Обещание длиною в жизнь (СИ) - "Anna Milton" - Страница 18

Доносившиеся из гостиной звуки включенного телевизора говорили о том, что Наоми не спала. Не буду лгать, сказав, что я надеялся, что она спит. Честно говоря, я понятия не имел, сколько сейчас времени. Нерешительно застыв в холле, я с сомнением поглядывал в сторону кухни, ведь там находился мини-бар, и во мне неожиданно проснулась потребность опустошить его.

Но я снял ботинки и прошел в гостиную, сжав кулаки и подавив в себе желание напиться до потери памяти. Увидев свою девочку, расположившуюся на диване и укрытую пледом, я снова остановился, пытаясь проглотить вставший поперек горла комок трусости.

Я обещал вернуться раньше.

Я обещал слизать с нее чертов шоколад.

Наоми дремала. Ее голова была слегка опущена и наклонено вправо. Она подпирала щеку рукой, и через ее приоткрытые пухлые губы вырывалось сопение. Я осторожно наклонился, чтобы поправить сползшую лямку топа и вздрогнул, когда Наоми проснулась от моего прикосновения.

— Зак? — хриплым полушепотом спросила она, морщась от яркого света, исходящего от экрана телевизора.

Я натянуто улыбнулся ей.

— Да.

Она огляделась, протирая глаза кулаками.

— Что случилось? — скинув с себя плед, она похлопала ладонью рядом с собой, приглашая сесть. — Я ждала тебя.

— Прости, малыш, — пробормотал я, опускаясь на диван и целуя Наоми в лоб.

Она прильнула ко мне, нырнув под руку, и я крепко обвил ее обнаженные теплые плечи рукой.

— Я упустил свой шанс попробовать тебя со вкусом шоколада, — сказал, примкнув губами к ее макушке.

— Это на твоей совести, — Наоми громко зевнула, теснее прижимаясь ко мне. — Ты влажный. Попал под дождь?

— Угу, — ответил невнятно, наклоняя голову, делая глубокий вдох и наполняя свои легкие сладким запахом ее кожи, сохранившей призрачный аромат горячего шоколада.

— Ты какой-то грустный, — она отстранилась от моей груди, к которой прижималась щекой, и внимательно посмотрела мне в глаза. Я коротко выдохнул в ответ на ее слова, не собираясь упираться, но и сомневался, стоит ли рассказать обо всем прямо сейчас.

— Чертовски сложный день, — уклончиво отозвался я, приподняв уголки губ в вялой улыбке.

Наоми прищурилась и убрала руку с моего пресса, дотронувшись ею до щеки легким прикосновением и проведя большим пальцем по линии скулы.

— Я знаю один отличный способ снять стресс, — прошептала она, приблизившись к моим губам, но не поцеловав.

Закрыв глаза, я накрыл ее руку своей ладонью и шумно втянул воздух, пропитанный Наоми, пропитанный уютом и умиротворением. Все, что находилось за пределами объятий любимой девушки, не имело значения.

Не сейчас.

— Какой? — спросил я, касаясь носом ее лба.

— Я, — ответила она.

Я усмехнулся.

— А горячая ванна к тебе прилагается?

— Даже не знаю, — напустив на себя размышляющий вид, сказала Наоми. — Ты провинился...

— Пожалуйста, — я неторопливо запустил пальцы в ее волосы, и Наоми судорожно выдохнула. — Я, правда, очень устал.

— Хорошо. Уговорил.

Она встала и, нежно улыбнувшись, взяла меня за руку.

— Пойдем.

ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА

Мы сидели за кухонным столом, погрузившись в гробовую тишину. Наоми пристально и бездумно наблюдала, как в бокале на блеклом свету переливалось виски. Я смотрел на Наоми, сомневаясь в том, что нарушить воцарившееся хрупкое оцепенение будет правильным решением. Поэтому я ждал, прокручивая в памяти события, приведшие нас к тому, что мы не могли говорить… просто не были способны.

***

Тремя часами ранее…

— В среду мы едем в Су-Фолс, — покинув здание офиса, я остановился и развернулся, чтобы посмотреть на Шарлотту, которая тенью шла за мной.

Договориться о проведении ДНК-экспертизы оказалось не так легко. Доктор Эмбер собиралась уйти в отпуск как раз на следующей неделе. Воспользовавшись своим неподражаемым умением пудрить женщинам мозги, я сумел добиться согласия на отсрочку ее долгожданной поездки в Южную Америку и о взятии у меня и Лукаса генетического материала для теста.

