Я, все-таки люблю тебя, прости (СИ) - "Хастлер" - Страница 19

Вытряхиваю Ника из драной футболки. Послушно поднимает руки над головой, разрешая себя раздеть, при этом умудряется практически не прерывать поцелуй, отстраняется всего на секунду и я стаскиваю с него уже не нужную нам обоим футболку. Мои руки уже на его джинсах, в спешке пытаюсь расстегнуть ремень и молнию. Спешит, тоже дёргает за пуговицу на моих брюках. Моя собственная рубашка давно свалилась на пол, под наши ноги.

Осторожно разворачиваю его спиной к кровати. Ещё шаг и он упирается в её край, секунда - и уже на ней, подо мной.

Вздрагивает, немного отстраняется и смотрит мне в глаза не мигая. И не понять что там, остатки дури, алкоголя или уже опьянение от возбуждения.

— Всё нормально… — шепчу и обхватываю губами его подбородок, тонкую кожу на шее, за ухом.

Выгибается, упираясь своими бёдрами в мои. Там внизу он оказывается такой же горячий и твёрдый как я.

Продолжая исследовать его шею и ключицы, стягиваю с него джинсы вместе с бельём. Поддаётся, приподнимает бёдра выше, чтобы мне было легче. Целую в грудь, прямо там где бухает в грудную клетку его бешеное сердце, спускаюсь на его живот, гладкий, втянутый, с едва заметным рельефом мышц. Снова выгибается, запуская свои пальцы мне в волосы, и я понимаю, что он сдался окончательно и бесповоротно.

Мои брюки на полу, рядом с его одеждой, теперь нам ничего не мешает. Чувствую своей кожей его, такую горячую и нежную, совсем как у девушки. Делаю движение вперёд, елозя своим стояком по его животу и одновременно прижимая его член, такой же возбуждённый.

Стонет мне прямо в губы, хватает ртом воздух и опять целует. Держит меня руками за голову, как будто боится, что я отстранюсь.

Меня накрывает безграничной нежностью с примесью сумасшествия. Хочется быть предельно осторожным с ним. Глажу ладонями его тело от плеч до бёдер. Рискую опустить руки на его ягодицы и, обхватив их (наверное будут синяки), с силой прижимаю Ника к себе. Внизу живота уже так горячо и приятно, что почти больно. И снова целую, прижимаю, двигаю бёдрами, растирая между нами его и мою смазку. Никита уже стонет не скрываясь, что-то шепчет, понятное только ему одному.А у меня мурашки по коже от его шёпота.

В какой-то момент решаюсь пойти дальше. Разрываю поцелуй и, глядя в его распахнутые глаза, обильно облизываю два пальца. Едва заметно мотает головой из стороны в сторону. Я так же едва заметно киваю, продолжая гипнотизировать его взглядом.

— Согни ноги в коленях…

Опять отрицательно головой и смотрит с явным испугом.

— Ну же… Неужели страшно? — бью его тем, что действует на него безотказно, беру на «слабо».

Несколько секунд метаний и он послушно сгибает ноги в коленях и подтягивает ближе к себе. Я слегка приподнимаюсь и продвигаю между нашими телами руку. Он больше не рвётся в поцелуй. Наоборот весь напрягся и замер в ожидании, но не сопротивляется, не мешает мне. Впиваюсь в его шею болезненным поцелуем, оставляя собственнические, тёмно алые следы на его тонкой коже, одновременно прикасаясь пальцами к его сжатому входу, осторожно обвожу по кругу, совсем немножко нажимая средним пальцем. И целую, кусаю, облизываю и опять целую, не даю ему ни минуты на то, чтобы подумать.

Очень медленно ввожу в него палец до половины и потом назад. Лежит тихо и не дёргается, только глаза стали ещё больше. Делаю так ещё раз, только уже немного глубже. На секунду замирает, но я тут же накрываю его губы своими, не даю даже шанса передумать.

