Бриллиантовый огонь (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 10

Мой мозг гудел, пытаясь отсортировать досье на подозреваемых Роганом членов семьи.

Все мы раньше сидели точно так же, как тогда, когда делали домашнюю работу.

— Что такое канапе? — спросила Арабелла.

— Что-то с дыней, — ответил Леон.

— Хлебная закуска, — возразил Берн.

Где-то в глубине склада хлопнула дверь и через пару мгновений появилась бабуля Фрида в плотном комбинезоне из твила, перемазанном машинным маслом. Платиновые кудряшки обрамляли ее лицо будто ореол, а голубые глаза сверкали. Бабуля почти никогда не бывала в плохом настроении. Как-то я спросила у нее почему, а она ответила, что у нее осталось не так много времени, чтобы тратить его на жалость к себе. После того разговора мне с месяц не давал покоя каждый ее чих или покашливание.

— Бабуля, что такое канапе? — спросила Арабелла.

Бабуля Фрида плюхнулась на свой стул и сморщила нос.

— Разве это не итальянский десерт с кремом?

— Это канноли, — возразила мама.

— Просто загугли, — посоветовал Леон.

Арабелла зарычала себе под нос.

— Каждый раз, когда я уменьшаю их окошко заказа, оно сбрасывается, а мой телефон сдох.

Я передала ей свой.

— Как продвигается дело? — спросила мама.

— Если отбросить всех, кто младше десяти и всех, за кого поручился Роган, остается 12 главных подозреваемых, — ответила я.

— Кто-то из взрослых мог заставить сделать это ребенка, — предположила бабуля.

— Да, но любой из малышей об этом рассказал бы, — возразила я.

— Эти дети носятся по дому без присмотра, — сказала Арабелла. — Они бы проболтались. А еще Берн прав. Канапе — это хлебная закуска.

Я изучила свой список подозреваемых. Я упорядочила его по очередности комнат в западном крыле, с севера на юг. Испанские имена жутко сбивали с толку, а некоторые из них были такими длинными, что ради ясности, я сократила их до первого имени и фамилии в замужестве. Основная фамилия в семье была Рамирес. Трое сводных родственников миссис Роган поселились в западном крыле — двое братьев, Маркель и Зорион, а также их сестра, Ане.

Первым шел Маркель, старший сводный брат миссис Роган, и его вторая жена, Изабелла. Судя по всему, Маркель не работал и жил за счет прибыли с семейных инвестиций. Фейсбук Изабеллы пестрел фото роскошного дома и дорогих автомобилей. Тем не менее, в досье Маркеля упоминалось, что с глазу на глаз он любил пожаловаться, что его доходы недостаточно велики. Похоже, это не слишком сказалось на его сыне и дочери.

Следующая комната досталась сыну Маркеля — Микелю Рамиресу и его жене Марии. Микель управлял «Рамирес Капитал»- принадлежащей семье венчурной фирмой с основной специализацией на телекоммуникационных и интернет компаниях. Он был высоким, бледным и темноволосым мужчиной с преждевременно поседевшей бородой и грустными глазами. Его жена была худой, чересчур загорелой дамой с высветленными волосами, предпочитавшей дизайнерскую одежду белого цвета, и массивные золотые украшения. Я видела ее дважды, и оба раза она была с бокалом вина в руке и спрашивала, не видела ли я ее мужа. У них было четверо детей, трое из которых были младше двенадцати.

Затем шли Лусиан и Юне де Бальдивиа. Юне была дочерью Маркеля — пухлая женщина с оливковой кожей и гривой темных кудрявых волос. Ее муж был высоким, атлетичным и привлекательным мужчиной, с темными волосами и узкими, пронзительными голубыми глазами. Он бегал трусцой вокруг поместья каждое утро. Лусиан работал на компьютерную фирму, специализирующуюся на кибер-безопасности, в то время как Юне была плотно задействована в стартапе по очистке океанов от пластика. У них было две дочери и обе они были копиями своей матери.

Далее был Зорион и Тереза Роза дель Монте, родители девочки с бидаззлером. Сорокалетний, атлетичный и привлекательный Зорион являлся младшим сводным братом миссис Роган. Он жил на семейные сбережения и похоже, имел всего два интереса: футбол и машины. Тереза была домохозяйкой с чрезвычайно короткой стрижкой. Она заботилась о их двух детях и пыталась написать роман. Поиск ее деятельности онлайн показал плотное пользование Твиттером, где она следила за кучей писателей-романистов и литературных агентов, как в Испании, так и за рубежом. Проблем с финансами они не испытывали.

