Перерождение (СИ) - "Олника" - Страница 35

— Вера? Мне не назвали вашего отчества?

— А и не надо, — легко махнула рукой Вера, — не люблю.

— Хорошо… если вам удобно, можно и меня по имени…

— Посмотрим, — опять отмахнулась Вера, продолжая завтракать.

— Если вы не против, о режиме поговорим попозже. Мне нужно познакомиться с ребенком, определиться… думаю, часам к одиннадцати можно будет встретиться.

— Хорошо. — легко согласилась Вера, — Спуститесь сюда, я буду где-нибудь здесь, внизу.

Быстро закончив завтрак, Ольга Васильевна встала из-за стола, попросила приготовить смесь для ребенка и поспешила наверх переодеться. Вера оценивающе прищурилась вслед. Ольга ей понравилась, как говорится, с первого взгляда. Красивая, молодая, собранная, серьезная… но уж слишком холодная, что ли… Хотя для крохи в самый раз, ей пока еще важнее точный режим и правильный уход. А этом плане, видимо, им повезло с няней.

Ровно в шесть, успев принять душ и переодеться, Ольга вошла в детскую. Чувство времени, выработанное за время преподавания в лицее, осталось с ней теперь уже навсегда. Детская комната оказалась аналогична ее спальне. Просторная, метров около тридцати, она была совершенно безликой. Словно случайно в пустующую комнату поставили детскую кроватку, а у противоположной стороны бросили несколько ящиков с игрушками, да пару спортивных уголков, подходящих разве что годовалому ребенку, но никак не младенцу недельного возраста. Отсутствие любящей женской руки даже не чувствовалось, оно вопило отовсюду. Какая же мать откажется с любовью обставить комнату для будущего ребенка? Но никакой детской мебели! Стоящие ближе к окну стол со стулом, как бы случайно попавшие сюда, явно предназначены для нее, не для малышки.

На окне ролеты, вместо штор. Впрочем, с этим она согласна, не нужны здесь пылесборники. И отсутствие мягкой мебели обосновано. Но как же все пусто, стерильно, холодно… Случайная комната… Случайная няня… Случайный ребенок…

Взгляд Ольги переместился на кроватку и встретился с уставленными на нее глазами малышки, что заставило ее слегка вздрогнуть. Словно кроха оценивала ее так же, как она перед тем комнату.

Молчаливое переглядывание прервало появление Татьяны Николаевны.

Ольга Васильевна, — начала она, — простите, задержалась. Я вижу, вы уже познакомились.

— Нет еще, только приступаем, — усмехнулась Ольга, подходя к кроватке, и играя на зрителя, — здравствуй, Мария. Я твоя няня. Не будешь возражать, если я буду называть тебя Машей?

Ей вдруг показалось, что малышка отрицательно крутнула головой.

— А я, как ты слышала, Ольга Васильевна, — пристально вглядываясь в лицо девочки, Ольга не могла понять, чего ждет от этой крошки.

И недоверчиво открыла глаза, отчетливо увидев, как малышка

кивнула, де мол все понятно, не глухая. Ольга Васильевна удивленно подняла одну бровь, но никак больше не отреагировала. Быстро сориентировавшись, она отправила женщину на кухню.

— Татьяна Николаевна, вы можете идти, и попросите, пожалуйста, Веру подогреть питание. Я скоро спущусь.

Татьяна ушла, а Ольга, преодолев непонятно откуда взявшуюся иррациональность происходящего, слегка наклонилась и спросила, не веря, что произносит эти слова семидневной крохе:

— Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?

И опять получив утвердительный кивок девочки попыталась кивком показать ей на возможную камеру наблюдения.

Кажется, малышка поняла, перевела взгляд, задержала его над дверью и снова слегка кивнула. Ольга выпрямилась, постояла, заложив руки за спину и приходя в себя, затем быстро вышла из комнаты.

Вернувшись, оставила в сторону бутылочку, принесла теплой водички и, раздев ребенка, машинально отметив сухость постельки, поднесла ее к лотку, подержала, закрепляя процедуру, и уже хотела начать ополаскивать тельце, как девочка пописала.

— Отлично, — подумала Ольга, споласкивая ручки, ножки и протирая лицо малышке, — Уже и в туалет научилась ходить. Чертовщина какая- то! Может она вообще попала в подпольную лабораторию? И здесь производятся опыты по пересадке сознания? А контракт? Что за тайны? Что за запреты на общение? И баснословная сумма вознаграждения за месяц.

