Небеса в огне (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 40

— Эсса Ладэ, все в порядке? — это уже спросил помощник Единички.

— Ага.

Я прошла к холодильнику, на ходу потрепав Бэрри по голове. Не знаю, что творилось в голове у виари, но у меня там не было ни единой связной мысли.

Наскоро накидав себе в миску замороженный крем изо всех ведерок, кивнула вальцгардам.

— Ребята, угощайтесь.

Сбросила сумку рядом со стулом, вытащила телефон.

«Твоя мамаша мутила сразу с двумя, и от кого из них ты — большой вопрос».

Знала ли Леона об этом? Не могла не знать, просто не могла.

Или не знала?

Я воткнула ложечку в мороженое с такой силой, что чуть не расколошматила креманку.

Так.

Сейчас мне определенно нужен тайм-аут. Тайм-аут, чтобы я немного пришла в себя, потому что я могу наделать много глупостей.

Зачем-то сходила в ванную, ополоснула дрожащие руки и снова вернулась на кухню. Отодвинула креманку.

Подвинула назад.

— Вирр? — Бэрри подошла и села рядом.

— Вирр, — ответила я.

А потом подтянула к себе смартфон и открыла архивы Ильеррской.

Даармарх, Огненные земли

О бложившись свитками, я игнорировала тяжелые вздохи за спиной. Мои нэри — две молоденькие иртханессы, прибыли пару дней назад. Одновременно с первой претенденткой, с которой мы пока не встречались. Равно как и с теми, кто появился вчера и сегодня утром: возможные будущие правительницы появлялись в Аринте одна за другой. Официально первое знакомство должно было состояться на открытии отбора, и никто из претенденток не горел желанием нарушать это правило. Учитывая, что большую часть времени они проводили в своих покоях, либо в Сердце Аринты, встретиться мы могли разве что случайно, потому что я не вылезала из библиотеки.

За несколько дней вытащила на свет и проштудировала почти всю информацию по отборам со времен проведения самого первого. Поскольку отец считал это варварством, раньше меня они не интересовали, зато сейчас приходилось восполнять пробелы в образовании.

Отборы подчинялись внутренними правилам, в каждом государстве своим. Были, разумеется, и основные, вроде тех, что претендентки должны находиться каждая в равных условиях, что испытания не должны подвергать их жизнь или здоровье опасности, что знаки внимания, которые оказывает будущий супруг, должны в равной мере распространяться на всех, и так далее, и тому подобное.

Вне испытаний, предписанных распорядком встреч и совместных пиров видеться с будущим возможным супругом воспрещалось, чему я сейчас была несказанно рада. Желание огреть Даармархского чем-нибудь потяжелее (например, его самомнением, тяжелее в Огненных землях я вряд ли что-то найду) не пропало, напротив, с каждым днем становилось все более нестерпимым, особенно когда я вспоминала про «наказание». Что скрываться, вспоминала я часто, гораздо чаще, чем мне того хотелось бы, вот и приходилось отвлекаться — в библиотеке.

— Местари Теарин, — раздался звонкий голосок.

Я обернулась: девушки откровенно маялись от скуки. Одна (темноволосая смуглянка) с трудом сдерживалась, чтобы не зевнуть, вторая, которая сейчас как раз обратилась ко мне, заправила за ухо шоколадный локон. Они устроились на диванчике, который, в отличие от разбросанных по просторному залу столов, стоял рядом с бесчисленными, возносящимися под сводчатые потолки стеллажами. Видимо для того, чтобы притомившиеся в поисках необходимых свитков могли передохнуть, а потом снова браться за нелегкий труд. К слову, хранящийся под стеклом листовик (разглаженные листы нааргха, сложенные один на другой, в которые были вписаны номера полок и перечислено, где и что расположено) действительно был тяжелым. Поэтому и передвигался по залу он на специальном постаменте на колесиках.

— Совсем скоро обед, — произнесла нэри, указывая на гигантские песочные часы, содержимое которых почти пересыпалось в нижнюю половину, знаменуя подступающий полдень. — Вы просили напомнить, если снова увлечетесь.

— Да, спасибо. Я уже почти закончила.

