Война Волка (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 13

— Сделай это быстро, парень. — сказал я Этельстану.

До этого момента он не убивал, но юнцу полезно знать, как это делается, а юнец, который собирается стать королем, обязан уметь отнимать жизнь.

Я вспомнил тот день, глядя, как умирают люди Цинлэфа, Со всех содрали кольчуги и всё хоть сколько-то ценное. Пленники дрожали, а их одного за другим отправляли на смерть, Этельстан, должно быть, тоже вспомнил тот далекий день, потому что поручил казнь самым юным воинам, несомненно, желая, чтобы они выучили урок, полученный им когда-то в том рву: убийство — нелегкое дело, А убийство мечом беззащитных требует решимости.

Ты смотришь им в глаза, видишь их страх, чуешь его, А мужская шея — штука крепкая. Лишь немногие из этих тридцати трех умерли легко. Некоторых изрубили до смерти, и на старой арене снова завоняло так, как, вероятно, воняло, когда римляне заполняли ряды сидений и криками подбадривали сражающихся на песке арены. Запах крови, дерьма и мочи.

Этельстан убил Эрдвульфа достаточно быстро. Он не пытался отрубить мятежнику голову, а Вздохом Змея перерезал Эрдвульфу горло, и ров окрасился красным, Эрдвульф был братом Эдит, а Эдит — теперь моя жена.

Цинлэф умер последним, Я думал, что Этельстан сам его убьет, но он позвал слугу — мальчишку, что в будущем станет воином, и дал ему меч. Руки Цинлэфу связали и заставили опуститься на колени.

— Сделай это, парень. — приказал Этельстан, и мальчишка, замахиваясь мечом, зажмурился. Он попал вскользь по черепу, сбив Цинлэфа на землю и пустив кровь, но едва ли причинив ощутимый ущерб: левое ухо было разрублено пополам, но мальчишке не хватало сил. Священник (с Этельстаном всегда рядом находился священник) стал молиться громче.

— Размахнись еще разок, парень. — приказал Этельстан.

— И не закрывай глаза! — крикнул я.

Чтобы убить Цинлэфа, понадобилось семь ударов, Те из его людей, кого Этельстан пощадил, сейчас приносили клятву новому господину, теперь они стали воинами Этельстана.

Итак, восстание подавлено, по крайней мере, в этой части Мерсии, Фирд, оторванный от своих коров и полей, вернулся домой, оставив позади лишь тающий снег, пепел кострищ и валлийцев Грифида, ожидающих у шатров Цинлэфа.

— Он называет себя королем. — говорил я Этельстану, пока мы шли к шатрам.

— Королевский сан идет от Бога. — ответил Этельстан.

Меня такой ответ удивил, Я хотел немного рассмешить его, но Этельстан, кажется, находился в мрачном настроении после казни.

— Он должен был сказать нам прошлой ночью, что он король. — неодобрительно заметил Этельстан.

— Он стеснялся. — сказал я. — и к тому же просил об одолжении. Да и вообще, мне кажется, он король трех навозных куч, канавы и груды мусора. Вот и все.

— Я все равно обязан его уважать. Он же христианский король.

— Он грязный валлийский вождь. — сказал я. — называющий себя королем, пока не явится кто-то, у кого на две кучки дерьма больше, и не снесет ему башку, И твою башку он бы снес с удовольствием, если бы сумел. Нельзя доверять валлийцам.

— Я и не говорил, что доверяю ему. Просто проявляю уважение. Только Бог наделяет людей королевским саном, даже в Уэльсе.

И, к моему ужасу, что с ними остановился в паре шагов от Грифида и поклонился.

— Господин король. — произнес он.

Грифиду это понравилось, он ухмыльнулся. Он также заметил своего сына, все еще под охраной Фолькбалда и Осви, Он что-то сказал по-валлийски, но никто из нас не понял.

— Грифид из Гвента просит отпустить его сына, мой принц. — перевел отец Бледод.

— Он обещал сперва выдать имя. — сказал Этельстан. — и свою цепь, и обещал хранить мир в течение года.

