Трагедия ошибок (СИ) - "Mikka Hope" - Страница 4

Тот бал запомнила на всю оставшуюся жизнь. С меня словно сдернули розовые очки, что носила все это время. Мне было уже почти четырнадцать. И некоторые стороны взрослой жизни давно перестали быть секретом. Я прекрасно знала, зачем принцы сопровождают в свою спальню девушек. А если подобных не находится, то утаскивают на сеновал прислугу. После некоторых таких развлечений девушки оставались лежать на соломе бездыханными. И я вспоминала ту горничную в доме отца, как болталась ее рука, а глаза тупо смотрели в потолок. Когда я подросла, служанки предупредили, что такие увеселения с асурами могут стоить жизни. В ходе секса они легко могут высосать человека досуха.

Любопытство всегда было моей слабостью. Я пряталась за портьерой, недалеко от бального зала. Мимо проходили разряженные дамы, сверкая драгоценностями на алебастровой коже. Их наряды великолепны. Дорогие шелка и бархат обтягивали тонкие талии, а декольте было настолько низким, что, казалось, еще немного и произойдет конфуз. Я разглядывала все это в щелку. В бальном зале было много народа, и кружились пары. Я вслушивалась в музыку. И наивной девочке казалось, что это неземные звуки.

Принцы появились, как всегда из ниоткуда. Они огляделись и начали довольно похабно обсуждать придворных дам. Я оказалась в одной из комнаток неслучайно. Мне очень хотелось посмотреть на весь цвет империи. Принцы сели на диванчик, за которым я пряталась.

— Кого предпочтёшь? — спросил старший.

— Мне больше по душе Кларисса.

— Визжать будет. Лучше выбрать Марион.

— Эту шлюху поимело полдвора. Она и у отца в постели побывала.

— А, может, бледную немочь взять, — спросил младший.

— Вот и бери ее. А у меня рвотный эффект на нее. Тощая плоская.

— Она еще маленькая.

— В деревнях в ее возрасте замуж выдают. Только где она прячется?

— Прячется она в каморке под лестницей. И чего тебя на помои потянуло? Мы народ более чистоплотный. А тебе все благородных мало. Наши аристократки готовы продемонстрировать себя с самой лучшей стороны. Вон смотри, молодая девочка появилась.

И они на протяжении получаса обсуждали планы по захвату молоденькой дурочки. В результате двое остались в комнате, а третий пошел охмурять девушку. Мне оставалось только закусить губу и ждать, когда они отсюда уберутся отсюда. Но наверное, тогда это была не судьба. Молодой красавец привел ее в ту же комнату, где изнывая, ожидали его братья. Они отошли в сторону, а тот… Его звали Марлон. Да, дорогая, это император асуров. Тот, кого все теперь называют образцом добродетели и гордостью народа. Тот, кто хмурит брови, когда рядом оказывают дамы в неприлично глубоких декольте. А тогда от него шарахались женщины и девушки и не от добродетели, а от распущенности. Принцу было семнадцать. Все обитательницы императорского дворца знали, что он никем не брезгует. Я все это видела постоянно. Так что ужас четырнадцатилетней девочки ты можешь понять.

Что они с ней творили рассказывать противно. В тот день я получила полный курс обучения по всем видам извращений, какие только могли прийти в голову трем великовозрастным бездельникам. Отец несчастной попытался было ее отбить, но наткнулся на самого императора. А тот не любил, когда ему мешают в подобных вещах и перечить сыновьям не собирался.

— Ну, развлекаются дети и что. А вы милейший получите с этого солидный куш.

— У нее жених есть, — попытался возразить неугомонный дядечка.

— И что? Будет ей солидный плюс, сами принцы не погнушались. А теперь идите.

Он вытолкал дворянина и, хмыкнув, сказал:

— Двери закрывать не пробовали.

А я стояла за портьерой и смотрела на качающуюся безвольно опущенную руку. И воспоминания накрыли меня с головой. Как я не закричала на весь дворец. Такая же опущенная рука, кровь в волосах матери и распоротое от самой груди тело. Клинки имперских воинов особые. Говорят, они даже панцирь сакроны могут пробить, не то что ты женщины. Отрубленная голова отца и море крови. Горящий замок и распростертое тело отца. Голова закружилась, и я едва не упала. Но страх, что разыщут, заставил взять себя в руки и успокоиться.

