Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ) - "Anna Milton" - Страница 31

   Отец отвечает незамедлительно, четко выговаривая каждое слово.

   — Изаки был беспощадным монстром. Он творил отвратительные вещи, даже по меркам Ада. Он — отличный вариант для того, чтобы пугать демонов и ангелов смерти. Брату Иветт нужны союзники. Он оставил Ад, бросил ему вызов, отрекся от уклада того мира, наших законов и правил. Себастьян считает, что если освободит зло, кроющееся в Тардесе, то сделает всем одолжение. Но тогда будет уничтожено все. В том числе и загробная жизнь. Не останется ничего, и Себастьян одержим мыслью о том, чтобы оставить после жизни чистейший хаос, — заканчивает отец, понижая голос.

   Я не успеваю ответить ему, как он, жестикулируя руками, дает понять, что мы с Эйденом в безопасности.

   — Я следил за вами, Росс. Тайно следил. И прежде чем начать эту операцию, моя команда устранила всех соперников и врагов. Всех, кто мог бы вам навредить. Я просто не позволю, чтобы кто-то причинил вам вред, сынок. Ты можешь не беспокоиться об этом, — на его тонких губах расцветает слабая улыбка, но я сдерживаюсь от ответной и просто прячу глаза. — Много лет назад я был слаб, но сейчас все иначе.

   — Не понимаю, почему Себасятьян не думает о своей смерти тоже, если Тардес будет открыт? — задумчиво изрекаю я, облокотившись о стену.

   Папа пожимает плечами.

   — Мне кажется, он все понимает.

   Я вскидываю на него вопросительный взгляд.

   — Себастьян готов пожертвовать и собой тоже, — поясняет отец. — Под его руководством создана организация… что-то вроде секты. Мне не очень много известно о ней. Он под воздействием своей безумной идеи. Я не могу гарантировать того, что брат Иветт совладает с собой.

   Я грустно усмехаюсь.

   — Думаю, что от Себастьяна пора избавиться.

   Папа улыбается мне шире, но не успевает ничего сказать, потому что дверь спальни Эйдена нешироко открывается, и мой брат выходит в гостиную слегка удрученный и держащийся за голову.

   — Серьезно, приятель?! — я всплескиваю рукой. — Я чуть не свихнулся, потому что ты кинул меня и не отвечал на мои звонки, которых, между прочим, я оставил тебе целую кучу! Какого хрена ты прохлаждаешься в своей комнате?

   Он морщится, бормоча что-то о том, чтобы я не говорил так громко, приводит волосы в беспорядок и только потом опускает руки вниз.

   — Вчера я вернулся сюда, чтобы кое-что взять и поговорить с папой… Но потом… Черт, в общем, Иветт ударила меня. Она была чертовски зла, как выяснилось позднее, — начинает брат, глядя то на меня, то на понимающего все отца. — Ей не понравилось, что я позволил Себастьяну вырубить ее на время и запихнуть в свой автомобиль, вот и решила сделать со мной почти то же самое, — Эйден морщится, приложив ладонь к затылку.

   Пройдя к холодильнику, он достает из морозилки пакет со льдом, приложив к больному месту.

   — Тебя уложила девчонка, — отмечаю я шутливым тоном.

   Эйден вскидывает палец свободной ладони вверх.

   — Она — демон, брат, демон.

   И, пользуясь случаем, дополняет:

   — Я слышал обо всем, что вы тут говорили. Ты должен был сказать раньше о том, что внушил тебе этот засранец Себастьян.

   Я цокаю языком и закатываю глаза, скрестив руки на груди. Папа садится рядом с Эйденом на софу.

   — Я думал, в твоих видениях погибает Джейн, — продолжает брат.

   — Ты посчитал, я могу так реагировать только на предполагаемую смерть Джейн? — вопрошаю я, изогнув бровь.

   В ответ он качает головой и опускает глаза вниз. Его губы трогает легкая улыбка, ничего не значащая.

   — Неужели, ты так расстроился из-за меня? — Эйден не скрывает веселья в своем удивлении. Придурок. — Ты плакал? Боже. Ты наверняка плакал. Как жаль, что я пропустил это зрелище. Нужно было остаться и заснять тебя, а затем залить видео в ютуб. Проклятье, я мог бы прославиться за счет твоей сентиментальности, Росс.

   — Пошел ты, недомерок. Если бы я плакал, то исключительно от счастья, что твой рот, наконец, навсегда замолк, и больше не будет генерировать паршивые шутки. Из тебя отстойный юморист, братишка.

   — У меня был достойный пример для подражания, — он подмигивает мне.

   — Гавнюк.

   — Тупица.

   Я скрещиваю руки на груди.

   — Соплежуй и зануда.

