Осторожный подход к любви (СИ) - Verona Veronika - Страница 14

   - У меня прекрасная память, - подмигнув и взяв её за руку, повела в кухню.

   Бабушка села за стол, она была какой-то задумчивой и опечаленной. Я же поставила чайник на газовую плиту, а кружки на стол всё почти готово для нашего чаепития. Затем сходив в комнату, принесла печенье, которое мне не дали хорошенько распробовать ещё утром.

   Разлив чай и попробовав печение, она начала параллельно мне рассказывать о своей жизни в деревне. Оказалось, что всё своё хозяйство она оставила на соседку, которая добродушно решила помочь. Сказала, что уезжает сегодня в девять часов, но мои протесты были отклонены, потому что бабушка уже купила обратный билет и сдавать его не намерена.

   - Ты ведь в одиннадцатый класс переходишь, да? - я кивнула в знак полного согласия. - Да. Что с меня взять память уже подводить начинает. Совсем взрослая стала. Я ведь и сейчас помню, как мы с тобой козу подоить пытались и у тебя с первого раза всё получилось. Ты всегда смышленой была. Вот недавно приезжала внучка моей соседки, Федоровны, так та городская от шипящего гуся побежала как ошпаренная и на забор от страха забралась, - к концу этой мини-истории бабушка тряслась от хохота.

   Лично я бы и сейчас от гуся побежала и уж тем более от шипящего. Только представьте, идете вы ни о чем не думаете и тут вдруг из-за угла показывается длинная белая шея, а затем и сам гусь. Он уже приметил свою жертву, вот только та пока его не видит и ни о чем не догадывается. Тогда и начинается вторая стадия - гусь тихо подходит к своей жертве, а затем с маниакальным удовольствием начинает шипеть сначала тихо, а затем всё громче и громче для сильнейшего успеха можно ещё и крыльями помахать. Жертва оборачивается в ужасе видит гуся и бежит, прочь надеясь спастись... с помощью ближайшего забора.

   Зоя тоже начала хохотать, вторя бабушке.

   Что у меня в голове творится? Мне бы только блокбастеры снимать на кинопленку или сценарии к ним писать.

   - Ой, а что это у вас? - бабушка поперхнулась чаем, увидев наш маленький кухонный телевизор.

   Я уже упоминала о его судьбе. Отец пару дней назад во время очередного скандала на эмоциях швырнул пульт, тот по несчастливой случайности угодил в экран телевизора. Они до сих пор неразлучны, разбитый телевизор и пульт засевший внутри. Хорошо, что пульт не угодил в окно, а то ведь они рядом находятся. Мама пока не знает что делать: выбрасывать телевизор или нет. Вдруг его ещё можно вернуть с того света и он продолжит своё бренное существование на нашей кухне.

   - Телевизор, - равнодушно пожала плечами я, как-будто чуть ли не у каждого человека во всем мире это считается нормальным.

   - И кто его так? - спросила она удивлённо, а потом махнула рукой, враз всё поняв. - Хотя не отвечай, я уже всё сама поняла. Это он, да? Дебоширил? - поставив чашечку на блюдце, она страдальчески закрыла глаза.

   - Да, - просто ответила я. Зачем ей рассказывать подробности? Бабушка старенькая мало ли чего, вдруг ещё сердце прихватит.

   - Разговаривать со мной не хочет, ругается, вот ещё и дебоширит, - качала головой она, нервно и неосознанно разглаживая несуществующие складки на бордовой юбке. - А милиция? Вы вызывали милицию?

   Милиция? Я начинаю в ней разочаровываться. Мама звонила и не раз. Вот только в участке, то трубку не берут, то говорят, что он сам успокоиться, а они там не психологами работают, вот, когда случится преступление, тогда и звоните. Что ж, когда случится преступление позвонить не будет возможности, доблестные вы наши милиционеры.

   - Вызывали, вот только они не едут из-за отсутствия состава преступления, как и самого преступления впрочем.

   Бабушка не теряла надежду и придумывала новые идеи, как и куда, упрятать сына, чтобы не мешал жить внучке, а вернулся уже в нормальном и адекватном состоянии.

   - Что за время такое! - воскликнула она, а затем легонько хлопнула по столу. - В вытрезвитель тогда его надо вести.

