Кому на руси жить (СИ) - "Константин" - Страница 30

- Больше ничего здесь не нашел, – разочарованно произносит Жила, имея в виду секретное помещение.

На минуту онемев, я уставился в упор на Гольца. Серебра, как видно, здесь нет, как нет и Тихаря. Встает вопрос о наших дальнейших действиях. Схрон схроном, только чей он? Может и не Тихаря вовсе. Что, если атаман ждет на противоположном берегу? А если вообще не на берегу, а в лесу? Тут искать и искать, рота целая нужна, чтоб прочесать весь пейзаж как положено. Это я так ловко пообещал, что найдем. Нашел, а толку – мизер.

Вдруг об наш валун что-то бьется и с сухим стуком отлетает в траву. Камушек. Еще один отпрыгивает в щеку Гольцу. Он зажимает лицо, но, молодец, не кричит.

Смотрю в сторону сосен. Долговязая фигура Невула в темной рубахе отчетливо выделяется на фоне светлых деревьев. Машет рукой в направлении берега левее от нас, подавая недвусмысленные знаки.

- Опа! – говорю, соображая, что не просто так наш стрелок всполошился. – Ховаемся, хлопцы, сюда, кажись, идет кто-то!

Дабы лишний раз не светиться, вытаскивать Жилу из ямы не рискуем, шепотом кричу, чтобы сидел там тихо пока не позову и закрываю крышку схрона. Все равно у Жилы даже ножа нету. А у Гольца есть, на поясе болтается в потертом кожаном чехле. И у меня есть в сапоге, но мой чисто для метания, кинул и сиди как дурак без ножа...

Утягиваю Гольца за валун, похожий с нашей стороны на два сросшихся гигантских яйца. Или на огромную, холодную попу.

Уже слышны шелестящие осокой приближающиеся шаги. Надежды на то, что пройдут мимо нет никакой, прямо к нашему камню прут, сволочи.

Бросаю взгляд в сторону сосняка, разбойничков не видно, им бы да не уметь прятаться, однако тешу себя мыслью, что два оставшихся в бригаде лука уже разобрали цели и окажут нам посильную помощь если придется драться.

Шаги приближаются и я бы не сказал, что топает так уж и много народа. От силы человек пять.

Глянуть бы...

Голец вжавшись спиной в щель каменной задницы, пропускает меня к правому краю булыги. Приникаю лицом к траве, осторожно подползаю и высовываю рожу из-за камня.

Четверо. Идут как на параде. В длинных кольчугах, с копьями, даже щиты круглые за спинами виднеются.

Ну, думаю, всей толпой четверых мы уж как-нибудь ушатаем, осталось понять кто это такие и есть ли среди них Тихарь.

Всматриваюсь внимательнее и обалдеваю: знакомые все лица!

Вскакиваю в полный рост, руками в лес машу и кричу, чтоб стрелять не начали, не хватало еще Михаила Евгеньевича Мохова стрелой средневековой укокошить. Да и Бура с братом тоже пока рановато в расход пускать, вон какие бравые ребята, морды красные хоть прикуривай, оружием обвешаны с ног до головы, прямо терминаторы, ей богу! В таком прикиде на прогулку не ходят, тут явно попахивает целенаправленным поиском приключений. Ведь даже Мишаня крепко сжимает в лапах боевой топор на длинной ручке. Таким башку с плеч смахнуть милое дело, но сможет ли это в условиях боя провернуть Рваный – большой вопрос. Впрочем, как и со мной. Привел людей на разборку, а сам оружие боевое местное один раз в руке держал...

- Заблудились, парни? – участливо спрашиваю, выступая из-за камня.

Конечно, удивились они здорово. Не знаю даже кто больше, Миша или Бур. При чем оба скорее обрадовались, нежели огорчились.

- Не заблудились, – на правах предводителя отвечает Бур. – Ждем кое-кого, место для засидки подыскиваем.

Это уже совсем интересно. Я предлагаю не маячить на виду, а зайти под сень деревьев и продолжить разговор в относительном укрытии от лишних глаз.

Отходим с берега, углубляемся в лес. Пока идем, под удивленные взгляды присутствующих по-мужски крепко обнимаемся с Мишей. В сосняке четвертый из Буровой компании, здоровый бугай, которого я впервые вижу, с облегчением опускает два увесистых мешка с плеч на землю. Он, по видимому у них в роли носильщика, хотя тоже при полном вооружении.

