Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ) - "Anna Milton" - Страница 48

   — Анна, — он смакует мое имя, проведя языком по своей нижней губе.

   Я хочу быть агрессивной и ответить так, как отвечаю всегда на его провокации.

   — Дистанция, — произношу я, вжимаясь затылком в стену. — Держи... дистанцию.

   — Какие-то проблемы? — густые, красиво выгнутые брови Миднайта чуть-чуть приподнимаются в издевательской манере.

   О да, очень сексуальные, вишневые проблемы в виде его полураскрытых губ.

   Он достает правую руку из кармана и прикладывает ладонь к стене у моего лица. Обретя опору, Миднайт подается вперед и теперь так близко, что я чувствую его горячее, мятное дыхание на своей шее.

   Чтоб мне провалиться. Сейчас же.

   — Как только я получу от тебя то, что хочу, мы навсегда распрощаемся, — приглушенно говорит блондин, невесомо касаясь губами моей скулы. — С нетерпением жду этого. Ты доставляешь слишком много хлопот. Это ты заставляешь мою голову идти кругом.

   Я едва понимаю, о чем идет речь, способность ясно мыслить постепенно растворяется в отравляющем дурмане. Я прикусываю губу, чтобы сдержать стон, который рвется наружу. Я впиваюсь ногтями в деревянную отделку стены, желая стать с ней единым целым.

   Сжигающее пламя разливается по телу, бесконечные взрывы неутолимого желания причиняют сладкую, мучительную боль внизу живота. Я чувствую себя так, словно заживо варюсь в котле, наполненным лавой, но не могу сгореть.

   — Анна, — медленно протягивает Миднайт, немного отстранившись.

   Его поразительно-голубые глаза поглощают окружающее пространство, вытесняя из моей отуманенной головы убеждения о том, что мне жизненно необходимо держаться как можно дальше от этого парня. Но сейчас кажется, что даже если он переместится на другой конец света, этого будет недостаточно.

   Просто убейте меня.

   Мое сердце трепещет, но я не позволяю себе думать, что это влюбленность.

   Это просто не может быть влюбленностью.

   Я ненавижу Миднайта.

   Я могу с легкостью оттолкнуть его от себя, потому что моя магия снова со мной. В конце концов, я неплохо дерусь.

   Но я не хочу. Мое тело и гормоны берут контроль над разумом, отправляя его в нокаут.

   Здравый рассудок с оглушительным треском проигрывает недолгую войну против желания, которое становится безотлагательной потребностью впиться в губы Миднайта.

   И я больше не сдерживаю себя.

   ДЖЕЙН

   Накаленную атмосферу в гостиной дома Картеров можно резать ножом, черт возьми. Угнетающая обстановка и гложущее чувство недосказанности подливают масло в огонь.

   Безликое, бесформенное, но вездесущее зло, заключенное в Тардесе, обрело свободу… выбравшись вместе со мной. Мою тлеющую, блуждающую душу и живое, но пустое тело связывала нить, которая имела все шансы стать билетом в мой мир — мир людей, потрясающего фаст-фуда; мир, в котором существует Эйден Картер. Но я бы не смогла покинуть Тардес самостоятельно хотя бы потому, что не знала, как это сделать. Как бы ни пыталась, как бы ни желала, все венчалось провалом и отчаянием.

   И тогда появилось оно. То существо, убившее брата Иветт, предложило мне выбраться, если я помогу ему и сыграю роль транспорта.

   Я согласилась.

   Не думая о том, какой вред причиню миру и тем, кем дорожу. Мне было невероятно страшно находиться там и поэтому, когда появилась возможность вернуться, я очень крепко схватилась за свой шанс. Я думала только о себе и сейчас сожалею об этом. Какой был смысл жертвовать всем ради жизни, которой может не стать, ради любви, которой нет?

   У него есть имя.

   Исрафил. Вестник Страшного Суда. Не человек, не демон. Первородное зло, страшное бедствие, которое уничтожит все на своем пути. Кара Небес? Проклятие, запрограммированное положить конец всему? Хотя имеет ли это значение? Вселенная предъявила счет и требует немедленной расплаты в виде абсолютной гекатомбы.

   Я чувствую безграничную вину перед подругой Эйдена. Если бы я не согласилась на сделку с дьяволом, ее брат был бы жив. Ни Эйдену, ни Россу, ни их отцу и Иветт не угрожала бы опасность.

