Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III (СИ) - "postsabbath" - Страница 77

- Тирни принёс письмо.

- Что в нём?

- Ещё не знаю. Сейчас увидим.

Камзол был уже расстёгнут, так что Доссан вынул пакет и разорвал его. Внутри оказался лист пергамента и ещё два конверта поменьше, один из которых был запечатан, а другой - нет.

- Незапечатанный конверт необходимо сразу же после получения этого письма запечатать императорской печатью и дворцовым посыльным тотчас же отослать принцу Драонну. Запечатанный конверт вскрыть лишь после этого, - прочёл Доссан, поднося пергамент к свече.

- Что за дьявольщина? - пробормотал Визьер.

- Убей меня Асс, если я понимаю... Интересно, что в незапечатанном конверте?

- Открой - и узнаешь, - резонно заметил Визьер.

- А можно ли?.. - с сомнением спросил Доссан.

- Было бы нельзя - об этом было бы упомянуто в письме.

Доссан кивнул, соглашаясь с логикой приятеля, и достал уже знакомый нам листок.

- Интересно, зачем они усылают принца Драонна в эту глухомань?.. - прочтя строчки вслух, спросил он.

- Может, об этом говорится в запечатанном письме? Сделай, что велено, тогда узнаем.

Нужно отметить, что никому из них и в голову не пришло ослушаться приказа и вскрыть второй конверт до срока, хотя здесь не было никого, даже этого старого дурака Тирни. Но благоговейный страх перед могущественным лиррийским магом (старый библиотекарь наплёл им, что тот, кого они знали как Ворониуса, а Драонн - как Вейезина, и был тем самым мессией, который лишь ждёт пока своего часа) был настолько силён, что прикажи он им прочесть второе письмо, забравшись нагишом на вершину арионнитского храма, они почти наверняка сделали бы, как он велел.

- А почему это я должен идти? - возмутился Доссан. - Ты же - главный любимец императора. Никто не удивится, если ты вдруг вернёшься зачем-то.

- Да и шут с тобой! - с досадой махнул рукой Визьер. - Схожу. Лишь бы печать была на месте.

- Да куда она денется! На вот, - оглянувшись по сторонам, он взял со стола какую-то книжку. - Если что, скажешь, что его величество просил тебя занести ему. Но лучше бы тебе не показываться никому на глаза... Это ж государственное преступление...

- А то я не знаю! - огрызнулся Визьер. - Ладно, сиди и жди меня тут!

***

- Всё прошло как надо? - Доссан бросился навстречу Визьеру. Было видно, что он уже весь извёлся и даже пожалел, что не отправился сам - ожидание было хуже всего.

- Посыльный отправлен с запечатанным письмом, - коротко ответил Визьер. - Ну что, вскрываем второй конверт?

Доссан осторожно разорвал пакет и достал из него исписанный почти полностью лист.

- Под любым предлогом сделайте так, чтобы этим вечером, желательно около семи часов, император остался наедине с вами, - прочёл он. - На это же время назначьте от имени его величества частную аудиенцию отцу и сыну Бандорским. Затем, когда они некоторое время подождут, пошлите к ним кого-то с сообщением, что с принцем Драонном случилось какое-то несчастье, пусть они спешно удалятся. Было бы хорошо, чтобы эта поспешность была отмечена позднее часовыми. Вы же... - внезапно Доссан побелел и едва не выронил лист.

- Что там? - с тревогой спросил Визьер, предчувствуя худшее.

Вместо ответа Доссан протянул ему бумагу, не имея сил произнести вслух написанные в ней слова.

- Вы же должны будете... - Визьер инстинктивно оглядел комнату, хотя точно знал, что в ней никого нет, кроме их двоих. Затем, собравшись с духом, осипшим голосом прочёл. - Должны будете... убить императора, а также Ливвея... и обставить всё как нападение лирр...

Визьер остановился, не в силах больше читать. Он задыхался, а в горле пересохло так, что туда, казалось, не проникал даже воздух. Естественно, в комнате Доссана была бутылка вина и бокалы. Визьер схватил бутылку и стал пить прямо из горлышка судорожными тяжёлыми глотками, пока не закашлялся. Вино изо рта хлынуло на одежду, несколько капель попало и на пергамент. Доссан выхватил бутылку из рук кашляющего приятеля и тоже приложился к ней. Он пил, пока хватало дыхания, но, по крайней мере, не поперхнулся.