Долгая минута рваных поцелуев и его хриплого дыхания и мой палец уже свободно двигается в нём на всю длину, при следующем проникновении добавляю указательный. Как же в нём горячо и узко.

Никита морщится, но попыток отстраниться не делает, тогда я сразу вхожу пальцами до упора и наблюдаю как он выгибается и шипит подо мной.

— Больно… — сквозь зубы.

— Сейчас пройдёт.

Привстаю над ним, сажусь, слегка упираясь на свои колени, между его раскинутых ног. Провожу кончиками пальцев по вздрагивающим мышцам живота, двигаюсь ниже. Обхватываю ладонью его член, неспеша вожу вверх-вниз, иногда задевая влажную от смазки головку. Член у него такой же как и он сам, не слишком большой, но красивый, аккуратный и ровный. Рассматриваю Ника, при этом не забывая двигать пальцами внутри него. И если в начале он только морщился и вздрагивал, то спустя пару минут уже сам насаживается на мои пальцы, кусает губы и сжимает в кулаках тонкую простыню. Меня начинает потряхивать от вида обнажённого и податливого тела, извивающегося подо мной, и я понимаю что пора. Резко вынимаю пальцы и слышу его тихое и, кажется, разочарованное «Аууф».

Сплёвываю на ладонь и размазываю такую нехитрую смазку по своему, уже колом стоящему, члену.

Наклоняюсь над ним так низко, что мне даже виден рисунок на радужке его глаз.

— Выдохни…

Никита послушно освобождает свои лёгкие от воздуха и я медленно начинаю входить в него, смотрю как он жмурится, закусывает нижнюю губу.

— Ник… Никит! Посмотри на меня!

Открывает глаза, подчиняясь, и смотрит почти не мигая. Вижу как всё шире расходится его зрачок, вбирая в себя рисунок на голубой кайме, по мере того как я продвигаюсь в нём глубже.

Я больше не пытаюсь успокоить, или поцеловать, просто тону в этих блестящих глазах. Просто делаю толчок вперёд и прижимаюсь своими бёдрами к его. Вижу как открывается его рот в немом крике и из уголков глаз стекают крупные прозрачные капли. Господи, это так… Мне немного больно и так узко и так горячо, что у меня на минуту темнеет в глазах…

========== Никита: Такси по адресу. ==========

— …Смотри на меня!

В ушах так шумит, что я едва улавливаю его просьбу. Упираюсь взглядом в эти зелёные омуты. Стараюсь думать только о них, этих глазах напротив. Но у меня не выходит. Распирающая боль внутри пронзает до самого мозга так, что сжимаются пальцы на ногах. Крик сам рвётся из груди, но я успеваю задавить его в зародыше, только хватаю ртом воздух.

Не закрываю глаз, смотрю. Всё расплывается и я чувствую как по вискам ползут мокрые капли. Боже… Как же больно.

Кирилл замер надо мной, вглядывается. Потом, наклонившись, начинает собирать мои слёзы губами. От этого хочется просто зарыдать в голос. Не выдерживаю, закрываю глаза и пытаюсь понять, что же чувствую. Он не двигается и больно уже не так сильно. Сейчас осталось только чувство наполненности внутри и жжения.

— Мой мальчик…- шепчет мне у виска.

«Да твой… ты же у меня первый… И хорошо бы последний…»

Но вслух не говорю ничего.

Кирилл начинает двигаться осторожно, выходя до половины и потом опять полностью в меня. Боль уже не такая острая, скорее ноющая, тянущая. Моего возбуждения как не бывало, алкоголь тоже моментально и до последней капли ушёл вместе с проникновением. Я просто лежу под ним, весь влажный от напряжения и хочу чтобы это закончилось. Хочу оказаться в своей квартире, в своей кровати и забыть сегодняшний вечер как страшный сон. Его поцелуи уже не доходят до моего сознания и мозг никак не реагирует на них. Я не чувствую паники или злости, я вообще не чувствую ничего. Полная апатия и только тупая боль внутри, и не понятно где больше больно, там где проникает он или под рёбрами.