Небеса в огне (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 56

— На мне вообще нет белья, но это только между нами.

Судя по тому, как сузился и раскрылся его зрачок, драконорежиссера основательно проняло. Проняло — и то ладно. Я приподняла брови и кивнула в сторону сцены:

— Ну что, Недодаармархский? Гарем собравшимся представишь?

После чего, не дожидаясь ответа, направилась к сцене.

Сибриллия отделилась от группы актеров, стоявших чуть поодаль, среди них я заметила ослепительную темнокожую красавицу (привет, Эсмира), и высокого светловолосого мужчину (Янгеррд?). Эти двое выделялись из остальных… ну ладно, из остальных выделялись трое. Третья напоминала снежную драконицу в человеческом обличии: светлые волосы крупными волнами обрамляли лицо и стекали на длинное темно-синее платье. Сзади у него был такой вырез, что он только чудом не открывал естественный ж*пный разделитель. В том, что на Сибрилле тоже нет белья, сомневаться не приходилось, ткань ее платья так обтекала фигуру, что даже когда она шла, хотелось заняться сексом. Искры крошки драгоценных камней (хотя мне приятнее было думать, что это стеклярус обыкновенникус) вспыхивали неоновыми звездами.

Сегодня звезда сделала акцент на яркость, включая макияж, и выглядела ослепительно.

— Джерман, — своим чуть хрипловатым голосом произнесла она, — потрясающий постер.

Меня она предпочла не заметить, и я мысленно пожелала ей сломать каблук. Лучше бы шею, но каблук тоже сойдет.

Гроу кивнул, и когда мы поднимались на сцену, у меня возникло ощущению дежавю. В смысле, сюда бы сейчас Мэррис, которая с умным видом вещает:

— А теперь две девицы будут драться за одного дракона. Обнаженными. В камартовом фларе.

И будет полная аутентичность.

Я всерьез задумалась, нет ли среди испытаний на отборе драки обнаженными в камартовом фларе (в сценарии такого не было, но сценарий вообще здорово порезали), когда Гроу подхватил микрофон. Про таких, как он, говорят: родился на сцене. Если и на сцене, то для сцены — точно. Когда его голос ворвался в зал, тут же воцарилась тишина, а его голос отразился не только от стеклянного купола, он отразился во мне. Ударил в самое сердце, прокатился по телу, собираясь искрами в каждой клеточке тела.

— Сегодня здесь нет ведущих, — микрофон подхватывал его слова, усиливал, разнося над собравшимися вместе с бешеной, бьющей через край драконьей энергетикой. — Только мы. Никаких журналистов. Это частная вечеринка, поэтому вы можете творить все, что хотите…

Он вскинул руки, предупреждая готовые сорваться аплодисменты.

— Разумеется, в рамках закона, — добавил Гроу. — Впрочем, если никто не видит…

Эти слова поглотила волна смеха.

— Здесь и сегодня отрываемся по полной! — он обвел взглядом зал, и я чувствовала, как этот взгляд отзывается в каждом, вспыхивает в глазах ответным огнем, пусть даже среди стоявших внизу не было иртханов. — Никаких ограничений! Никаких запретов! Никаких правил! Этот вечер нужно провести так, чтобы было что вспомнить, но вспоминалось с трудом, и здесь есть все, чтобы это у нас получилось!

Зал громыхнул так, что у меня заложило уши.

— Прежде чем мы начнем, хочу представить Сибриллу Ритхарсон, — он протянул ей руку, — нашу Хеллирию!

Под громкие рукоплескания «наша Стервиллия» шагнула вперед, ослепительно улыбаясь. Я краем глаза покосилась на экран за спиной и увидела ее довольную рожу размером с большую луну. Когда ее пальцы коснулись пальцев Гроу, у меня зачесались руки.

— Для меня большая честь, — ее улыбкой можно было убивать, в смысле, у лазера и то меньше мощности и радиус поражения, — принять участие в столь грандиозном проекте. Проекте, который, вне всяких сомнений, позволит миру иртханов и миру людей стать еще ближе. Я выражаю искреннюю благодарность Джерману за то, что он пригласил меня присоединиться к нему…

Всю ночь репетировала, наверное. Когда не «присоединялась» к Джерману.

