Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ) - "Anna Milton" - Страница 50

   Наконец, паршивец считает нужным лечь на кровать. Он двигается в мою сторону подобно хищнику, отчего в меня, Анну Гарнер, единственную живую ведьму своего рода, вселяется нешуточный страх.

   Но этот страх подкрепляется возбуждением, чувственностью. Я желаю его, желаю этого ощущения паники, расположившейся в моей душе. Сердце подскакивает к горлу от того, как светятся глаза фамильяра. Подведя страх к пиковой точке, я отодвигаюсь назад, располагаюсь на подушках кровати и жму на выключатель возле нее, погружая комнату во мрак.

   Я различаю силуэт парня, уже практически достигшего моих ног. Мне нравится это. Это сводит с ума.

   Испуг.

   Ужас.

   Боязнь.

   Боль и наслаждение.

   Это все синонимы наступающей долгой ночи.

   Низ живота пронизывает предательская, стонущая боль. Жажда ласки оказывается настолько глубокой и сильной, что я сама тянусь к Миднайту, скользя пальцами вдоль по его рукам, от кистей до предплечий, глажу трапециевидные мышцы шеи и прижимаюсь губами к выступающим ключицам. Его большие, теплые ладони касаются моей спины, спускаясь к бедрам. Миднайт с силой царапает мою кожу, добиваясь бурной реакции на свои действия. Я прижимаюсь к его груди своей обнаженной грудью, вижу, как в кромешной тьме сверкают проскакивающие между нами искры и взрываются фейерверками в глазах.

   Я подставляю свою шею для нежных, медленных поцелуев и багровых засосов. Наши губы искусаны в кровь, и скорее всего с наступлением утра после пробуждения обнаружатся синяки. Невыносимо контролировать беспорядочное метание мыслей в голове. Контраст томной боли и щекочущего экстаза, дисгармония эпического наслаждения и напряженная война с самой собой — с той крохотной частью сознания, оставшейся вне воздействия вездесущей привлекательности Миднайта, — растекается волнами сладостной, упоительной неги по телу, завладевая мною целиком.

   Я извиваюсь в тесных объятиях Миднайта, предвкушая нечто большее, чем просто тактильные прелюдии, которыми уже насытилась, и внутренне ликую, когда он сажает меня на свои колени, предварительно развернув спиной к его торсу и скрутив мои руки за спиной. Я разочаровано терзаю свою нижнюю губу, потому что Миднайт не входит в меня, а лишь дразнит порхающими поцелуями, отзывающимися судорожной дрожью в конечностях.

   Я пытаюсь высвободиться из несильной хватки и опуститься на пульсирующий, горячий член, но каждая моя попытка незамедлительно и неминуемо пресекается чертовым блондином, который наверняка получает несравненное удовольствие от власти надо мной.

   — Ты так очаровательна, когда нетерпелива, Анна, — его вкрадчивый шепот раздается над моим ухом.

   — Хватит забавляться и трахни меня, черт возьми, — шиплю я со злостью и, дьявол, действительно не могу поверить, что только что сказала это.

   Мне о многом предстоит пожалеть в дальнейшем.

   Миднайт не отвечает, и я говорю, что ненавижу его. Он обвивает рукой мою шею, аккуратно и воздушно проводит подушечкой большого пальца по скуле, очерчивая ее контуры.

   А затем ладонь его второй руки опускает на мою спину, прогибая ее в талии.

   И он входит.

   Резко и больно.

   Но все те взрывающиеся чувства становятся ослепляющим исступлением, о котором хочется кричать на весь мир. Освободившимися руками я сжимаю простыни под нами и издаю протяжный стон.

   — Так хорошо? — вибрирующий голос Миднайта едва достигает моего слуха.

   Он двигается медленно, и я несдержанно реагирую на каждый пронзающий толчок. Его член полностью погружается в меня, растягивая мышцы влагалища. Миднайт безжалостно лишает времени для того, чтобы я могла привыкнуть к его внушающим размерам, и спонтанно ускоряется. Размашистые, глубокие движения сменяются бешеным темпом.

   Я рада, что он не видит моего лица, а я — его. Я чувствую, как краска заставляет мои щеки пылать. В приступе эйфории я выгляжу крайне нелепо, и будет ужасно, если моя искаженная во вздорной гримасе физиономия станет причиной прерывания такого потрясающего начала секса.