Следующая комната была занята Ане, сводной сестрой миссис Роган, которая прибыла со своим «ручным мальчиком», как его окрестила Арабелла. «Ручному мальчику» было под тридцать, симпатичный голубоглазый блондин по имени Пауль Сакраменто. Ане не работала, получая свою долю дохода с семейных инвестиций. У Пауля не было приводов в полицию и люди Рогана не смогли найти его отпечатки ни в одной из баз данных, но оставалось не ясно, чем же он зарабатывал себе на жизнь. Я поставила галочку напротив его имени.

Наконец, на самом юге, располагались Икер и Эва Рамирес. Икер, единственный сын Ане, обладатель оливковой кожи и темно-русых волос, был архитектором. Он работал на свою фирму последние четыре года. Его жена была хрупкой и изящной. Она начинала свою карьеру как актриса, но быстро ее закончила, выйдя замуж за Икера. У них был единственный ребенок, Ксавьер.

— Я вот одного не понимаю, — сказал Леон, вставляя одну часть пистолета в другую. Делал он это совершенно не глядя, будто его руки были на автопилоте. — Зачем им красть «Морской свет»? У них денег куры не клюют.

— Дай-ка мне еще раз на нее посмотреть, — попросила бабуля Фрида.

Я вытащила изображение «Морского света» и показала ей.

Бабуля прищурилась и постучала пальцем по аквамарину.

— Вот твой ответ.

Я покачала головой.

— Не думаю, что дело в деньгах. «Морской свет» оценена и застрахована на двести пятьдесят тысяч долларов, по большей части из-за своего возраста и маленьких бриллиантов, обрамляющих аквамарин. Само аквамариновое сердце стоит где-то тысяч семьдесят пять. Три черные овечки в лице младших братьев и сестры получают каждый по миллиону долларов в год из семейных инвестиций. При этом ничего не делая.

— Должно быть неплохо, — заметила мама.

Арабелла нахмурилась.

— Выходит, если бы их поймали на краже тиары, то точно бы исключили из семьи. Стали бы вы рисковать халявным миллионом ради кражи чего-то, что стоит всего четверть от этого?

Берн захлопал в ладоши.

— Подсчитала в уме! Моя ты умничка.

Арабелла показала ему средний палец.

— Я все видела, — пригрозила мама.

— Прости. — В голосе сестры не было ни капли раскаяния.

— Даже если они ее украли, — продолжила я, — что бы они с ней делали? Ни один из них не был в США за последние пять лет. Они не знают никаких перекупщиков, а ни один порядочный ювелир к ней не притронется. Если загуглить тиару, то под картинкой с ней стоит надпись «Морской свет», семейная реликвия Дома Роганов». Никто в Техасе не прикоснется к чему-то, украденному у Чокнутого Рогана. Они бы не смогли от нее избавиться.

— Может, они планируют забрать ее домой, — предположила Арабелла.

— Им пришлось бы декларировать ее в аэропорту, — сказал Леон.

— Откуда ты это знаешь? — поинтересовалась мама.

— Он проверял перевозку оружия по воздуху, — сдала Леона Арабелла.

Мама прекратила загружать посудомоечную машину и одарила Леона тяжелым взглядом.

— Это я так, на всякий случай, — отмазался тот.

Я откинулась назад и вздохнула.

— Они не могут ее ни продать, ни забрать домой. Значит, дело не в деньгах.

— Ну, а в чем тогда? — спросила бабуля Фрида.

— Дело в миссис Роган, Конноре или Неваде. То ли они ненавидят миссис Роган или Коннора и хотят их унизить, то ли они ненавидят Неваду и не хотят, чтобы тиара досталась ей. Поэтому ей нельзя об этом знать и нам нужно держать язык за зубами.

— Согласен, — кивнул Берн.

— Короче, нам нужно выяснить, кто больше всего ненавидит Рогана с Невадой, — сказала Арабелла. — Ксавьер тоже подозреваемый?

Умри.

Бабуля Фрида встрепенулась, будто акула, почуявшая каплю крови.

— Кто такой Ксавьер?