Монахиня и Оддбол (СИ) - Ермакова Светлана Олеговна - Страница 5

Через некоторое время, когда зала была значительно заполнена гостями, музыканты после паузы громко заиграли первые такты торжественного танца, и герцог сам вывел дочь в центр зала, держа её ладонь на своей вытянутой вперед руке. С поклона герцога и низкого приседания Доры начался хорошо знакомый ей танец. Легко исполняя положенные шаги и повороты, Дора ловила одобрительные взгляды отца и гостей. С определенного такта к ним присоединилась другая пара, потом следующая, и вот уже большинство присутствующих выполняют одинаковые танцевальные движения. Дора никогда раньше не видела такого массового исполнения танца, и ей едва ли не приходилось сдерживать восторженные слёзы от кажущейся невыразимой красоты этой картины.

Второй танец она танцевала с Брайаном, третий — с Питером. Братья тепло улыбались ей, и Дора лучилась ответной улыбкой. После этого был перерыв в танцах, и гости могли отдохнуть, выпить предлагаемые слугами вина и пообщаться друг с другом. Братья попеременно подводили Дору к группам гостей и обменивались с ними несколькими фразами.

Наконец, Питер подвёл Дору к группе женщин и сообщил, что ненадолго оставит её. Дора оказалась близко под пристальными оценивающими взглядами и впервые почувствовала себя несколько неуютно.

— Это правда, что вы всю жизнь жили в монастыре? — спросила высокая молодая дама с прической, усыпанной переливающимися камнями.

— Да, я была послушницей в монастыре святой Агнессы.

— Брр, не представляю, как можно жить без возможности выбирать наряды, вам ведь наверное там приходилось одеваться в монашеские одежды?

— Конечно, — улыбнулась Дора, — но в них гораздо удобнее участвовать в молебнах и выполнять положенную работу послушниц.

— Работу? — удивилась полная зрелая дама в бархатном бордовом платье с обилием золотой отделки, — Вы что там, ещё и работали? И какую же работу вы там выполняли, милочка?

— Я убирала монастырский двор. Подметала его и чистила от снега.

— Пффф! — фыркнула третья дама в сиреневом платье с черной вышивкой, — Так ведь наверное руки у вас до сих пор в мозолях.

— Ну… да. — Потупилась Дора. Почему-то ей раньше не приходило в голову, что её мозолей на руках следует стесняться. — Но я же ведь собиралась стать монахиней, а в монастыре никто не обращает внимания на чужие мозоли.

— Вы хотели стать монахиней? — Округлила глаза первая заговорившая с ней дама. — Может быть, вы ещё и жалеете, что ваш отец забрал вас из монастыря?

В их женском кружке раздалось несколько смешков.

— Нет, всё не так. То есть, не совсем так. — Дора почувствовала, что её лицо заливает краска. Но не может же она сейчас рассказывать про Бригитту и их подмену. — Я счастлива оттого, что узнала своего отца и братьев, и что имею возможность находиться рядом с ними и быть сейчас на этом приёме!

— Ну что вы, милочка, не смущайтесь так, — снисходительно сказала полная дама в бордовом, — монастырь — это же не вертеп какой-нибудь, и в желании стать монахиней нет ничего предосудительного. Хотя и несколько странно это для дам нашего круга.

— Мда, странно, — протянула самая активная первая дама, — этак окажется, в нашем женском обществе появился свой оддбол.

— Я вас не понимаю, — растерянно проговорила Дора.

— Ох, я сейчас расскажу, — загорелась дама в сиреневом, — сын графа Оддбэй, виконт Майкл Оддбэй, часто говорит странные вещи, ставящие в тупик наших мужчин. Поэтому мужчины прозвали его оддбол, чудак. Ну, каламбур такой: Оддбэй — оддбол. Его слова часто становятся темой обсуждения в мужском кругу.

Дора поняла, что над ней пытаются посмеяться и вмиг почувствовала себя совершенно спокойной.

— Я должна это понимать так, что мои слова тоже теперь станут темой для обсуждения? — Холодно спросила она.

— О, прошу вас, не принимайте на свой счёт, — сразу пошла на попятную дама в сиреневом, — я только хотела пояснить про виконта Оддбэя.

