Ярл (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 43

– А вот как дети подрастут, да все свободные дома заполнят, можно и о новых деревнях подумать, – словно бы сам себе вполголоса в пространство высказал я. Всё, шах и мат, попался Молчун. Заметил я, как его глаза блеснули. Староста – должность выборная, но на неё никогда не попадёт человек без амбиций, это я уже по Неясю понял. Первый за века основатель новой деревни – ну как пройти мимо такой возможности?

* * *

Внутренняя стена хижины на дереве собственно и была стволом секвойи — отчего небольшое помещение тянуло на последний изыск урбанистической моды с Земли. Только другие три стены не были облицованы пластиковыми панелями “под дерево”, а действительно были собраны из досок. Совершенно типичная постройка для Ветрило, только размеры, если по-здешнему, едва ли не королевские, только у старосты дом больше. А у остальных жителей “дома” напоминали помесь конуры и скворечника – ни встать в полный рост, ни толком развернуться. Понятно, почему они стараются проводить большую часть времени на улице. Зато маленькие домики можно отапливать масляными горелками — этаким компромиссом между теплом, невозможностью затащить на ветки нормальную печь и пожарной безопасностью. Безопасность от огня тут, наверху, чтили как не каждый земной монах свою религию...

– Хорошо говоришь, мальчик. Интересно. Я, старая, прям заслушалась, — это было сказано без издёвки, наоборот, с этаким добродушным одобрением.

– Работает ещё лучше, чем звучит на словах, – заверил я ведьму, состыковывая и проверяя элементы станции переливания крови. – Мы проверяли, эффект просто поразительный.

— Куда поразительнее, что ты как-то уговорил старого хрыча разрешить всю эту затею, — фыркнула Тёмная. – Ладно со мной возиться — смену-то себе, считай, я уже вырастила. А вот что кровь чужую пытать разрешил…

Старуха покачала головой, удивляясь. Я же постарался как можно искреннее улыбнуться “смене” -- бледной большеглазой девочке, за всё время разговора не проронившей ни слова. На вид ей можно было дать максимум семь, хотя её наставница заверила меня, что ученице-адептке уже девять. Время от времени старая женщина давала мелкой поручения вида принеси-подай, только тогда будущая ведьма рисковала покинуть безопасное пространство за спиной учительницы.

– Еще бы он не разрешил, – хмыкнул я. – Такой простой способ вдвое увеличить количество “солнечного эликсира”.

Мне пришлось изрядно поводить рукой по шершавой и тёплой коре, чтобы найти одну из спящих в её толще почек. Пробудить её вышло изрядно по тратам Жизни, обычно растения отзывались куда охотнее. С другой стороны пробить себе путь наружу тонкой веточкой, немедленно выкинувшей пучок длинных ярко-зелёных молодых игл, оказалось и впрямь непросто. Маленькая помощница ведьмы, увидев такое “чудо” так и застыла, раскрыв рот в удивлении.

Нет, я не пытался её удивить – просто мне нужен был крючок для подвески расширительного резервуара станции. Вбить же что-то в живое дерево, колышек там или гвоздь, у жителей деревни-на-деревьях приравнивалось к святотатству. Только если никак иначе не обойтись – то можно, но предварительно семь раз отмерив, промазав кору над поврежденным местом смолой и лечащим составом… и получив одобрение Общества на сие действо. И, будьте уверены, своим правом контроля травматического строительства пользовались не только ближайшие соседи. А что делать? Ведь здоровье деревьев напрямую влияло на безопасность скрытого поселения.

Не удивительно, что “солнечный эликсир” в Ветриле пользовался повышенным спросом – эта ведьмовская жидкость заставляла дерево управляемо разрастаться, образуя помосты и “крыши” над ними. Разумеется, спецсредства никогда не хватало: затраты росли в геометрической прогрессии от ширины выростов. С другой стороны, загрузить ведьму только этой работой тоже не получалось – потребности поселения заключались не только в “строительстве” жилья и нужен был обменный фонд для взаимодействия с Войском Рубежа. И тут я такой со своими “трубками и иглами” нарисовался.

