Война Волка (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 42

— Отец Ода! — окликнул я.

— Господин? — Казалось, датского священника не трогает происходящее под дубами.

— Сколько повешенных ты сегодня увидел?

— Шестерых, господин.

— Ты уверен?

— Лорд Осферт спросит, видел ли я шестерых повешенных, И я должен ответить «да», но, если ты хочешь, чтобы этот жил. — он кивнул на Иммара. — я позволю его ногам коснуться земли, господин.

Я бросил Иммара наземь и снял с его шеи веревку, Отец Ода старательно смотрел в сторону и, насколько я знаю, так никому и не сказал, что я оставил парня в живых. Хотя не думаю, чтобы Ода-датчанин сильно переживал по этому поводу. Со временем он стал епископом, а еще задолго до этого приобрел репутацию сурового и непреклонного священника, но в тот день в Меймкестере он позволил мне проявить милосердие.

— Теперь ты один из моих людей. — сказал я Им-мару, и мы поставили его на колени, заставили положить ладони поверх моих, сжимавших рукоять Вздоха Змея, и он поклялся, что будет верен мне до самой смерти.

— Я поговорил с Винфлед. — сказал я той ночью Мус.

— Я знаю. — сказала она. — спасибо.

А позже мы заснули.

Осферта в Тамворсиг не позвали.

— Король Эдуард предпочел, чтобы я не присутствовал. — неловко сказал он.

— А лучше бы и не существовал?

— И это тоже. — натянуто улыбнулся он.

— Присмотри за Мус. — попросил я его в ночь перед тем, как покинуть Меймкестер.

— Мус?

— Сунгифой.

Он поморщился.

— Она толковая женщина.

— И ищет себе мужа, как мне кажется.

Реакции не последовало, а когда я рассказал об этом Мус, она рассмеялась.

— Ох, я не могу выйти за лорда Осферта, Это все равно, что за священника.

— Ты была замужем за священником. — напомнил я.

— Но Леофстан был человеком мягким и добрым, А с лордом Осфертом трудно. Бедняжка думает, что Бог его не любит.

Я подумал, что и сама Мус — добрая женщина, Я отдал ей две последние золотые монеты.

— Ты можешь поехать с нами. — предложил я.

— Куда? В Беббанбург? Не думаю, что твоя жена это одобрит.

— Это да. — согласился я.

— Я счастлива здесь. — сказала она, и в голосе слышалось что угодно, только не счастье. — и найду себе мужа.

— Уверен, что найдешь.

Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня.

— Убей Скёлля, господин.

— Убью.

— Я знаю.

Мус не поехала с нами, но брат Бедвульф и Винфлед скакали вместе с мальчишками и слугами, которые вели запасных и вьючных лошадей, груженных копьями и щитами, Винфлед на коленях умоляла позволить ей и мужу прислуживать мне.

— Я не хочу здесь оставаться, господин.

Она имела в виду Меймкестер.

— Слишком много печальных воспоминаний? — спросил я.

— Да, господин. — ответила она, и я согласился.

Мы выехали из южных ворот, пересекли реку и миновали пять тел, до сих пор свисавших с ветвей могучего дуба. Глаз уже не было, кожа почернела, вороны до костей разорвали плоть, Иммар Хергильдсон, теперь в кольчуге, старом шлеме и с мечом, заставил себя взглянуть на отца.

— Теперь у тебя нет отца. — сказал я ему. — Вот твоя семья. — я указал на свой отряд. — а когда будет время, надо дать знать твоей матери, что ты жив.

— Благодарю, господин. — сказал он, а я подумал, что долина братьев лишилась теперь всех троих.

А потом я забыл про мертвых братьев. Мы ехали дальше через поля, где уже начали пробиваться посевы нового урожая, мимо деревьев, покрывающихся новыми листьями. Щедрая земля, думал я, вот почему люди за нее сражаются. Ее захватили римляне, потом взяли мы, саксы, после нас пришли датчане, а теперь норвежцы укрепляют позиции на обширных просторах Кумбраланда, бросая жадные взгляды на тучные поля, Я коснулся рукояти Вздоха Змея.

— Мы всегда будем им нужны. — сказал я Финику.

— Кому это «им»?

— Тем, кому требуются мечи.

Он усмехнулся.

— И за кого мы теперь сражаемся?

— За Сигтрюгра, конечно.