А мои ухари все как один попрятались. Вот, что значит выучка, ни одного не видно, аж гордость взяла за разбойничков своих, красавцы, одним словом!

Стоим мы кучно, позы расслабленные, Миша опирается на ручку своего топора чуть в сторонке, Голец грамотно расположился у меня за спиной, готовый либо меня до последней капли крови защищать, либо, случись заваруха, задать стрекача, точно не скажу.

- Сколько вас тут? – спрашивает Бур, оглядываясь.

Я включаю дурака.

- Нас? – переспрашиваю. – Двое как видишь.

- Ты махал кому-то или думаешь я слепой? – голос Бура твердеет, кисть непринужденно ложится поверх навершия меча.

- Ты зубами-то на меня не скрипи – сотрутся быстро. Я тут, вообще-то, ваше серебро добываю, если помнишь. А сколько со мной людей тебе должно быть без разницы. Все мои.

Бур давит комара над бровью. Морщится, растирая пальцами красное месиво.

- Есть разница, – говорит. – Отец мне людей не дал, как я не просил, верит ему шибко. Я тебя искал. У Овдея ждал, на торг в город заезжал, да разве найдешь татя, коль он того не захочет.

- Искал меня? – удивляюсь искренне. – Зачем? В живот еще раз треснуть или нож в шею метнуть?

Он оставляет мои предположения без всякого внимания и спрашивает:

- Если бы ты поймал за руку вора и убийцу, который украл у тебя, убил и покалечил твоих знакомых и родных, чтобы ты сделал?

Говорит Бур медленно и как-то странно, как человек с нарушением слуха или мозговой деятельности. И вопросы задает чудные. Интересно, какого ответа он ждет? Не знаю как для кого, а для меня ответ очевиден.

- Кишки бы выпустил, – говорю, честно глядя в черные глаза.

- Вот и мы выпустим, – говорит, будто бы с облегчением, словно ждал моего разрешения. – Сам он не боец, но с ним несколько настоящих воинов. Десяток самое большое. Урманы. Поможешь мне, я помогу тебе. Меч дам, управляться с ним ты умеешь.

Я смекаю, что подозреваемый у нас один и тот же. Воровал, убивал и калечил он, естественно, не самолично, но заказчик преступления должен нести наказание даже большее, чем непосредственный исполнитель. Решительному настрою Бура я весьма рад, явились они, безусловно, в тему. Еще бы как-нибудь подсунуть ему командование сводным отрядом и обойтись без махания мечом...

- Думаешь – сам придет?

- Идет уже, – говорит и губы кривит в ухмылке, видимо, уверен в том, что они вчетвером, считай – втроем, смогли бы остановить десяток урманов, покрошивших в винегрет целую разбойничью шайку. Максимум на что они в таком составе способны это – нагадить на тропинку, по которой урманы обратно двинутся. Рваного на гиблое дело подписал, мажор хренов. Признаться, я был лучшего мнения об умственных способностях старшенького боярчика, с виду нормальный, а копни – дурак дураком. Говорок еще этот малохольный...

- Где встреча – знаешь?

- Где-то здесь, на этом берегу.

Плохо. Я уже начал надеятся, что он хотя бы знает поболее моего.

- Тут, – говорит, – весь неподалеку, мы там лошадей оставили, с той стороны к озеру верхами не проехать. Они тоже оттуда пойдут.

Точно – неумный, думаю с сожалением. Если прямо к озеру верхом никак, где по его мнению оставят лошадей прибывшие урманы? В лесу? В болоте? Да в той веси и оставят, и не факт, что не в том же месте. Спалят лошадей, начнут выяснять – чьи, узнают, что к озеру ушли, ну, и так далее...

То ли срисовав мою кислую рожу, то ли научившись читать мои мысли, Голец тихонько подсказывает, что урманы на лошадях не великие мастаки, они все больше пешочком предпочитают и передвигаться и воевать, а получается у них это весьма неплохо.

Ладно, допустим. Тогда остается выяснить есть ли у ребятишек какой-либо план действий, у меня-то его как обычно не имеется и вообще я понятия не имею что нам делать дальше. С такой решимостью во взгляде Бура без плана просто не обойтись...

Со стороны озера неожиданно раздается невнятный шум, встревоженные голоса. Переглянувшись, осторожно идем глядеть что там стряслось. Навстречу нам Невул и пяток разбойников бодрым аллюром волокут двоих упирающихся мужичков.