Вестник Порока (СИ) - Дадов Константин Леонидович - Страница 6

«Красиво».

Мотнув головой, вестник Бога Пороков отогнал от себя наваждение и, отвернувшись от окна, наконец-то покинул комнату. Выйдя на площадку второго этажа, нависающую над общим залом, беззвучно ступая копытами по доскам пола, он спустился по левой лестнице и прокрался на кухню.

В помещении, где кобылы семьи Эппл готовили еду, кроме длинной печи, сложенной из белых кирпичей, занимающей стену рядом с окном, стояли стол с несколькими стульями справа от входа и шкаф с посудой слева от двери. В дальнем левом углу красовался рукомойник, вода из которого по трубе выходила прямо на улицу в специальную канавку. Рядом со столом же стояла бочка для воды, над которой висел железный ковш.

Зачерпнув прохладной воды, Макинтош залпом осушил половину ковша, остатки же вылил в ведерко над раковиной, из дна которого выступала короткая труба, перекрытая вентилем с деревянной ручкой. На столе же его уже дожидалась тарелка с оладьями, накрытая белой салфеткой от мух и пыли.

«Декады не прошло, а Гренни Смит уже привыкла к новой причуде внука».

Легкая улыбка тронула губы жеребчика, когда он приступил к раннему завтраку, попутно мысленно пробегаясь по списку дел на этот день. Тихая жизнь на ферме могла бы затянуть в рутину повседневности, лишив стремления к чему-то большему, если бы «рыцарь порока» постоянно не напоминал себе о том, что от него ожидает результатов работодатель, оправдываться перед которым совершенно бесполезно. Да и, кроме того, вестник Бога Пороков сам себя бы не простил, если бы позволил хоть чему-то встать на пути своего возвышения.

«Мыслю прямо как Гордыня».

***

За прошедшие с момента вселения дни, новоявленный Биг Макинтош успел сделать довольно многое, но, вместе с тем, добился невероятно малых результатов, о которых и говорить было стыдно. Для начала стоит упомянуть, что, придя в школу вместе с старшей из сестер, он проводил Эпплджек до класса (это было не обязательно, но желательно ради установления более прочных доверительных отношений), после чего ушел искать своего учителя. Пожилой коричневый единорог с пониманием отнесся к проблеме одного из своих учеников и после того, как погонял жеребчика по вопросам пройденных материалов, разрешил самостоятельно изучать следующие темы, приходя только на зачеты.

Следующим пунктом стоял разговор с жеребятами, которые в прошлом позволяли себе приставать к новообретенной сестре (среди них были и одноклассники Биг Макинтоша). Беседа прошла строго по плану: вежливые просьбы перешли в ругательства, затем наступило время рукоприкладства, ну а закончилось все посиделками за школой с парой бутылок слабоалкогольного сидра. Итогом встречи стало то, что друзья бывшего хозяина тела пообещали присмотреть за Эпплджек и, если придется, прикрыть ее от других школьников.

Домой в тот день вестник Бога Пороков вернулся в несколько потрепанном состоянии: нижняя губа распухла, на лбу набухла шишка, костяшки пальцев оказались слегка ободраны и одежда запачкана. На все вопросы Гренни Смит он отвечал, что неудачно упал…

«Упал мордой в землю, а затем еще и лбом ударился, пока вставал на ноги. М-да… Дурацкая отговорка».

Пожилая земная пони только покачала головой, обработала мазью «боевые ранения» и отправила переодеваться. Остаток дня «рыцарь порока» помогал в яблочном саду, опрыскивая деревья пахучим составом от паразитов.

Драка с одноклассниками принесла свои плоды уже тогда, когда Эпплджек только вернулась из школы: нет, маленькая кобылка не стала бросаться на шею брату, не плакала и вообще вела себя достаточно тихо, но ее взгляд, бросаемый на Биг Макинтоша, говорил о многом. Для закрепления результата, дух алчности вечером отыскал колоду карт и до поздна учил сестер играть в простейшие игры, которыми в прошлых жизнях славились его игорные дома.

«С жеребятами из школы время от времени придется проводить беседы, добавляя словам весомости при помощи безалкогольного сидра. А то ведь их память очень недолговечная и, если не напоминать об уговоре, они могут вернуться к старому поведению».

