Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 2 - Коллектив авторов - Страница 21

Следующее видение было самым худшим. После стремительного погружения в темноту Дойл вдруг обнаружил вокруг себя огромный город, возвышающийся до самого чёрного неба, на котором полыхали две разъяренные алые луны; он мог своими глазами видеть их движение. Это был колоссальный и шокирующий город из неравносторонних чёрных башен и крепостей, которые, казалось, следовали какой-то ненормальной и неправильной системе геометрии. В целом, это выглядело неописуемым конгломератом каменных ужасов, и архитектурное безумие города вызывало острую боль в глазах Дойла, когда он пытался рассмотреть невозможные плоскости и углы.

Затем Дойл мельком увидел аморфных, кошмарных обитателей, отвратительно кишащих в этом гигантском городе, и смертельный ужас охватил его. Он отчаянно бросился в чёрную пропасть, которая ждала его, как и прежде.

Дойл, казалось, падал сквозь безграничную бездну в течение бесконечных тысячелетий. Внезапно он обнаружил себя задыхающегося и вспотевшего в своём «родстере», и увидел в отступающей перед рассветом тьме силуэты близлежащих деревьев.

Дрожа, Дойл нащупал отсек под приборной панелью. Его горло пересохло, голова раскалывалась. Ему нужно было выпить. Он нащупал бутылку. И замер.

Необъяснимый свет падал на него!

Дойл вжался в сиденье, его глаза расширились от невероятного ужаса. И тут медленно из пустого воздуха, пульсирующего от напряжения космических сил, начала появляться чудовищная сущность. Постепенно из ослепляющего света она вплыла в поле его зрения, пока Дойл не увидел парящее над ним звёздное отродье инопланетного и забытого измерения — Иода, Охотника За Душами!

Этот нечестивый призрак был не однородной сущностью, он отвратительно совмещал в себе неуместные элементы. Странные минеральные и кристаллические образования посылали своё свирепое свечение сквозь чешуйчатую, полупрозрачную плоть, и всё это купалось в вязком, ползущем свете, который чудовищно пульсировал вокруг основного ужаса. Тонкая слизь капала с перепонок на капот автомобиля; и, когда эта слизь втекала внутрь, отвратительные, похожие на растения придатки, слепо корчились в воздухе, издавая голодные, сосательные звуки.

Это был пылающий, космический ужас, порождённый отверженной вселенной; ужасная, дочеловеческая сущность, вырванная из далёкого прошлого с помощью древней магии. Огромный фасеточный глаз бесстрастно смотрел на Дойла холодным взглядом змеи Мидгарда, и щупальце, похожее на верёвку, начало целенаправленно раскачиваться по мере продвижения вперёд.

Дойл прилагал безумные усилия, чтобы разорвать невидимые узы, которые снова его сковали. Он напрягался и боролся до тех пор, пока его виски не начали пульсировать в агонии, но ничего не происходило, за исключением того, что из сморщенного отверстия на морщинистой нижней поверхности твари раздался — пронзительный свист. Затем щупальце развернулось, и его кончик бросился, как змея, на лицо Дойла. Он почувствовал холодное прикосновение ко лбу, и жестокая, сильнейшая боль проникла в его мозг.

В сияющем свете окружающий мир вспыхнул и исчез, и ужасное всасывание начало неумолимо тащить мозг Дойла. Жизнь вытекла из него за один ужасный прилив боли.

Затем агония в его голове уменьшилась и исчезла. Прозвучал короткий, пронзительный свист, который, казалось, неохотно отступил на огромное расстояние, и Дойл остался один посреди нависшей, угнетающей тишины.

За исключением неподвижной фигуры в машине, дорога была пуста.

Элвин Дойл попытался поднять руку, и обнаружил, что не может пошевелиться. С холодным ужасом, охватившим его, он попытался вскрикнуть, позвать на помощь, но из его замороженных губ не вышло ни звука.

Внезапно он вспомнил слова Бенсона: «… Иод извлекает жизненные силы человека, оставляя только сознание. Мозг живёт, но тело умирает… жизнь в смерти.»

Дойл потерял сознание. А когда он очнулся, то увидел, что его машину окружила дюжина зевак. Мужчина в униформе что-то делал с зеркальцем. В ответ на вопрос, который Дойл не расслышал, мужчина мрачно покачал головой:

— Нет, он совсем мёртв, всё в порядке. Посмотри на это.