- Читай дальше... - прохрипел он, утирая рот рукавом, не обращая внимания, что он пачкает вином дорогое белоснежное кружево.

- Затем поднять народ против лирр, организовать массовое убийство всех лирр, что находятся в Кидуе... При этом непременно указывать на то, что сам принц Драонн непричастен к заговору, что он был хитростью удалён из дворца, поскольку подозревал нечто подобное и даже говорил с вами об этом. Перейтена и Дайвиана Бандорских непременно схватить и казнить прилюдно. Остальные инструкции получите в дальнейшем по мере развития событий...

После этого оба заговорщика несколько минут молча сидели и почти безумными взглядами глядели друг на друга. Их выражения можно было бы назвать комичными, если бы не глубокий ужас, который сквозил из каждой чёрточки их лиц. Никогда с тех пор, как года три-четыре назад они оказались посвящены в тайны общества Лианы, они даже помыслить не могли, что подобное может случиться. Убийство императора - это само по себе ужасно и даже чудовищно, но куда страшнее убийство друга.

А император Рион действительно был им если и не другом, то уж точно хорошим приятелем. Они искренне были привязаны к нему, знали его с самого детства, вместе росли на одних и тех же легендах, вместе мечтали построить новый мир... Так же и Ливвей - пусть он не был связан с остальными такой многолетней дружбой, пусть он всегда был самым замкнутым и молчаливым из всех, но всё же их связывала искренняя взаимная симпатия.

Всё то время, что они состояли в заговоре, идея установления царства лирр казалось весьма далёкой и утопической. Каждому из них казалось, что с воцарением Риона всё и так достигло гармонии и главное - сохранять всё в том же состоянии как можно дольше. И уж подавно им в голову не могло прийти, что придётся убивать едва ли не самого главного почитателя лирр в империи. А то, что они не осознавали смысла и цели данного приказа, делало его ещё более диким. Однако ослушаться они не могли - за всё это время Тирни исподволь так застращал обоих, что они видели в Ворониусе едва ли не полубога. Его приказ не подлежал ни обсуждению, ни, тем более, возражениям.

- Я возьму на себя Ливвея, - просипел наконец Визьер.

- Это почему ещё? - так же слабо возразил Доссан. - Я не хочу убивать... его...

- Разыграем в монетку, - эта фраза прозвучала столь буднично на фоне разворачивающейся трагедии, что Визьер внезапно расхохотался диким истерическим смехом, а спустя секунду ему уже вторил и Доссан.

Хохот вскоре перешёл в нервные всхлипывания, хотя ни тот, ни другой не плакали.

- У тебя есть при себе монета? - поинтересовался Визьер, когда нездоровый этот смех наконец затих.

- Сейчас пошарю, - Доссан подошёл к секретеру, выдвинул пару ящиков, и действительно обнаружил в одном из них потускневший от времени серебряный стравин. - Дуб или венок[1]?

- Венок... - не задумываясь, ответил Визьер.

Доссан подбросил монету, но дрожащие руки не смогли её поймать, так что она, ударившись, отскочила к самой двери. Оба осторожно, словно к затаившемуся зверю, подошли к лежащему стравину. Даже не поднимая его было видно, что выпал именно венок. Доссан вновь нервно хихикнул, но тут же всхлипнул. На этот раз он действительно плакал.

***

Принц Перейтен в сопровождении сына уже с десять минут ожидали в небольшой комнатке, примыкающей к той, в которой им была назначена аудиенция. До означенного в записке времени было ещё добрых полчаса, но оба илира предпочли явиться заранее. Это был первый раз, когда они удостоились подобной чести, и, как ни ломали они голову, но никак не могли представить, для чего бы они могли понадобиться его величеству.

Естественно, получив приглашение, Перейтен тут же отправился к Драонну, и также совершенно естественно не застал того дома. Дворецкий рассказал и о ночном визите, и о письме от императора, и о внезапном отъезде барина. Конечно же Перейтен, как умел, объединил обе новости в одну, и пришёл примерно к тем же выводам, что и Драонн - вероятно, император в тайне даже от своих канцлеров повёл какую-то собственную игру, и что в игре этой лиррам уделено весьма существенное место.