Что же касается самой учебы: для существа, прожившего не одну жизнь, вынужденного разбираться в самых разных отраслях легальной и нелегальной деятельности, лично проверяя стопки запутанных отчетов и донесений, предметы, рассчитанные на подростков, не были чем-то сколь-нибудь сложным. Больше проблем доставлял тяжелый физический труд по уходу за фермой, с чем помогали память тела и понимание необходимости работать до седьмого пота ради собственного светлого будущего.

«Когда-нибудь, накопив денег, я найму рабочих и забуду о том, что нужно самому таскать ведра с удобрениями».

Самостоятельное изучение Понивиля слегка разочаровало: тихий провинциальный городок хоть и находился относительно недалеко от Кантерлота (столицы Эквестрии), имел собственную железнодорожную станцию и оказался не таким уж и маленьким по площади, но развлечений в нем было катастрофически недостаточно. Кроме ратуши, где размещались администрация и отделение стражи, вдоль главной улицы выстроились несколько магазинчиков, пара закусочных, одна кондитерская…

«А чего я ожидал: театры, игорные дома, бордели? С другой стороны, если ниша до сих пор свободна, это значит, что ее можно будет занять».

Школа танцев размещалась на первом этаже двухэтажного особняка, окруженного аккуратным цветочным садом. Уроки вела пожилая светло-синяя единорожка, на мордочке которой застыла маска холодного высокомерия, а манеры выдавали аристократку в как минимум десятом поколении. Как несложно догадаться, учила она своих подопечных вальсу, а тех, кто действительно заинтересовался танцами, еще и балету, при этом строго следя за поведением молодых жеребцов и кобыл (к счастью, зал на первом этаже оказался достаточно просторным, чтобы без труда вместить двенадцать пони).

Уроки танцев оказались не бесплатными, но благодаря красноречию, грустной истории, а так же демонстрации искреннего восхищения танцорами, миссис Хард сжалилась над жеребчиком, согласившись в качестве оплаты брать яблоки, соки, варенья или сидр. Пожилая кобыла даже сделала исключение, взяв в группу к уже взрослым пони двенадцатилетнего подростка.

Надежды на изучение боевых искусств не оправдались: оказалось, что прошлый хозяин тела неправильно понял дошедшие до него слухи, и на самом деле в Понивиле открылся клуб легкой атлетики. Работница городской ратуши объяснила, что старая мэр города, желая повысить свой рейтинг перед очередными выборами, решила открыть спортивное учреждение, где горожане могли бы проводить свое свободное время с пользой. Ради этого на одной из боковых улочек даже построили спортзал, работать в который устроилась выпускница Кантерлотского университета, белая пегаска по имени Сноу Лайт.

После недолгих размышлений, которые сопровождались расспросами скучающей работницы городской администрации, вестник Бога Пороков попросил записать его в группу легкоатлетов (благо, за занятия не нужно было платить, так как все расходы на себя брала казна города). Таким образом, Биг Макинтош уже на следующий вечер познакомился с двадцатидвухлетней улыбчивой кобылкой, которая буквально фонтанировала энтузиазмом, не смотря на то, что подопечных у нее оказалось даже меньше, чем танцоров в группе миссис Хард.

В результате всех этих похождений, кроме работы на семейной ферме, игр с сестрами, планирующихся встреч с теперь уже бывшими одноклассниками, «рыцарь порока» обязался три раза в декаду приходить на уроки танцев и четыре раза на занятия легкой атлетикой. К счастью, дни занятий не совпадали, да и уроки начинались ближе к вечеру, так как это было удобно для взрослых жеребцов и кобыл, утром и днем занятых на своих работах.

Что можно сказать о первом занятии под присмотром Сноу Лайт? Пегаска взялась за молодого земного пони с явным намерением сделать из него гимнаста. Сперва вестнику Бога Пороков пришлось показать все, на что он способен (оказалось, что не столь уж и на многое), после чего молодая инструктор заставила заучить ряд упражнений, призванных разработать суставы и увеличить гибкость всего тела. Для демонстрации того, к чему стоит стремиться, она садилась на шпагат, ходила «колесом», скручивалась в фигуры, при виде которых Макинтош ощущал, как шерсть на загривке встает дыбом.