– Иди учись, – подтолкнула в спину девочку наставница, когда я начал объяснять что к чему. – мне будешь помогать, стара я уже сама себе вены колючкой дырявить. Да и самой скоро пригодится.

– Теперь, я думаю, Общество задержаться предложит, – возясь со жгутом, как бы невзначай намекнул я. Когда мы собирали торговую экспедицию в Ветрило, мне и в голову не пришло поинтересоваться возрастом здешней ведьмы. Потому я, мягко говоря, не был готов увидеть тут такую ситуацию.

– Сама уйду, – отрезала старушка. – А ну, нечего нюни распускать. Кому сказано: учись, пока показывают!

Мелкая громко всхлипнула, утерлась рукавом – и послушно принялась следить за моими действиями. Я тоже промолчал, да только, видать, слишком выразительно.

– Я хорошо пожила, долго, и уйду сама, пока в трезвом уме и твёрдой памяти, – уже мне с нажимом объяснила она.

– Что-то Тапир никуда не собирается уходить, – умом я понимал, что бабушка вовсе не от хорошей жизни собралась искать упокоение в желудке твари, но… смириться было выше моих сил!

– Повезло придурку, Тьма его хранит, – добродушно покивала ведьма, и неожиданно зловеще добавила. – Пока.

Вздрогнул не только я, но и воспитанница. Что, впрочем, не помешало мне поставить иглу самому себе. Так уж получилось, что моя кровь по группе подходила старухе, потому я решил на первый раз обойтись без посторонних. Кстати, ещё в Ключах мы с Таней очень аккуратно попробовали перелить немного “неправильной” крови Наташе, и иммунной реакции так и не дождались. Косвенно это подтверждало мои выводы, что можно в принципе лить любую – Тьма справится, но… Всегда есть “но”.

Вот почему так дороги и сложны испытания новых лекарств, например: по реакции одного человека нельзя сказать, действенно и безопасно оно или нет. Результат может смениться на строго обратный при изменении дозы, пола больного, возраста, веса… и ещё едва ли не сотни параметров. Приходится устраивать сложные, многоступенчатые тесты сначала на клеточных культурах, потом на животных, и только потом на группах людей, обязательно оставляя контрольные. В общем, рисковать я не стал. У меня даже лаборатории для полноценных клинических испытаний не было, я уже не говорю про ведьм в нужном количестве. Зато определение группы крови и резус-фактора я мог провести едва ли не на коленке.

– Мне показалось, ярл ваш собрался ещё долго в своём гамаке небо коптить, – убедившись, что разговор увял сам собой, вернулся к интересующей теме я. Местная адептка Первостихии явно знала побольше Натаны, а раз так – грех было упускать такой источник информации. – Более того, он и моему сержанту пообещал едва ли не вечную жизнь, если только тот в когтях тварей не сдохнет раньше срока.

– Вечную-не вечную, а побольше человеку отмереного, конечно, проживёт, – Тёмная вдруг ехидно улыбнулась. – Ежели твоя ведьма ему зелье омоложения сварит, магик.

– Моя? – спокойно переспросил я.

– Ну я же не слепая, Свет уберег, – почему-то восхвалила противоположную Стихию колдунья. – Не любят нас соплеменники, а чужаки – ты уж прости, Огонёк, но на здешнего ну никак не тянешь, – ещё и боятся. И правильно делают, разумею.

– Вот как раз потому, что я “магик”, мне бояться нечего,– возразил я. – Моя Жизнь меня защищает от любой другой волшбы.

...Если маг-противник не окажется сильнее, или тупо не прибьёт физическими проявлениями Огня или там Электричества. Прочем, водой тоже можно убивать только в путь.

– Думаешь? – умилилась старуха. – А что если вот эту твою станцию наоборот соединить, да моей крови тебе в жилы залить, как считаешь, что я смогу с тобой сделать?

У меня действительно крепкие нервы. А ещё – приличный опыт попаданий в смертельно опасные ситуации, которые научили меня очень быстро думать прежде, чем дёргаться. Иначе бы я уже вылетел за дверь хибары, благо, ранка от иглы заросла бы на мне мгновенно. Но в лице, надо полагать, всё же изменился.