Киборг и его лесник - Громыко Ольга Николаевна - Страница 38

— А сам-то?!

— От тебя никаких приказов на случай данной ситуации не поступало.

— Куда не надо, ты без всяких приказов лезешь!

— Например?

— Да в тот же холодильник!

— В холодильник мне надо, — уверенно возразил киборг, — там же еда!

— Эй, вы, голубки, хорош ворковать! — Похоже, для Степановны это было никакое не ЧП, а легкое бодрящее приключение из серии «вспомнить молодость». Женька не удивился бы, если бы бабка вытащила из своих бесчисленных карманов очередной пакетики второе яйцо. — Лучше соображайте, что дальше делать!

Паниковать в одиночку леснику стало неловко. Поднявшись еще на пару веток, он попытался трезво оценить масштаб трагедии и обнаружил, что тот не столь велик. Желтыми стеблями порос не весь лес, а только кусок метров пятидесяти в диаметре. Точнее, почти правильный круг с загущенным краем и плешивой серединой. Сверху это выглядело еще более фантастично… и одновременно знакомо.

— Грибница, — пробормотал Женька, потрясенный своей догадкой. — Это же грибница, просто огромная! Эти штуки — не черви, а гифы! А на концах у них, наверное, спорангии…

— Биёлох! — пренебрежительно перебила его Степановна. — Какая разница, что это за хрень? Главное, как ее порешить!

— Прорвемся, — оптимистично заявил Джек. — Я уже проложил маршрут, между этими штуками можно без проблем пройти, только в самом конце придется проход выжечь.

— Не будем мы никуда прорываться, — решительно возразил лесник.

— А что тогда?

— То, что все нормальные люди делают. — Женька вытащил из кармана видеофон. — Позовем на помощь! А сами останемся на месте и будем контролировать ситуацию, чтобы в эту ловушку кабан или другой грибник не уго…

Лесник осекся и растерянно уставился на черный безмолвный аппарат. На нем и раньше была трещина, но объятия гифы его, видать, доконали.

— «Ау»? — деловито предложил киборг.

— Салаги! — Степановна презрительно сплюнула сквозь ветки и выволокла из-за пазухи агрегат, видавший еще главнокомандующего первой галактической эскадры, а то и товарища Сталина. У него даже экрана не было, не то что сенс-панели, — просто черная округлая кирпичина с потертыми, без цифр, кнопками. — Але? Гришка, это ты? Тут у тебя опять полный бардак творится!

Откуда Степановна знает (наизусть!) номер Борисыча, Женька предпочел не спрашивать. У человека, так запросто обращающегося к его шефу, в запасе наверняка есть парочка жизней, ну или хотя бы портативный гранатомет.

Похоже, Борисыч все-таки попытался трепыхаться, на что старуха отреагировала точь-в-точь как хищная грибница:

— Чего-о-о?! Сам ты мухоморов обтрескался, глист болотный! Тут и Леший со мной на дереве сидит… Какая, кроты тебя порви, русалка?! Наш Леший, который лесник! Да ты сам с ним поговори!

Старуха развернулась и, коротко и деловито скомандовав: «Лови!» — швырнула аппарат Женьке.

Лесник поймал, но успел облиться холодным потом. Шебская ветеранша и мысли не допускала, что взрослый, здоровый мужчина может упустить настолько ценную вещь. Реабилитироваться после подобного позора было бы нереально.

— Да, Григорий Борисович… Да, что-то непонятное… Похоже, инопланетная инвазия… Угу… Я даже образцы в лабораторию отправлял, позвоните им, пусть ускорятся! Да, ждем.

Последнее прозвучало малость глуповато, словно Женька пытается выпендриться перед шефом: мол, я тут браво стою в дозоре, а не безнадежно застрял на дереве.

Степановна, впрочем, восприняла это как должное и небрежно протянула руку, требуя аппарат назад. Женька смалодушничал и кинул его более близкому киборгу, а тот метко перебросил старухе.

Отрубленные гифы так и лежали кучей, не шевелясь и заметно потемнев, а срезы вообще стали коричневыми. Посреди них лесник заметил дымящиеся останки сажалки, в которую угодил случайный лазерный луч, и не удержался от стона. Прощай, верный друг!

— А сажал бы лопатой, как нормальный мужик, и все было бы в порядке! — добавила соли на рану Степановна.

— Можно подумать, я бы до этой дряни лопатой не докопался! — огрызнулся Женька.