   Никому из нас.

   Мне неловко смотреть в сторону девушки, но одновременно с этим я чувствую склизкий холодок ревности, скользящий вдоль позвонков. Мне неприятно видеть отражающееся на лице Эйдена беспокойство, когда он смотрит на Иветт. Словно все, чего он хочет, это защитить ее от боли.

   Она находится в оцепенении и не подает признаков жизни последние тридцать с чем-то минут. Иветт снова приняла размельченные травы голубоватых и фиолетовых оттенков, разбавленные водой, и уже очень долгое время наблюдает посещающие ее видения об убийствах демонов. Полчаса назад она с лихорадочной поспешностью называла имена, вдаваясь в подробности смертей, и ее тело содрогалось в истерике. Иветт упорно пытается зацепиться за что-то, что приведет ее к Исрафилу. Но все, что она видит, только чернильную тьму.

   — Не понимаю, — говорит Эйден, сложив руки на груди, — это означает, что в опасности демоны? Только демоны? — уточняет он.

   Но мистер Картер, коснувшись пальцами подбородка, с задумчивым видом отвечает.

   — Возможно, Исрафил начал с нашего вида, а в заключение устроит хаос среди людей. Мне немного известно о Вестнике, но я безоговорочно убежден в одном. Мы все — демоны, ангелы смерти и люди — в огромной опасности. И если не начнем предпринимать каких-либо действий, то проиграем.

   Мужчина судорожно выдыхает и на несколько секунд смыкает веки, пытаясь успокоиться.

   — Мы были недостаточно бдительны. Похоже, Миднайту удалось добраться до Скрижали и с ее помощью открыть Тардес. Это — беспрецедентный просчет, — он сдавливает пальцами переносицу и рассержено хмурится. — Как я мог быть таким беспечным… Я должен был лично найти Анну Гарнер.

   Но дело не в ней.

   Это я. Я стала катализатором грядущей беды. Я опустила рычаг и стерла грань между безопасностью и страшной угрозой.

   Но как мне сказать об этом? Глядя в глаза Россу и Эйдену, их отцу? Как мне произнести вслух то, что навсегда изменило меня?

   Меня грызет совесть, но то, как Росс обнимает меня, то, как он сгреб меня в охапку, услышав неутешительную новость, слишком много значит.

   Он, словно почувствовав мое состояние, усиливает хватку на плече, притягивая к себе ближе, теснее. Но в это же мгновение взгляд его брата пересекает гостиную, чтобы встретиться со мной. С моими глазами. Пока мистер Картер думает о том, как исправить навалившееся горе, Эйден изучает меня, исследует.

   Я тяжело сглатываю, осознавая внутреннюю потребность сознаться в том, что моя память при мне, и душа снова в теле. Но я отгораживаюсь от Эйдена, отведя глаза, заставив себя временно забыться, сосредоточиться на том, что сейчас наиболее важно.

   — Ладно, — тоном, выносящим вердикт, начинает самый старший в доме, — мы должны решить, что делать дальше.

   Иветт впервые за долгое время медленно моргает, придя в себя, и устало проводит ладонью по лицу, а Эйден вскидывает руку, чтобы по-дружески потрепать ее по плечу. Насколько мне известно, она никогда не любила своего брата, да я и представить не могу, как такой человек вроде Себастьяна может быть кому-то дорог?

   Демон… не человек.

   Мистер Картер становится в позу.

   — Для начала нам нужно защитить дом, — говорит он, и Иветт, стараясь не поддаваться эмоциям, кивает головой.

   — Да, — отвечает она, — все верно, я смогу помочь с этим.

   — И я должен предупредить своих друзей, — тише добавляет мужчина, но обращаясь уже к самому себе.

   Девушка убирает волосы с лица, прячет лишние пряди за уши и шмыгает носом, вытирая под ним, стараясь казаться сконцентрированной и основательно настроенной на борьбу. Словно Иветт даже не допускает мысли, что может что-то не получиться.

   — Мы будем сражаться вместе, — опустив ресницы, добавляет демоница.

   Я почему-то инстинктивно напрягаюсь.

   — Но людям здесь не место. Если вы дорожите ею, — Иветт кивает подбородком в мою сторону, лишив своего голоса снисходительности, — то понимаете, что она должна быть как можно дальше отсюда. Подальше от вас.