До начала отбора мы будем есть в моих покоях. После того, как состоится открытие, нам придется обедать и ужинать в общем зале, с другими претендентками и их нэри. Вероятно, мои спутницы были этому несказанно рады, потому что стоило разговору свернуть на отбор, как глаза девушек загорались. Для них это представлялось чем-то вроде развлечения, возможности посмотреть на красивую дворцовую жизнь, и, быть может, построить глазки симпатичным стражникам и хаальварнам. Как по мне, так вся эта «отборная» суета ничем не отличалась от гаремной, разве что называлась по-другому.

И это было еще одной причиной, почему мне хотелось отделить самомнение Даармархского от него и хорошенько приложить Великого Дракона по голове.

Увы, все это пока оставалось в мечтах, а в реальности в самом скором времени мне предстояло первое испытание. Число испытаний, равно как и их суть, всегда варьировалось и оглашалось для претенденток заранее. Иногда за день, иногда за неделю до того, как оно должно было состояться — в зависимости от того, какая требовалась подготовка. Испытания никогда не назывались все сразу, последнее и вовсе держалось в строжайшем секрете. В редких случаях испытание объявляли день в день, минута в минуту: будущая правительница должна была уметь быстро принимать решения.

— Мы еще вернемся сюда после обеда? — спросила нэри-смуглянка, когда я поднялась.

Она тотчас подбежала ко мне, чтобы помочь собрать свитки, явно счастливая, что мы наконец-то ненадолго оставим библиотеку. Я же окинула взглядом коробки, в которых знания жались друг к другу аккуратными трубочками. Не думаю, что найду тут что-то новое, разве что очередное описание варварского обряда по проверке девственности на глазах возможного будущего мужа.

Да, такое действительно существовало в древности на самых первых отборах, и если претендентка оказывалась женщиной, ей назначали десять шаэррнар (за то, что осмелилась оскорбить будущего супруга) и выгоняли с позором. Когда весть о наказании распространилась, на отборах перестали появляться иртханессы, имевшие ранний опыт с мужчинами. Впоследствии это проверка вообще была отменена, но и того, что я начиталась, хватило, чтобы отбить желание изучать историю отборов.

— Не думаю.

— О! — нэри не могла сдержать радости. — Тогда возможно, вы захотите отдохнуть после обеда, а потом мы отправимся в Сердце Аринты?

— Фархи! — шикнула на нее вторая, приблизившись к нам, и та тут же опустила глаза. — Простите, местари Ильеррская, Фархи еще не знает о том, что произошло.

Я хотела поинтересоваться, откуда знает она, но не стала. Неловкие вопросы лучше не задавать, тем более что дворцы и слухи сплетены так же прочно, как паук и паутина в процессе ее создания.

Тем не менее нэри была права: я избегала Сердца Аринты из-за того, что случилось. Из-за того, что там погибла Аннэри, из-за того, что чуть не погиб Сарр. С братом сейчас все было хорошо, лекарь даже разрешил ему вернуться в казармы и продолжить обучение, но я все равно не могла избавиться от чувства, что каждое дерево и каждый ароматный цветок в этом парке пропитаны смертоносным ядом тархарри. Вся красота этого места для меня утратила свою прелесть.

— После обеда мы можем подняться в Верхний парк, — ответила я. — Там тоже очень красиво.

И вид замечательный, если, конечно, не падать с качелей.

Девушки покорно склонили головы, тщательно скрывая разочарование: им хотелось посмотреть Сердце Аринты. Я бы с радостью их отпустила, но нэри не дозволялось оставлять свою местари на протяжении всего дня. Именно во время отбора: очевидно, чтобы соблюсти правило не-встреч с будущим мужем, или упаси Небо с кем-нибудь еще.

— Местари Ильеррская, как думаете, кого назначат распорядительницей? — спросила Фархи, когда мы вышли из библиотеки.

— Не представляю.

На отборе обязательно будет распорядительница, причем согласно правилам, это должна быть исключительно женщина-иртханесса. Обычно ею становилась родственница правителя, замужняя или вдовая, и меня искренне радовало, что Хеллирия не подходила под последний пункт. Мать Витхара умерла, а других родственниц-иртханесс у него не было, поэтому с наибольшей вероятностью просто пригласят женщину из знатного рода.