Видимо, Грифид понял слова Этельстана, поскольку немедля снял с шеи золотую цепь и протянул отцу Бледоду, а тот, в свою очередь, передал ее Этельстану, который сразу же передал отцу Свитреду. Потом Грифид принялся за рассказ, который отец Бледод очень старался верно перевести на ходу. Рассказ оказался длинным, а суть заключалась в том, что из Мерсии явился священник, переговорить с королем Артвайлом Гвентским, было достигнуто соглашение, золото перешло из рук в руки, Артвайл вызвал своего родича Грифида, и приказал ему вести своих лучших воинов на север, к Честеру.

— Король. — перебил рассказ Этельстан. — говорит, что священник пришел из Мерсии?

Это вызвало бурное обсуждение на валлийском.

— Тот священник предложил нам золото. — сказал Этельстану отец Бледод. — много золота! Достаточно, чтобы наполнить шлем, мой принц, и заработать его было просто — прийти сюда и сражаться.

— Я спросил, был ли тот священник из Мерсии. — повторил Этельстан.

— Он был из сайсов. — сказал отец Бледод.

— Выходит, он мог быть и западным саксом? — спросил я.

— Возможно и так, господин. — растерянно согласился Бледод.

— Как звали священника? — спросил Этельстан.

— Стиган, мой принц.

Этельстан повернулся ко мне, но я покачал головой, Никогда не слышал о священнике по имени Стиган.

— Но сомневаюсь, что священник назвался своим именем. — заметил я.

— Значит, это останется загадкой. — мрачно сказал Этельстан.

Грифид продолжал что-то говорить, теперь вроде бы негодуя. Отец Бледод послушал его и смутился.

— Отец Стиган мертв, мой принц.

— Мертв! — воскликнул Этельстан.

— Его подкараулили по пути из Гвента, мой принц. Король Грифид говорит, он не виноват. Зачем убивать человека, который мог принести ему еще больше золота сайсов?

— В самом деле, зачем? — спросил Этельстан.

Он надеялся услышать имя врага? Какая наивность, Он так же хорошо, как и я, понимал, что, скорее всего, виновен тут Этельхельм-младший, но Этельхельм не дурак и постарался скрыть, как вероломно нанял воинов, чтобы сражаться против собственного короля. Поэтому человек, торговавшийся с Артвайлом Гвентским, погиб и унес тайну с собой в могилу.

— Мой принц. — встревоженно спросил Бледод. — а как же сын короля?

— Скажи королю Грифиду из Гвента. — произнес Этельстан. — что он может забрать своего сына.

— Благодарю. — начал Бледод.

— И передай ему. — добавил Этельстан. — что, если он еще когда-либо будет сражаться за человека, поднявшего мятеж против моего отца, я приведу армию прямо в Гвент, разнесу все в щепки и превращу в долину смерти.

— Я передам, мой принц. — сказал Бледод, хотя никто из нас ни на секунду не поверил, что он переведет эту угрозу.

— Тогда ступайте. — приказал Этельстан.

Валлийцы ушли. Солнце поднялось выше, снег подтаивал, хотя было еще холодно. Порывистый ветер с востока трепал флаги на стенах Честера, Я пересек Британию, чтобы спасти человека, не нуждавшегося в спасении. Меня ввели в заблуждение. Но кто? И зачем?

У меня появился еще один враг, тайный враг, и я сплясал под его дудку. Судьба неумолима.

Рассвет следующего дня выдался холодным и ясным, бледное небо затуманивал лишь дым от костров — люди Этельстана жгли остатки лагеря Цинлэфа. Мы с Финаном ехали на захваченных у мятежников лошадях, не спеша пробираясь через обломки.

— Когда уходим? — спросил Финан.

— Как только сможем.

— Лошадям нужно бы отдохнуть.

— Тогда, наверное, завтра.

— Так рано?

— Я волнуюсь за Беббанбург. — признался я. — Зачем кому-то понадобилось тащить меня через всю Британию?

— Беббанбург в безопасности. — настаивал Финан. — а я по-прежнему думаю, что это Этельхельм тебя одурачил.

— Надеялся, что меня здесь убьют?

— А что ж еще? Он не может тебя убить, пока ты в Беббанбурге, так что вынужден как-то выманить за его стены.

— Я много времени провожу со Стиоррой и ее детьми. — напомнил я. Моя дочь, королева Нортумбрии, жила в просторном дворце Эофервика, где смешались величие римлян и дома из цельных бревен.

— Он не может дотянуться до тебя и в Эофервике. Решил выманить из Нортумбрии.

— Может, ты и прав. — произнес я с сомнением.