Быстро закончив процедуру умывания, Ольга взяла бутылочку и поднесла к малышке, которая в нетерпении уже поглядывала на нее. Она недолго дожидаясь, схватила бутылочку ручонками и подтянула к себе так, что Ольга едва не выронила ее ребенку на грудь. А та не обращая больше внимания на окружение, присосалась к соске и довольно причмокивала, то прикрывая свои огромные голубые глаза от удовольствия, то снова распахивая их.

Вот так Машенька, рассуждала Ольга, опускаясь на стул. И как теперь ей быть? Открытие было ошеломляющим, но минуту подумав, Ольга пришла к выводу, что наняли ее именно для ухода за новорожденной. В конце концов, в любом случае, это беспомощный младенец и ему нужны ее руки и забота. Значит ей нужно присмотреться к малышке и, исходя из

этого составить план занятий, а режим ей подойдет обычный. Собственно, как каждому младенцу, ей нужна еда, гигиена, прогулки и массаж. А остальное сложится по ходу знакомства с ситуацией.

Успокоив себя полученными выводами, Ольга забрала пустую бутылочку, опустила жалюзи, притенив комнату, и оставила Машеньку спать.

Когда она спустилась вниз, Вера всё так же хлопотала на кухне.

— Кофе? — получив утвердительный кивок, она заправила турку и поставила на плиту. Достала две чашечки, сливки, сахар и вазочку с печеньем.

— Как вам? С сахаром? Сливки?

— Спасибо, я черный без сахара, — улыбнулась Ольга.

— Вот- вот… я тоже… И что это за кофе! Намешают все подряд.

Вера присела к столу и приготовилась слушать.

Ольга передала график кормлений, общее расписание сна и бодрствования. Расписала даты консультаций, приема медицинской сестры. Отметила свое время, когда она может пообедать-поужинать или решить возникающие вопросы.

— Вера, — в итоге обратилась она, — я прошу в течение месяца никого не заходить в наш блок без особой причины, тем более в комнату к малышке. Это время мы не будем выходить гулять, кроме как на балконе. Мне не хочется, чтобы ребенок подхватил какой-нибудь вирус, пока немного не освоился.

— Да и заходить-то некому! — Вера обреченно махнула рукой. — Разве что Татьяна Николаевна…. Но я ее предупрежу, не беспокойтесь. А я там практически только спать поднимаюсь, не будет вас никто беспокоить.

Первые дни прошли совершенно спокойно. Ольга приглядывалась к Маше, старалась подметить каждую деталь, каждый поворот головки или движение ручкой. А девочка безропотно приняла предложенный режим и, кажется, с удовольствием включилась в игру «узнай меня». Массаж и упражнения на отдельные группы мышц, на укрепление координации, голосовые — все воспринималось с возможной активностью. Часто Маша самостоятельно упорно повторяла упражнения.

Любимым их местом стал балкон. Долгие прогулки перед сном, а иногда и во время сна малышки, изучение сада, насколько позволял обзор, даже знакомство Маши с жильцами дома. Ольга сама уже не могла определить, когда и почему стала относиться к этом малявке как к родному человеку. Маша стала для нее вроде бессловесного друга. Так обращаются к любимой собаке — холят, лелеют, кормят и доверяют. Она сообщала девочке необходимые сведения, показывала кто есть кто в доме, и была уверена, что та все запоминает.

Ольгу настолько увлекли ее новые обязанности, что она не заметила, как срок ее контракта почти завершился. Через два дня она должна была покинуть этот дом и вдруг неожиданно для себя поняла, что не хочет этого! Она привыкла к Машеньке, привыкла помогать ей в развитии и восприятии окружения. И неожиданно для нее самой это стало приносить Ольге удовлетворение. Да что там говорить, даже столь затворническая жизнь оказалась Ольге по нраву. Она чувствовала себя комфортно в расписанном повторении ежедневных действий, в спокойном ритме жизни после многомесячного периода беготни по собеседованиям и репетиторствам. Ей понравился этот дом, который она видела практически только из окна и с балкона, редким вечером выходя на крыльцо на несколько минут. Вообще, атмосфера в доме, его обитатели отношения между ними, — все импонировало Ольге настолько, что она с легкой завистью думала о хозяевах дома. Смущала лишь мысль о родителях малышки, которые ни разу за весь месяц не пожелали ее навестить.