что хочет остаться, любопытно, а попросить не насмеливается.

-   Баба Таня   –   влезла я   –   оставайся, мы сейчас кое-что пробовать будем. Может интересно?

Баба Таня, пожалуй, в первый раз услышала к себе такое обращение и зависла, соображая. Так и слышится скрип колесиков в голове. Ну давай же скорее, нам тоже очень хочется кое-что попробовать. Наконец, она сообразила, что ее, именно ее пригласили в компанию, и радостно закивала.

-   Да-да, конечно, я с удовольствием.

-    Василий, у вас есть свежие черенки?   –   почему-то его я не могла называть на «ты», хоть и без отчества обращалась.

-   Какие черенки? Для чего?   –   не понял он.

-   Василий, нам нужно…   –   я задумалась, на чем удобнее попробовать   –    привить, допустим, черенок розы на куст. Можно это сделать?

-   Так… поздно же… июнь сейчас, кто же розы черенкует в июне?   –   Василий в недоумении переводил взгляд с одного на другого.

-   Ну, Василий… нам же только попробовать   –   опять обратилась я к излюбленному приемчику.

-   Подожди, сейчас что-нибудь придумаем   –   обреченно вздохнул Василий, бросая лопатку, которой машинально ковырялся в соседней делянке. Он стянул с рук перчатки и пошел вдоль рядов, кивнув нам, приглашая следовать за ним.  -   А вам непременно черенок нужен? Может глазком прививку сделаем?   –   спросил он Данилыча, как главного в нашей компании.

Тот пожал плечами.

-   Да все равно, думаю. Так ведь, Маша?

-   Совершенно все равно   –   согласно кивнула я головой.

Покопавшись в куче веток, Василий вытащил толстый короткий саженец, и, прихватив с собой инструменты и ленту для обмотки среза, повел нас наружу. Огляделся вокруг и подвел нас к молодому деревцу.