   — Охохох, — Эйден запрокидывает голову в приступе гогочущего смеха. — Прошу любить и жаловать, дамы и господа. Король Идиотских и Скучных Прозвищ, Мистер Заурядность в одном лице — Росс Картер!

   — Ну все, последний девственник планеты, ты нарвался.

   Я бросаюсь в его сторону, закатывая рукава рубашки. Эйден вырывается, когда я обвиваю его шею рукой и начинаю душить, заваливая на софу.

   — Отпусти, — просит он сквозь приступы несмолкаемого хохота. — Чтоб тебя, Росс! Моя голова и так разрывается...

   Второй рукой я начинаю теребить кулаком его по волосам.

   — Что ты там лепечешь, принцесса? — я наклоняюсь к Эйдену. — Я тебя не слышу. Говори, пожалуйста, громче. Ты попросил напинать тебе под зад? Вообще-то, я не бью девчонок. Но раз ты настаиваешь... я джентльмен, поэтому не могу отказать в просьбе милашке вроде тебя.

   Мы с Эйденом замираем, когда неожиданно слышим смех отца.

   Он смеется громко и так искренне, что в уголках его глаз скапливаются слезы. Папа смотрит на нас, не скрывая побагровевшего лица, и широко улыбается.

   — Я безумно скучал, ребята, — сознается он. — Я рад видеть вас обоих. И хочу поблагодарить за то, что вы остаетесь сильными, несмотря ни на что. Пожалуйста, всегда будьте друг у друга и помните, что нет ничего превыше семьи. Что бы ни случилось, мы справимся, если пройдем через это вместе. Я поступил неправильно, оставив вас, но хочу, чтобы вы знали. Я думал о своих сыновьях каждую минуту каждого дня. Я никогда не покидал вас, как бы далеко ни находился. И сейчас, когда я, наконец, могу быть рядом, хочу наверстать все то, что упустил. Если... — его голос подрагивает от волнения, — это все еще возможно.

   Свойственное моему дрянному характеру желание испортить бесценный момент какой-нибудь дурацкой колкостью исчезает почти сразу после того, как вспыхивает. Я убираю руки от Эйдена, но не решаюсь заговорить первым. Отец смотрит на нас в ожидании любого ответа.

   Эйден приглаживает волосы, опуская взгляд к полу. Наше тяжелое дыхание звучит в унисон.

   Слишком многое произошло, чтобы вот так просто забыть это и начать играть в сплоченное семейство Картеров. Мы не заслуживаем этого и, кажется, что счастье столь же недосягаемо для нас, как тайны будущего для человечества.

   Но... возможно ли, что этому есть место быть?

   Хотя бы на один день. На один вечер.

   Просто стать двумя сыновьями и отцом. Забыть на несколько часов о том, что мы не люди, и что у меня с Эйденом нет проблем с одной и той же девушкой, которую мы оба любим.

   — Полагаю, — я прочищаю горло и собираю всю смелость в кулаки, чтобы продолжить, — с Себастьяном все прояснилось? Ни о какой сделке и речи быть не может. Этот ублюдок обманом пытался сделать нас своими пешками. Я хрущу суставами шеи, представляя, как снова и снова переезжаю чистокровного на своем внедорожнике. До тех пор, пока от него останется только сырое пятно.

   Но имеет ли теперь это какой-нибудь смысл? Себастьян раскрыл Джейн то, в чем я и Эйден хотели бы признаться ей в самую последнюю очередь. Она ненавидит меня, ненавидит его. Она ясно дала понять, что хочет оборвать с нами все связи.

   Я вздыхаю, снимая с себя кожаную куртку и бросая ее на журнальный столик. Разминаю мышцы плеч, под наблюдающие взгляды отца и Эйдена направляюсь к мини-бару, чтобы достать весь имеющийся алкоголь. Сегодня я намерен осушить его. Все до последней капли.

   — Я хочу напиться, — поворачиваюсь к ним и трясу в руке бутылку с абсентом. — Вы со мной?

ГЛАВА 13

АННА

   Я просыпаюсь, потому что слышу грохот, доносящийся откуда-то снизу. Сквозь неясность и пелену на глазах пытаюсь дотянуться до светильника, чтобы включить его. Вожу рукой по воздуху, нащупываю что-то твердое и прохладное. Затем раздается приглушенный грохот, окончательно выдергивающий меня из состояния сна. Я протираю глаза кулаками и в ночной тьме пытаюсь разглядеть что-либо. Понятия не имею, что я ожидаю увидеть в огромной спальне, которая по размерам в три с половиной раза больше той, что в моем доме в Дайморт-Бич. Комната будто впитывает в себя сгустившийся за большими окнами мрак, притягивая его и укутывая неподвижную мебель.