Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 1 - Коллектив авторов - Страница 41

На новой планете в соседней галактике насекомые построили храм рядом с центром города; это была необитаемая планета, которую колонисты назвали Туггон. Насекомые пробыли здесь меньше года, поскольку через десять месяцев заметили неуклонное снижение числа рабов на планете и выяснили, что те исчезали после наступления темноты, хотя никто никогда не видел, как они уходили. Когда в последующие ночи исчезли также двое существ-насекомых, была организована поисковая экспедиция; и в нескольких милях от колонии они обнаружили огромный участок болотистой земли, в центре которого лежала огромная каменная башня, от которой свежие следы их сородичей вели к чёрному объекту на краю болота. При ближайшем рассмотрении чёрный объект оказался аккуратной кучей, состоящей из отрубленных голов насекомых вместе с их телами, и поисковики увидели, что вся плоть высасывается через зияющие раны на месте голов; тогда группа не замедлила вернуться в город и потребовала скорейшего переноса храма с Туггона.

После ухода с Туггона насекомые обосновались на планете, которую местные жители называли Л'ги'хкс, а для нас, землян, это — Уран. Этот мир служил домом для насекомых на протяжении многих веков, поскольку коренная раса кубовидных многоногих металлических существ не была открыто враждебной, но позволила гостям построить их обычный форпост, используя труд существ с Ксицлотла. Их старый храм обветшал из-за такого большого числа путешествий, поэтому насекомые построили новый, в форме конуса, тщательно сконструировав многомерные ворота, которые должны были существовать в каждом храме, чтобы позволить войти тому, кого мой информатор описал как «Тот, Кто Снаружи». Город процветал, и существа-аборигены Л'ги'хкса постепенно приняли насекомых в качестве расы, управляющей планетой наравне с ними. Единственным, что не нравилось аборигенам, было то, что насекомые поклоняются отвратительному богу Азатоту. Сами они поклонялись относительно незначительному божеству Лроггу, которое приносило пользу своей пастве и требовало лишь ежегодной жертвы в виде удаления ног взрослого уранийца. Кубовидным существам не нравились туманные рассказы о зверствах, практикуемых на всё еще живых жертвах в коническом храме Азатота, и когда мятежная кучка аборигенов начала посещать город насекомых, чтобы поклоняться там, старейшины Л'ги'хкса посчитали, что следует предпринять шаги для предотвращения такого нежелательного вторжения в их теологию. Но, покуда не испытывая страха перед оружием расы насекомых, они не хотели навлечь на себя гнев бога-идиота и, наконец, решили ничего не делать. Прошло несколько лет, в течение которых произошли две основные последовательности событий. В то время как у большинства насекомых росла устойчивая ненависть к непристойным ритуалам Азатота, и возникло стремление к простым ритуалам, предписанным почитателям Лрогга, повстанцы, появившиеся среди аборигенов, неуклонно становились более пылкими в своем поклонении новому божеству и их ненавистью к своему родному идолу. Наконец, эти два чувства одновременно стали достоянием общественности. Это двойное откровение наступило, когда особенно ярая группа аборигенов-почитателей Азатота разрушила местный храм, разбив все статуи двуглавого божества-летучей мыши Лрогга, убив при этом трёх жрецов. После того, как в мозги преступников залили кислоту, первосвященники Лрогга заявили, что храм Азатота должен быть полностью удалён с планеты вместе со своими почитателями из насекомых, хотя те, кто будет исповедовать религию их планеты, могут остаться, если захотят. Кубовидные аборигены, которые стали адептами культа Азатота, в качестве примера рассматривались так же, как и первые преступники.

Лишь около тридцати членов расы с Шаггаи остались привержены своей вере, но, сосредоточив силы, они смогли телепортировать храм на ближайшую планету — Землю. Они сотворили несовершенную материализацию на поляне возле Гоутсвуда, оставив большую часть храма под землей, и только девять метров выступали над поверхностью. В верхней части конуса жили насекомые, в то время как в центральной части находились камеры для существ из Ксицлотла; в нижней двенадцатиметровой части сохранилось то, чему они поклонялись в храме. В дневное время насекомые поклонялись обитателю тайной части храма, но после наступления темноты они коварно выбирались на поверхность, чтобы загипнотизировать избранных людей и заманить их на поляну.