К счастью, на этой мысли я не успела задержаться:

— И к созданию этой истории. Я очень рада работать со всеми вами!

Последние ее слова поглотил грохот аплодисментов, дождавшись, пока они стихнут, Гроу протянул руку мне.

— Танна Ладэ. Наша Теарин.

Я шагнула вперед, и когда в пальцы плеснуло огнем, поняла, что моя речь просто-напросто не существует. Пара секунд у меня ушло на то, чтобы осознать это и еще столько же, чтобы осознать, что никто не собирается вручать мне микрофон. Под грохот аплодисментов, которыми встречали меня, или точнее, режиссерское представление меня, Гроу просто отпустил мою руку с откровенным намеком на то, что мне надо валить со сцены. Точнее, сначала отступить в тень его великолепия и сверкающего обрамления, читай Сибриллы, а потом валить.

И позволить Сибрилле наслаждаться произведенным эффектом, ага.

— А теперь…

Я перехватила микрофон из его рук. Точнее, просто накрыла его руку своей в ту минуту, когда он собирался что-то еще сообщить в затихающий шум. От прикосновения в запястье отдало будоражащим пламенем, от запаха кофе и сигарет этим пламенем шибануло в мозги.

— Диджей, который сейчас выбирает, что бы еще зарядить для настроения! Есть кто на связи?!

После моего заявления в зале воцарилась тишина, правда, ненадолго: сквозь приглушенную музыку донеслось усиленное динамиками:

— Есть.

Сейчас, когда я стояла так близко с Гроу, глядя в зал, у меня перед глазами слегка мельтешило. Учитывая, что раньше мне никогда не приходилось выступать перед аудиторией (на выпускном в школе я не горела желанием говорить о том, как сильно грущу, что мы расстаемся, потому что не любила врать, на выпускном в Академии, на вручении диплома вышло что-то из разряда «всем спасибо, все свободны»), оно было неудивительно.

— Тогда зарядите «Дрянную девчонку», — сообщила я. — Только упаси вас драконы, не кавер.

Пока драконорежиссер не опомнился, выхватила микрофон из его рук (из-за чего в зал ворвались шумы), а потом шагнула вперед, расстегивая заколку, надежно укрывающую тугую резинку для волос. С наслаждением стянула последнюю, отшвырнула в сторону, позволяя прядям рассыпаться по плечам и спине.

Кайф!

Никогда не думала, что распущенные волосы — это такой кайф.

Тряхнула головой, глядя в зал:

— Ребят, в этом мире есть две вещи, которые я делаю так же отвратительно, как варю кофе. Первое, — наклонилась, расстегивая ремешки на босоножках, демонстрируя Сибрилле и Гроу пятую точку с истинным наслаждением. Ничуть не меньшим, чем я испытала, когда распустила этот идиотский тугой хвост, — это хождение на каблуках. И второе — умение говорить речь. В общем, мы с вами поступим по-другому.

Развернувшись к Гроу и сунула ему в одну руку микрофон, в другую босоножки:

— Подержи.

Судя по тому, что в зал ворвалась музыка, диджей где-то там у себя отвис, а я вскинула руки вверх, с наслаждением отмечая, как синхронно вытягиваются лица драконогада и нашейстервиллии.

Эту композицию я обожала за резкость и за возможность творить что угодно под музыку, которая сносит крышу. Сумасшедшую, пьяную, совершенно оторванную.

Правая ладонь на левое плечо, левая на правое, быстрый взгляд в зал.

Поворот — руки в стороны.

И в танец!

Как раз на первых словах:

Да, я — дрянная девчонка!

И я такой была всегда!

Ты это знал изначально,

Что я — девчонка-беда!

Никакой плавности, только резкость — от кончиков пальцев, наконечником стрелы тянущихся за вскинутой рукой, до прогиба и шага вперед, из-за чего волосы расстилаются по сцене.

Ты это знал с первой встречи,

Но не хотел замечать,

Что я не хрупкий цветочек,

И не умею мечтать!

Уход в сторону, разворот — и платье снова летит впереди, а я шагаю за ним, врываясь в этот искрящийся серебром дым пламенем танца.