Шарлотта смотрелась в квадратное зеркальце и поправляла прическу.

— Ты слушаешь? — нахмурившись, спросил я.

— Среда. Су-Фолс, — ответила со вздохом, перемещая взгляд на меня. — Я все прекрасно слышу.

— Тогда будь добра, отвечай, а не пялься в зеркало, — проворчал я, доставая ключи от машины из кармана.

— Ты слишком серьезен, — Шарлотта улыбнулась.

— А ты расслаблена, — скривился я.

— Нет причин для тревоги, — с раздражающей бодростью пожав плечами, она сделала шаг вперед и заключила меня в мимолетные объятия. Она обняла так быстро, что я не успел оттолкнуть ее. — Ведь я уверена, — прежде, чем отстраниться, шепнула мне на ухо.

Когда ее руки соскользнули с моих плеч, я уставился на нее широко распахнутыми глазами, остолбенев от того, что позволяла себе эта блондинка. И только я собрался сказать ей, что если еще раз она прикоснется ко мне, позволит хоть что-нибудь в этом роде, моему терпению окончательно и бесповоротно придет конец, как Шарлотта склонила голову чуть вбок, и ее улыбка превратилась в тоскливую.

— В среду ты впервые увидишь своего сына, Зак.

— Я…

— Сына?

Вздрогнув всем телом, я обернулся и увидел Наоми.

***

И в тот момент, услышав ее робкий, недоуменный голос за своей спиной, я впервые понял выражение: «Почва уходит из-под ног». Сотни вопросов заполонили мою голову. Слова нелепых оправданий застряли огромным комком в горле. В тот момент, когда шок, страх, сожаление и вина поглотили меня с головой, я не знал, что сказать. Я был парализован неожиданным появлением Наоми и не мог ничего сделать: ни крепко прижать к себе, ни успокоить и сказать, что я люблю ее и то, что она услышала, ничего не изменит. Я стоял и смотрел на свою малышку, видел безмолвную мольбу и непонимание в непроницаемо-агатовых глазах, обращенных на меня, и люто возненавидел себя за то, что она узнала обо всем таким наиужаснейшим образом.

Наоми приехала в Рапид-Сити, чтобы сделать мне сюрприз. Чтобы дождаться меня и потом вместе сходить в кино. И я, правда, не понимаю, как она не послала меня ко всем чертям, увидев в объятиях другой девушки, которая сказала, что я скоро встречусь со своим сыном.

Я бы сошел с ума. Я бы рвал и метал от ревности.

Но Наоми была сдержана. Я бы даже сказал — спокойна. Она выслушала меня. Дала возможность объясниться и не закатила истерику. И я пытался. Честно, я пытался говорить уверенно, чтобы она поверила мне. Хотя я знал, что поверила… Ни разу не перебив, внимательно выслушав мое бессвязное изъяснение, Наоми просто достала бутылку виски и залпом осушила бокал. А сейчас пристальным, невидящим взглядом смотрела на вторую порцию алкоголя, к которой не притронулась.

— У меня нет слов, Зак, — наконец, проговорила она осипшим от долгого молчания голосом.

Я закрыл лицо ладонями на шумном выдохе.

— В смысле… — Наоми оборвала себя, и я стиснул челюсти, готовясь услышать продолжение, каким бы оно ни было, пусть даже если она скажет, что разочарована во мне. — Я бы никогда не подумала, что это случится на самом деле. Я допускала возможность существования какой-нибудь девчонки, с которой ты спал, и она залетела от тебя, — она резковато, тихо усмехнулась. — Но я не хотела верить, что такое когда-нибудь произойдет.

— Мне жаль, детка, — сказал я. — Мне чертовски жаль. Я облажался.

Снова. Сколько раз по моей вине мы страдали? Я безнадежно проклят и, похоже, буду вечно влипать в какое-нибудь дерьмо. Я никогда не выберусь из этой бесконечно огромной кучи. Но больнее всего было оттого, что я тянул за собой Наоми вместо того, чтобы рвать себя на части, делая ее счастливой.

Она молчала, и я терпеливо ожидал окончания этой напряженной тишины, стремительно отнимающей у меня надежду на то, что все обойдется.