Из этих привлечённых сформировался декадентский ведьмовской культ, выросший вокруг храма на поляне. Члены культа не просто посещали поляну, чтобы поклоняться насекомым и совершать на алтаре человеческие жертвоприношения; они отправлялись туда, чтобы испытать непристойное удовольствие. Сектанты позволяли насекомым внедрять чужеродные воспоминания в свои мозги, и наслаждались ими так же, как наркоманы, получающие удовольствие от бреда, порождённого их собственным умом. И в этот момент, помоги мне Бог, я испытывал те же ощущения и ничего не делал, чтобы избавиться от них.

По мере того как рос ведьмовской культ, насекомые начали составлять план. Поначалу они просто заманивали людей в своё убежище, чтобы получать удовольствие от извращения их подсознания, но постепенно насекомые пришли к выводу, что, если они будут правильно обращаться со своими жертвами, то станут новыми правителями планеты. Сначала они могли бы поработить жителей близлежащей местности, а затем, по мере своего размножения, — всю планету. Люди могут быть либо уничтожены полностью, либо сохранены в качестве вспомогательной рабочей силы, в то время как новоявленная раса насекомых будет строить города и храмы, и, наконец, возможно, построит огромные многомерные врата, которые сами по себе позволят Азатоту войти в эту вселенную в своей первоначальной форме.

Таким образом, определилась окончательная цель культа. Для насекомых стало большим ударом, когда местный культ стали преследовать за колдовство, и всех его членов казнили. Хуже того, стало известно, что поляна была нечестивым образом связана с этим колдовством, так что те, кто жил где-то рядом с ней, быстро переехали в более здоровую обстановку. Насекомые могли бы телепортироваться, если бы не какая-то составляющая атмосферы, которая мешала этому; это же препятствие не позволяло существам летать на большие расстояния. Поэтому они отказались от идеи телепортации храма и стали использовать существ из Ксицлотла для охраны поляны в дневное время, когда насекомые поклонялись своему богу. Этих ксицлотлиан они на своём языке называли «дневными стражами» и поручили им загонять на поляну неосторожных путников, забредших в лес. Немногих удалось им заманить в конус, который насекомые пытались использовать в качестве основы для нового культа, что они предварительно планировали создать, но безуспешно. Тот молодой человек, попавший на поляну, о которой рассказывала легенда, был первым за многие годы, и оказался таким нерасположенным к общению субъектом, что попытки заставить его подчиниться привели лишь к его полному безумию. После его визита единственным человеком, который действительно был захвачен одним из насекомых-паразитов, стал я.

Вот таким образом история насекомых из Шаггаи дошла до нынешнего момента. На минуту я задумался о том, какие воспоминания, загруженные в мой мозг, проявятся дальше, но почти сразу же после этого я узнал, что это будет. Насекомое решило сделать высшее откровение — оно собиралось раскрыть одно из своих тайных воспоминаний о посещении нижних частей храма.

И тут же существо оказалось в верхней части конуса, лёжа на серой металлической плите в своей комнате. В тот момент оно проснулось, почувствовав восход солнца снаружи, а затем вытянуло ноги и соскочило с плиты, направившись к раздвижной двери. Оно вставило кончик своей ноги в одну из ямок на двери и отодвинуло её, обернувшись, чтобы посмотреть на пустую полукруглую камеру и мигающий свет над плитой, установленной там, чтобы гипнотизировать жильца и быстро вводить его в сон.

Насекомое присоединилось к ритуальной процессии своих собратьев, которые готовились спуститься в нижние помещения. Идущие во главе процессии несли длинные заострённые стержни из всё того же серого металла, в то время как остальные держали части трупа уроженца Ксицлотла. Казалось, стержни вынуждали тайного обитателя вернуться на место, когда он слишком жаждал жертв; единственное, что сейчас могли предложить насекомые, было бы расчленённое безликое существо из рабочих, которое стало слишком слабым, чтобы быть и далее полезным.