— А он договаривается о мире.

— Посмотрим. — пожал плечами я, В мерсийском городе Тамворсиге.

То, что Пасхальный витан устраивали в Тамворсиге, доказывало, что с мятежниками в Мерсии покончено, До моего отъезда Осферт сказал, что туда вызвали всех олдерменов, всех епископов и большую часть аббатов, а прежде чем рассылать всем приглашения, Эдуард должен был убедиться, что всем дороги безопасны для путников.

Это сборище на витане было примечательно тем, что впервые туда созывали мужей Уэссекса, Мерсии и Восточной Англии — чтобы выслушать королевские указы, принять законы и утвердить звание Эдуарда, короля всех англов и саксов. Только те англы и саксы, что жили в Нортумбрии, не стали частью королевства Эдуарда, видимо, потому на витан и пригласили Сигтрюгра, Он должен подчиниться власти Эдуарда — по крайней мере, я решил, что Эдуард потребовал его присутствия ради этого.

Мы не поехали до Тамворсига все вместе. Если Осферт прав, а я был уверен, что это так, город забит олдерменами и церковниками, и каждый со своей свитой. Переполнены все дома, таверны, амбары и склады, в полях вокруг города расставят шатры. На улицах драки, и всюду только черствый хлеб, прокисший эль и блевотина. Поэтому мы отыскали усадьбу в половине дня езды от бурга, там остановились мои люди, Я заплатил за постой серебром, а сам поскакал на юг в обществе Финана, Берга и Рорика, Финана тревожило, что отряд такой маленький.

— Там будет этот ублюдок Этельхельм. — предупредил он.

— А еще Сигтрюгр. — сказал я. — он возьмет с собой воинов. Кроме того, мы не приглашены, и может случиться так, что в боевом отряде увидят угрозу.

До Пасхи оставалось еще два дня, но пастбища за стенами бурга уже покрылись шатрами, К воротам тащились повозки, нагруженные соленой рыбой и копченым мясом, другие везли бочонки вина и эля.

— Если мы не приглашены. — спросил Финан. — так зачем мы здесь?

— Потому что можем понадобиться Сигтрюгру, и потому что меня попросил приехать Этельстан, Сомневаюсь, что Эдуарду известно о моем присутствии.

Он рассмеялся.

— Что значит, нам не будут здесь рады.

Нам и не были рады. Охрана у северных ворот бурга безропотно пропустила нас, несмотря на молот, висевший на моей шее. Но когда я нашел управляющего в надвратной башне дворца, он встретил нас недовольно. Лысый, средних лет, с красной мордой и седыми усами, управляющий сидел за столом, заваленным кучей свитков. Ему помогали три служки.

— Ты кто такой, господин? — спросил он. Ворчливое «господин» было вызвано золотой цепью на моей шее. Он увидел молот и скривился.

— Олдермен Утред. — ответил я. — из Беббанбурга.

Это хотя бы вызвало достойную реакцию. Он замер с перекошенным от страха лицом, потом махнул рукой служкам.

— Найдите лорда Утреда. — приказал он и поклонился мне. — Через мгновение, господин.

Двое из трех служителей были священниками, чего и следовало ожидать. Король Альфред основал школы по всему Уэссексу, поддерживал их и в Мерсии, надеясь, что народ выучится читать и писать. Некоторые и научились, но почти все грамотные становились священниками, и потому именно они систематизировали законы, копировали хартии, писали письма и составляли бесконечные перечни королевского имущества.

Самый младший священник, костлявый парнишка с фурункулом на щеке и грязным пятном на лбу, откашлялся.

— В списках нет лорда Утреда. — трясясь от страха, доложил он и поднял дрожащей рукой пачку свитков. — Я точно знаю. — тихо продолжил он, — Поскольку переписывал все эти списки, и в них нет.

Он умолк.

— У тебя есть шатры, господин? — с надеждой поинтересовался управляющий.

— Мне нужен постой только для четырех человек и четырех лошадей. — сказал я.

— Однако тебя нет в списке. — жалобно ответил распорядитель и встревоженно уставился, как я отвязываю с пояса маленький ножик. — Господин! — запротестовал он, делая шаг назад.

Я улыбнулся и провел острием ножа по кончику большого пальца, потом взял со стола чистое перо, обмакнул кончик в выступившую кровь, вытянул лист со списками и написал свое имя.