   Вытрезвитель. Вытрезвитель не далеко ушел от милиции. Согласно законодательству в вытрезвитель люди едут по собственному желанию и только тогда их начинают лечить. Лечить слово-то какое! Как будто они болеют! Хотя болеют... алкоголизм - имя этой болезни. В нашем случае неудавшийся пациент категорически против подобных мер.

   - В вытрезвитель он ехать не хочет, а насильно туда не положат.

   Бабушка Шура лишь вздохнула. Да, выходов других не видно и не наблюдается.

   - Что же тогда делать? - бессильно прошептала она.

   - Терпеливо ждать, когда он выпьет свою норму. Когда ему что-нибудь заболит и заболит так сильно, что он сам будет на всё согласен. Вот тогда и завезем его в вытрезвитель.

   - Бедные вы, мои бедные. Чего ему эта бутылка дороже семьи? - я не ответила, считая вопрос риторическим.

   Хлопнула входная дверь. Отец куда-то вышел или это так кто-то из соседей решил нас навестить? Соседи наши, кстати, люди весьма необычные, если даже не странные, они могут спокойно зайти в чужую квартиру как к себе домой, даже без звонка, вот и приходиться нам каждый раз запираться на ключ. Вот только соседи наши на дачу уехали, вернуться в сентябре.

   - Кто это может быть? - я и сама не заметила, как задала этот вопрос вслух.

   - Жанна, мамка твоя, - пояснили мне. А, точно! Она же собиралась к подруге, вот вернулась.

   Из коридора послышался раздражающий шелест пакетов. Судя по всему, кто-то зашел в магазин перед приходом домой.

   А вот в дверях показалась и сама мама с двумя большими пакетами в руках. Увидев нас заедающими за столом, она сначала удивилась, а потом удивление ушло с её лица. Поставив пакеты на стол, она приземлилась на свободный табурет.

   - Здравствуйте, Александра Владимировна, - поздоровалась она с бабушкой, та в свою очередь ограничилась кивком. Внимание матери было переведено на меня. - Зоя, я тебе купила персиков, - она порылась в пакете и достала оттуда пакет набитый этими прекрасными экзотическими фруктами. - Вот держи. Только хорошенько помой под горячей водой!

   - Хорошо, - бросила я и побежала в ванную их мыть, оставив маму с бабушкой наедине, думаю, им есть что обсудить.

   Персики были красивыми, хоть картины маслом пиши. По правде говоря, я больше люблю нектарины отчасти из-за того что они имеют гладкую поверхность в отличие от этих фруктов.

   Выйдя из ванной, я направилась на кухню, где сидели мои родные и любимые люди.

   Бабушка что-то говорила маме, но увидев меня, она осеклась и замолчала. Пауза продолжалась. Молчание, казалось бы, стало абсолютно материальным и то взмывало вверх, то наоборот оседало вниз как первый зимний снег.

   Интересно, а о чем они говорили до моего появления, что так резко замолчали? Об отце? Да неужто! Нашли секретную тему для разговора! Видимо здесь что-то другое. Неужели они говорили о возможном разводе?

   - Чего молчите? - решила хоть как-то разрядить и так слишком накаленную обстановку я.

   - Ой, и правда, - спохватилась бабушка. - Прости, внучка. Задумались мы, вот и замолчали, - мама кивнула в знак подтверждения её слов.

   - Какую думу надумали, девицы? - выбирая самый красивый персик из всех лежащих на синей тарелке, спросила я.

   - Ничего не надумали, - ответила мама за бабушку, которая собиралась что-то тоже сказать, но её перебили.

   - Темните вы что-то, - сощурилась я и, взяв персик соответствующий всем моим стандартам, направилась в свою комнату. - Я у себя. Зовите, если что.

   Ответом мне было молчание. Спелись! Раз уж не хотите и не можете при мне разговоры вести, то говорите наедине. Я не против, разве что только чуточку, самую малость.

   Войдя в комнату, сразу же плюхнулась на кровать. Смотря в потолок и вертя персик в руке, думала о судьбе свидания Насти. Сама не заметила, как начала подбрасывать фрукт, а затем ловить его правой рукой. Нервы в последнее время у меня ни к черту. Тяжело вздохнула, оттого что внутри меня начинал разгораться спор.