Мужчина показал зеркальце.

— Видишь?

Дойл попытался вскрикнуть, чтобы доказать им, что он жив. Но его губы и язык были парализованы. Он не мог выдавить из себя ни звука. В его теле не было ощущений; он не осознавал своего существования. Медленно лица вокруг него превратились в белые пятна, и гром безумия громко взревел в его ушах.

Это был подозрительно ритмичный гром. Серия сотрясающих ударов — глухой стук комков земли, падающих на гроб, — абсолютный ужас существования, которое не было ни жизнью, ни смертью.

Перевод: А. Черепанов

Август, 2018

Генри Каттнер

КОЛОКОЛА УЖАСА

Генри Каттнер. «The Bells of Horror», 1939. Рассказ из межавторского цикла «Мифы Ктулху. Свободные продолжения».

Впервые на русском языке.

Источник текста:

Сборник «Tales of the Lovecraft Mythos» (1992)

Странный случай с потерянными колоколами Христианской Миссии Сан-Хавьер вызвал у общественности огромное любопытство. Колокола оставались скрытыми на протяжении ста пятидесяти лет, и многие задавались вопросом: почему, когда они были обнаружены, их почти сразу же разбили и тайно закопали осколки? Поскольку существовали легенды о примечательном звуке и качестве изготовления этих колоколов несколько музыкантов написали гневные письма, вопрошая: почему, по крайней мере, перед их уничтожением никто не позвонил в них и не сделал запись их звучания?

На самом деле, колокола звенели, и катастрофическое событие, которое произошло в то время, было прямой причиной их уничтожения. И когда эти зловещие колокола пронзили своим сумасшедшим призывом беспрецедентную черноту, окутавшую Сан-Хавьер, только быстрое действие одного человека спасло мир — да, я, не колеблясь, скажу это — от хаоса и гибели.

Будучи секретарем Калифорнийского Исторического Общества, я стал свидетелем всех событий почти с самого начала. Конечно, меня не было, когда колокола были обнаружены, но Артур Тодд, президент Общества, позвонил мне домой в Лос-Анджелес вскоре после этого злополучного открытия.

Он был слишком возбуждён, чтобы говорить внятно. — Мы их нашли! — продолжал он кричать. — Колокола, Росс! Нашли их вчера вечером, на Пиносском хребте. Это самое замечательное открытие со времён… со времён Розеттского камня!

— О чём ты говоришь? — спросил я, пытаясь выбраться из тумана сонливости. Звонок вытащил меня из тёплой постели.

— Колокола Сан-Хавьера, конечно, — радостно объяснил Тодд. — Я видел их своими глазами. Там, где Хуниперо Серра закопал их в 1775 году. Турист нашёл пещеру в Пиносе и обследовал её — и в дальнем конце её был гниющий деревянный крест с вырезанными на нём надписями. Я принёс…

— Что было вырезано на кресте? — перебил я Тодда.

— А? О, подожди минуту, он здесь, у меня. Слушай: «Пусть никто не подвешивает злые колокола мутсунов, что погребены здесь, дабы ужас ночи вновь не восстал над Новой Калифорнией». Мутсуны, как ты знаешь, возможно, приложили руки к литью этих колоколов.

— Знаю, — ответил я в трубку. — Их шаманы должны были наложить на колокола магическое заклятье.

— Я…. я думаю над этим, — сказал Тодд. — Здесь происходили очень необычные вещи. У меня есть только два колокола из пещеры. Как ты знаешь, существует ещё один, но мексиканцы больше не пойдут в пещеру. Говорят… ну, они чего-то боятся. Но я достану этот колокол, даже если мне придётся копать самому.

— Хочешь, чтобы я приехал? — спросил я.

— Если пожелаешь, — нетерпеливо ответил Тодд. — Я звоню из хижины в Каньоне Койота. Я оставил Дентона — своего помощника — заместителем. Есть идея: я отправлю местного мальчишку в Сан-Хавьер, чтобы он провёл тебя в пещеру.

— Хорошо, — согласился я. — Отправь его в гостиницу Хавьер. Я буду там через несколько часов.