Первая дама с переливающейся причёской всем своим видом показывала, что увлечена игрой света в бокале с вином, зрелая дама в бордовом выразила внезапную необходимость удалиться в уборную.

Дора кивнула и оглянулась в поисках братьев. Она захотела немедленно покинуть этот неуютный дамский кружок и вернуться к любящим её родным. Бывший неподалёку Питер тот час же, извинившись перед собеседниками, подошёл к ней и взяв под локоток, отвёл в сторону.

— Ну что, как тебе беседа с нашими гранд-дамами? — улыбнулся он.

— К сожалению, выученные уроки по истории и естественным наукам мне пока не пригодились, — пошутила Дора. Знаешь… — задумчиво проговорила она, и сама оторопела от возникшей вдруг идеи, — а ты не мог бы показать мне виконта Майкла Оддбэя? Мне сказали, что у нас с ним есть нечто общее.

Питер изумлённо посмотрел на Дору.

— Странности. Оказывается, мы с ним оба говорим странные вещи.

— И какие же странности ты умудрилась высказать?

— Мои слова о том, что я жила и работала в монастыре и собиралась стать монахиней, отчего-то показались нашим гостьям довольно странными.

Питер что-то прошептал себе под нос.

— Мне не следовало оставлять тебя одну им на съедение, — покаянно сказал он, — Брайан меня за это убьёт.

— Не переживай, всё хорошо, правда! Сегодняшний вечер — самое чудесное, что у меня было в жизни.

— Ну, раз так, — облегченно обрадовался Питер, — исполню твоё желание познакомиться с виконтом.

Питер подвёл Дору к стоявшей неподалёку паре — пожилой женщине и молодому мужчине.

— Графиня, виконт, надеюсь вам удобно на нашем приёме?

— Приём выше всяких похвал, — несколько скрипучим голосом ответила женщина, — передайте герцогу моё восхищение.

— Как здоровье вашего супруга? — продолжил Питер.

— Благодарю, увы — без изменений.

В этот момент музыканты вновь заиграли вступление к танцу. Виконт поставил на пустой поднос недопитый бокал с вином и предложил руку Доре.

— Вы позволите пригласить вас, леди?

Дора быстро взглянула на Питера, и после его легкого кивка протянула свою руку виконту. Дора впервые танцевала с практически незнакомым мужчиной и она с любопытством разглядывала своего партнёра по танцу. Виконт был одет в черный сюртук из мягкой ткани и такие же брюки, белую шелковую рубашку с небольшими рюшами и с единственным украшением — золотой булавкой с серым матовым камнем под горлом. Волосы его были светло-русые, длинною до плеч, глаза голубые под низко посаженными бровями, подбородок чётко очерченный, губы привлекали внимание необычной формой — верхняя губа казалась несколько пухлее нижней из-за линии её изгибов. Дора поймала себя на том, что, пожалуй неприлично пристально рассматривает этого мужчину.

По окончании танца виконт отвёл Дору на прежнее место рядом со своей матерью и подошедшим Питером, который успел проводить даму, с которой танцевал. Слуга предложил всем бокалы с вином, и Дора тоже взяла бокал, потому что почувствовала жажду. Из-за этой жажды она, пожалуй, выпила на пару глотков больше, чем приличествовало, и почувствовала как по телу проходит волна лёгкого опьянения.

Раздались новые музыкальные такты незнакомого Доре быстрого танца, и возле Доры оказались сразу несколько новых кавалеров, протянувших ей руку в приглашении.

— Простите, господа, боюсь, я ещё не знаю этого танца, — смутилась Дора.

— Моя сестра обучена только трём главным танцам, — пояснил Питер разочарованным мужчинам.

— Что ж, тогда мы вместе посмотрим на более опытных танцоров, — сказал с довольной улыбкой виконт Оддбэй.

Дора отошла к стене вместе с виконтом и его матерью и смотрела на энергичные кружения танцующих пар. Мельтешащий блеск нарядов и драгоценностей, выпитое вино и странное волнение от присутствия рядом этого мужчины породили в Доре желание оставаться в неподвижности. Она пыталась следить за тем, как танцуют братья, но почему-то её взгляд постоянно возвращался к виконту. Его мать отодвинулась от них на шаг и повернулась с разговором к близко находящейся к ней даме.