Ты пойдешь со мной? (СИ) - "KesSaly" - Страница 18

Мне стало не по себе. Дома, как и самого Влада, нигде не было, и, судя по тому, что я вижу, и быть не могло. Неужели я правда сошла с ума? Странно, но почему то эта мысль если и напугала меня, то не настолько сильно, как могла бы. Перспектива, конечно, безрадостная, но ,скорее, вносящая некоторый хаос в стерильный порядок. Ведь интересно, насколько можно быть сумасшедшим в сказочном мире. Помнится, Шляпника это даже украшало.

Я вдохнула, выдохнула, и тут же поняла, что за подарок оставил мне этот надутый индюк, лишенный всяческого гостеприимства и совести. Мой рот не открывался. Его словно склеили, да так, что я испугалась, что мне уже никогда его не раскрыть. Меньше говорить, больше слушать! Вот, наверное, о чем предостерегала меня Ирма. Бесчувственный, эгоистичный ребенок, забавляющийся глупыми фокусами. Детский сад, честное слово. Я попыталась заговорить, но получилось лишь мычание сумасшедшей коровы. Ну попадись мне! Злость закипала во мне, не находя выхода. Меня наизнанку выворачивало. Я рычала, пищала и сопела, как разъяренный бык, слоняясь из угла в угол. Ну говорить я, положим, не могу, но написать на бумаге все, что я думаю о нахале, я в состоянии.

Я метнулась к двери и рванула ее, чуть не вырвав ручку. За ней оказалась узкая, каменная винтовая лестница, круто уходящая вниз. Ну что ж, тут, по крайней мере, не заблудишься. И пошла вниз.

Яростно перелетая через две ступеньки, я спускалась почти на ощупь. Света тусклых свечей хватало лишь на то, чтобы различать контуры. Но особо то и смотреть тут было не на что. Промозглый и холодный коридор бесконечно уходил вниз, и не было ничего, кроме ступеней и стен. Спустя пятнадцать минут злость моя сошла на нет, и куда важнее стало то, что лестница эта никак не кончается. Я сбавила темп и теперь ступени мелькали медленнее. Я все ждала, что они вот-вот закончатся, но не тут-то было. А спустя еще десять минут, паника уже начала подступать. Лестница бесконечной лентой вилась вниз, и мне уже начало казаться, что я спускаюсь под землю. Кричать хотелось безумно, но заклеенный рот намертво преградил путь моей истерике. Мне оставалось лишь безмолвно спускаться вниз, слушая зловещую тишину за моей спиной. Мне уже начали мерещиться совершенно неправдоподобные звуки, когда, наконец, показалась последняя ступенька.

Я очутилась в коридоре и поняла, что заблудиться сегодня еще вполне успеваю. Коридор был коротенький и заканчивался развилкой из ПЯТИ, совершенно одинаковых коридоров, точно таких же, как этот. И тут, нервы мои не выдержали. Я села на самую нижнюю ступеньку и заплакала. Я была вымотана, напугана, рассержена, голодна и, возможно, не в своем уме. Мне стало так одиноко. Вокруг не было не единой живой души, а единственный человек, которого я считала своим другом, оказался выдумкой. И я решила вдоволь пожалеть себя. Я рыдала так горько, насколько позволял закрытый рот. Слезы катились рекой, и я не трудилась их вытирать. Кто увидит меня здесь?

Нарыдавшись всласть, я окончательно выбилась из сил. Победно всхлипнув в последний раз, я вытерла рукавами заплаканные щеки и подняла голову. Передо мной с платком в руках стоял Косой. Еще никогда и никого я не была так рада видеть.

***

Я сидела на кухне. Ирма чувствовала себя здесь, как Цезарь в Древнем Риме. Она все еще не унималась и всеми известными и неизвестными мне словами ругала Графа. Когда я появилась на пороге, она чуть не расплакалась - волосы мои были растрепаны, глаза заплаканы, а платье - в пыли. Когда она поняла, что Граф щедрой рукой одарил меня заклятьем молчания, она обещала надрать ему зад и лупить до тех пор, пока тот не засияет так, чтобы можно было осветить городскую площадь. Она намазала мои губы какой-то вонючей мазью, и через пять минут я смогла говорить. Но как раз этого-то мне хотелось меньше всего. Удивительно, но Ирма, болтливая и бесшабашная, оказалась достаточно мудрой для того, чтобы не расспрашивать меня о моих приключениях. Все-таки мудрость к женщине, если и приходит, то лишь с годами.