   Руки Миднайта по-хозяйски сжимают мою талию и грудь, а губы оставляют на шее, плечах и спине пламенные поцелуи, от которых голова идет кругом. Ноги затекли, и я пытаюсь изменить позу, подобрать более удобную для себя, но Миднайт моментально улавливает мое желание и кладет меня на спину. Мы растягивается в постели, и он снова заполняет меня, яростно вдавливая в кровать, творя немыслимо потрясающее с моим телом.

   Это официальное заявление.

   Миднайт — просто хренов Бог Секса.

   Еще никогда и ни с кем мне не было так хорошо, как с этим голубоглазым мерзавцем.

   Он делает несколько последних толчков, подводя нас к грани. И мы падаем. Несемся вниз с необыкновенной скоростью сквозь красочные, открывающиеся нам волшебные пространства. Мы кончаем с разницей буквально в пару секунд и жадно втягиваем в себя воздух, когда все стихает.

   Миднайт перекатывается на вторую половину кровати, а я не могу найти слов для того, чтобы прокомментировать это безумие. Да и нужно ли? По-моему, все и так очевидно. Это было круто, и Миднайт нереально хорош.

   — Эй, — приведя дыхание в норму, блондин поворачивает голову в мою сторону, но я продолжаю пялиться в потолок. — Не хочешь ко мне? — он приглашает меня похлопыванием ладони по своей груди.

   Я собираюсь с силами, чтобы фыркнуть и перевернуться на левый бок с бесшумным стоном для демонстрации своей позиции. Миднайт лениво смеется, и я слышу шуршание простыней. А затем ощущаю на своей талии его ладонь, медленно крадущуюся вниз. Прежде, чем он касается меня там, я пинаю его по ноге и бросаю притворно раздраженный и небрежный взгляд.

   — Ты свободен.

   В полнейшем изумлении он взметает выразительные брови и начинает хохотать в голос, откидываясь на спину.

   — Продолжай в том же духе, и ты пленишь мое сердце.

   — Разве оно у тебя есть?

   Вместо слов Миднайт хватает меня за запястье и тянет на себя. Я дико раздосадована тем, что не способна проявить должное сопротивление, поэтому падаю щекой на плечо парня. Я стараюсь отпрянуть от него прежде, чем его руки заключат меня в плотное кольцо, но опаздываю и оказываюсь в ловушке.

   — Прислушайся. Мое сердце сходит с ума, потому что ты рядом.

   — Да неужели?

   Я пытаюсь убрать свою руку с его тела, но он сжимает ее в своей ладони и удерживает на грудной клетке. Я невольно ощущаю импульсивный, неровный ритм сердца под подушечками пальцев, и постепенно желание противостоять отступает.

   Я чувствую на себе пристальный взгляд Миднайта, и это жутко напрягает, поэтому стараюсь не встречаться с ним глазами и прекращаю шевелиться, покорно вслушиваясь в приглушенные, неуловимые звуки биения его сердца.

   — Ты просто старый для секса, — язвлю я, чтобы отвлечься и не сдаться ему окончательно. — Сколько тебе лет?

   — Сто девяносто три, если быть точным, — спокойно извещает Миднайт.

   Боже.

   — О, нет, — я морщусь от отвращения. — Я переспала с двухсотлетним человеком...

   Грудь блондина трясется от басистого, бархатистого смеха. Он разжимает свои объятия, позволяя мне лечь рядом и поежиться от внезапной свободы.

   — Но ты довольно неплох для парня, которому вот-вот стукнет двести.

   Миднайт заводит руку за голову и с весельем поглядывает на то, как я сгребаю на себя тонкое, хлопковое одеяло, чтобы накрыться им с головой и спрятать свой пылающий на лице стыд. Я смущена. Просто дьявольски!

   — Может йжбзаи мы, наконец, поговорим о том, какие цели ты преследуешь? — начина я, но, честно говоря, не надеюсь услышать честное признание.

   — В Тардесе моя семья.

   — Что?

   Я собираюсь вынырнуть из импровизированного укрытия и увидеть лицо Миднайта, убедиться, что мне не послышалось. Но к моему удивлению он останавливает мои попытки выбраться из-под одеяла.

   — Останься там, — его голос делается тихим. Он мгновенно усмиряет меня, положив ладонь на мой лоб. — Пожалуйста.