Хотя мог и не докопаться. Пистолет на полметра вбивает, а ручная посадка рекомендуется на штык лопаты, просто тогда в ямку для гарантии по два семени кидают.

— Зато ей отмахиваться удобнее, чем этой твоей зубочисткой! — Старуха полезла в карман отнюдь не за словом: на свет явилось-таки второе яйцо, растрескавшееся и немного сплюснутое. — Эх, совсем про него забыла! Теряю сноровку, похоже, и впрямь скоро помирать… — Вниз полетел один кусок скорлупы, другой. Побеги на них не реагировали, наверное, слишком мелкая добыча. — О чем мы там болтали? Ах да! Так вот, насчет той погибшей девчушки…

Женька тоскливо оглянулся на киборга в поисках моральной поддержки и немедленно ее «получил»:

— У нас тоже бутербродики есть. — Джек зазывно повел плечами, на которых по-прежнему висели лямки сильно уплощившегося и вытянувшегося рюкзака. Состояние «бутербродиков» сложно и страшно было представить.

Лесник обреченно уткнулся лбом в ствол и прикрыл глаза.

С обсаженного хищной грибницей омлоха ему деваться точно было некуда.

— Ты, Леший, прямо какой-то черный вестник, — вздохнул Кэм, наблюдая за работой бригады биологической полиции. Бравые парни в костюмах спецзашиты с баллонами за спиной обрабатывали лес рыжим клубящимся газом, но на вопрос, куда прятаться остальным, беспечно ответили, что для человека этот фунгицид безвреден, у них просто инструкция. Прозвучало это как: «Да какая вам уже разница, вы все равно обречены». — Вчера труп, сегодня вообще черт-те что… И чего тебе в модуле не сидится-то?!

— По-вашему, лучше было бы, если бы на нее какой-нибудь грибник нарвался? — обиделся лесник. — Вон ребята говорят, что через неделю она по любому бы взошла, я просто нечаянно поторопил ее чуток…

Еще биокопы добрых полчаса благодарили Женьку со Степановной и пожимали им руки, даже Джеку перепало. Оказывается, если бы грибница успела перейти в третью фазу, с выбросом спор, то пришлось бы ставить на карантин сто квадратных километров леса, почти весь Женькин участок и половину соседского, и на протяжении года ежемесячно опылять их фунгицидом с флайеров. Грибницу он убивал мгновенно, однако сквозь плотную оболочку спор проникнуть не мог, и они долго сохраняли всхожесть.

— Да шучу я, шучу. — Шериф попытался изобразить улыбку, но уголки губ неумолимо клонились вниз. — Просто и так тяжелый день выдался, а тут еще и это…

— Что, бедолага, всего два часа дня, а ты уже перетрудился? — презрительно хмыкнула Степановна.

— Прилетели родители Даер, — пояснил Кэм, демонстративно продолжая обращаться только к леснику. — Опознавали тело, забирали вещи, для матери пришлось врача вызывать — сердечный приступ… И, кстати, они хотят с тобой поговорить.

— Со мной? — растерялся Женька. — Зачем?

Общаться с незнакомыми, убитыми горем людьми леснику совершенно не хотелось. Он же все равно ничем не сможет им помочь, только разбередит рану.

— Ну, она вроде им что-то про тебя рассказывала…

— Что?! Мы с ней буквально парой фраз перебросились!

— Выходит, хватило, — усмехнулся Кэм. — Да не дергайся ты так, они тебя ни в чем не обвиняют! Выразишь соболезнования, скажешь пару добрых слов о покойной, и сойдет.

— Как и тебе сошло, да? — немедленно встряла Степановна. — Что, небось уже закрыл дело, сосака-полосака?!

Женька предательски фыркнул, хотя понятия не имел, что это такое, просто смешно прозвучало. Кэм едва заметно сузил глаза и терпеливо, размеренно процитировал протокол:

— Отчет патологоанатома подтвердил первичное заключение врача, осматривавшего тело на месте происшествия. Смерть девушки наступила в результате механической асфиксии от закрытия верхних дыхательных путей жидкостью, что подтверждается результатами секционного и судебно-гистологического исследований. На трупе обнаружены прижизненные повреждения, вероятнее всего относящиеся к падению тела с высоты с последующим соударением задней поверхности тела с тупым твердым предметом с неограниченной поверхностью действия. Никаких вещей и отпечатков, принадлежащих другим лицам, на берегу и на вышке не найдено. Еще вопросы есть?