Выбралась, когда принцы отошли. Они оставили ее лежать на диване. Через пару минут за ней прибыли слуги. Куда унесли ее, не знаю. Я никогда больше не видела ту светловолосую девушку с испуганными зелеными глазами. Хотя в лабиринтах огромного замка можно легко потерять не только человека. Как я добралась до своей каморки, не помню. Но практически весь следующий день провалялась в горячке. Прибежавшая было, экономка увидела меня больную, но кричать не стала. Мне пригласили лекаря. Он осмотрел и выставил диагноз нервное перенапряжение и воспаление чего-то там. Выписал зелье и ушел.

К работе я смогла приступить только через три дня. Хвала тьме, хотя бы кормить не забывали. А то умерла бы в своей каморке никто и не заметил.

Время медленно движется в детстве. Когда тебя любят и лелеют, не понимаешь, какое это счастье. Все воспринимается как должное. А когда отбываешь повинность, прячешься от озабоченных придурков и никто не успокоит тебя лаской, то это уже похоже на маленький ад. Вот такой преисподней и было мое детство. Я не люблю его вспоминать. Там осталось много смертей и боли.

Прошло еще полгода. У меня наметилась фигура, но я по-прежнему была бледной и серой. Меня не замечали и отворачивались, когда появлялась на пути. От гостей прятали. Но от Марлона, вбившего что-то себе в голову, было не укрыться. Мне пришлось сменить место дислокации. Но это все равно не помогало. Я пряталась по кладовкам и темным углам. Но принц все равно находил. Что ему было надо от не самой красивой девочки во дворце, допытывались все. Но у Марлона была своя логика.

В тот вечер я не успела скрыться. Вернее, не смогла удрать в конюшню, где в последнее время пряталась от него. В принципе этого и следовало ожидать. Когда-нибудь этот чокнутый все равно бы меня выловил. Принц похабно улыбался, прекрасно понимая, что мне некуда от него деться. Я не могла кричать. Что-то сдавало горло, и это был не молодой полоумный дурак. Меня сковал страх. И принц воспользовался этим. Он делал все, на что хватало его фантазии. Как же было больно. Хотелось расцарапать ему лицо и вырвать… впрочем, так не ругаюсь. Сама догадаешься. Я хотела закричать, но могла только хрипеть. А потом показалось, что из меня тянут саму жизнь, я возмутилась. Поднялось внутри что-то невероятно темное и гнилое. Оно встрепенулось и взглянуло на принца. Он открыл глаза и в ужасе посмотрел на меня. А потом я произнесла свое проклятье:

— Будь ты проклят. Пусть случится так, все кого ты любишь, уйдут. Чтобы никогда больше в твоей постели не было любви. Чтобы ты проводил долгие годы в одиночестве. И чтобы никогда не было наследников. Дерьмо не должно плодиться.

Его окутало что-то темное. В замке взвыла сирена. И в комнату прибежала охрана и император. Все что они увидели — это лежащую на полу девочку в разорванной одежде и принца, катающегося по полу от боли. С тех пор Марлон никогда и никому не показывает свою правую руку. Там чуть выше локтя появилась отметка об истинном проклятии. Кому хочется выставлять напоказ глупость молодости, причем собственной.

Он провалялся в бреду почти неделю, а я вышла на работу уже утром. Слабость была страшная, но жаловаться некому. А чужим людям на ваши неприятности наплевать. Принцы на меня и не смотрели. Только иногда я ловила на себе чьи-то изучающие взгляды. И было в них что-то такое, что от них становилось не по себе. А потом когда поняла, что это сам император, то стало еще страшнее. Говоря по правде, за это проклятье полагалась казнь. Но никто не стал даже наказывать меня. А эту историю смогли замять. Тогда я не понимала, почему он меня спас. Что привлекло во мне императора, не знаю. Но он был тертый калач и многое знал.

Охранников, что нашли нас, постепенно постигла непонятная смерть, а принцы упорно хранили молчание. Слуги тоже шарахались. И рядом со мной образовался вакуум. Как же было тогда тяжело. Нельзя так поступать с маленькими детьми. Игнорирование худшее наказание. Я не знала, что делать. Будто бы это изощренная пытка. Но наверное, все просто испугались. Людям свойственно боятся непонятно чего. А я была неизведанным страхом. Вот принц попытался со мной что-то сделать и свалился в горячке. Отсутствие сведений дало возможность строить самые невероятные версии. И каждая из них была самой правдоподобной. А потом когда Марлон встал, то переменился. Вместо балагура, он превратился в другого человека. Принц налег на обучение и засел за многочисленные книги. И даже выразил желание уехать в академию. Братья пожимали плечами. Их происшествие с Марлоном ничему не научило. Это ведь не их прокляли.