Она колдовала над плитой, пытаясь сообразить что-то сытное, но не слишком тяжелое для желудка. Запахи по кухне разносились волшебные, и я сидела в предвкушении чего-то невероятно вкусного. А чтобы я не сошла с ума от голода, она заварила мне чай. Он странным образом пах ромашкой, но оставлял легкое сливовое послевкусие. С каждым глотком мне становилось все легче, а веки слипались все сильнее.

Пока Ирма суетилась у плиты, периодически убегая в кладовую и возвращаясь оттуда с полной охапкой различной снеди, я украдкой поглядывала на Косого. На кухне было одно единственное окно, но такое огромное, что занимало всю стену. Пока я блуждала по замку, наступил поздний вечер, и сейчас в это окно беззастенчиво глядела полная луна. Где-то далеко - россыпь звезд, пленительных и ярких. На широком, каменном подоконнике, самом углу и сидел Косой, с кружкой того же, что было у меня. Он сидел ко мне спиной, и я не видела его лица, но видела, что он смотрит на луну. Он не говорил ни слова. Да это было и невозможно, потому что Ирма достигла кульминации своего монолога. А я смотрела на него и отчетливо понимала, что вся моя брезгливость куда-то пропала. Словно ее никогда и не было. Я смотрела на него и видела абсолютно обычного человека, отличающегося от других не более, чем человек с карими глазами отличается от человека с голубыми. Более того , пока мы шли по извилистым коридорами замка, я поймала себя на мысли, что от него очень приятно пахнет, а его молчание уже не казалось мне пугающим и натянутым. Наоборот, мне нравилось, что с ним можно было не поддерживать никому не интересную светскую беседу и не отвечать на вопросы с заранее известными ответами. Теперь я видела его глазами Ирмы и верила ее словам о том, что он хороший человек, совершенно безоговорочно. Удивительно, как быстро все меняется в этом месте. Позвать бы его к столу, но почему-то у меня не находилось нужных слов.

Наконец, Ирма поставила передо мной тарелку. Аромат - яркий, пряный - заставил меня забыть обо всем. Я не выпустила ложку из рук, пока тарелка не опустела. Довольная Ирма смотрела на меня с чувством глубоко удовлетворения на лице. Все же желание накормить в женщине очень сильно. Она убрала тарелку и отмахнулась от меня, когда я предложила помочь ей с посудой.

- Ерунда. Я сама справлюсь. Иди спать, милая. Завтра будет новый день.

Она погладила меня по щеке. Я лишь кивнула в ответ. Косой поставил недопитый чай, поднялся и сказал, что проводит меня.

Мы шли по коридору и, как всегда, молчали. В голове моей не осталось ни одной мысли и все, на что у меня хватало сил - это тащить тяжеленные ноги. Мы подошли к двери, он открыл дверь, приглашая войти. Я повернулась к нему.

- Спасибо.

Он не ответил. Развернулся и пошел по коридору, вскоре исчезнув за ближайшим поворотом. Я зашла в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Окно было приоткрыто, а в камине догорал огонь. На кровати бережно разложены щёлоковый халат и ночная рубашка. Я переоделась, расплела волосы, залезла под пухлое одеяло и провалилась в сон.

Глава 3. Великий и ужасный

Проснулась я от грохота, сотрясавшего весь замок. Глухие удары, ритмичные, словно неторопливые шаги огромного великана. Пол, стены, вся мебель отзывались скрипучим и звенящим эхом.

Я открыла глаза и прислушалась. Может, показалось или приснилось? Было еще темно, спать хотелось нестерпимо, и я уже снова начала проваливаться в дрему, как новый удар, глухой и сильный, заставил меня вздрогнуть. Я села на кровати. Нет, точно не показалось.

Поднявшись, я набросила на себя халат и наскоро запахнула его. Сонное тело слушалось плохо, а потому найти пояс и завязать его удалось лишь с третьего раза. Наконец, справившись с обмундированием, я открыла дверь и вышла в коридор. И тут из-за угла со скоростью и прытью, которую довольно сложно было от него ожидать, вылетел и пронесся мимо Косой. За ним следом - трое охранников. На ходу он крикнул мне: