Сердце для падшего Ангела (СИ) - "Хастлер" - Страница 55

 — Да, Май думает, что мы встречаемся. И переубеждать его, я не собираюсь. И никаких прав он на меня, не заявит!

 — А вот он, скорей всего, имеет на этот счёт своё мнение. И я подозреваю, что уже рвётся прекратить, наше с тобой «встречание». Так может быть , следует сказать ему правду?

 — Решил меня сдать? — В глазах Эмиля замешательство.

 — Эмиль… – откидываю с глаз, упавшие на лицо волосы. – Вот ответь мне на один вопрос. Только честно, пожалуйста.

 — Спрашивай.

 — Ты его любишь?

Эмиль устало опускает лицо в сложенные на коленях ладони и обречённо выдыхает.

 — Люблю.

 — Тогда послушай… — Я придвигаюсь ближе и успокаивающе обнимаю его за плечи. — И посмотри, что ты творишь. Ты любишь его, ты опять спишь с ним, ты живёшь в его доме в конце концов. Зачем так себя мучить? Либо оборви это всё раз и навсегда, либо плюнь на всё и всех и позволь ему любить тебя.

 — Егор, он использует меня.

 — А я думаю, он тебя любит. — Я прижимаю его к себе и вдыхаю запах его волос, такой родной и знакомый. — Поверь, я последний человек, кому будут выгодны ваши отношения, и я по всем правилам жанра, должен отговаривать тебя от них, но я не буду и думаю ты знаешь, почему.

 — Май – мой брат.

 — Это конечно весомый повод гробить свою и его жизни, но я думаю, что и с этим как-то можно справиться. Что-то придумать… Уехать в другой город, например. – последние слова я едва выдавливаю из себя.

 — Ага. Поселиться на необитаемом острове, где нас никто не знает. Загорать под пальмами, ловить рыбу на удочку, охотиться на кроликов и круглосуточно предаваться греховным чувствам.

 — Ну зачем так категорично… И не припомню что-то , чтобы ты был верующим.

 — Егор, ты не понимаешь! Мне лично плевать, кто и что скажет о нас. Единственный человек, чьё мнение меня волновало когда-то , это была мама. А вот Май… Он живёт по другому, ему не плевать на мнение других людей. Отец никогда не простит ему такого, и Май потеряет всё, ради чего столько лет работал.

 — А ты спрашивал у него, что думает он по этому поводу? Может, твой брат готов потерять это всё, ради того, чтобы быть с тобой?

 — Я в этом очень сильно сомневаюсь… Он ведь подписал этот договор. И этим всё сказано.

 — Это было полтора года назад. И возможно, всё именно так, как ты говоришь, но об этом я смогу судить, только, если лично с ним поговорю. Если выживу после этого разговора .

 — Всё таки поедешь? — Эмиль упирается подбородком мне в колени и похоже не обращает внимания на мою последнюю реплику.

 — Конечно. Шутишь, что ли ?! Я не хочу упустить такой шанс, узнать ещё какую-нибудь гадость про вашу сумасшедшую семейку и про тебя в частности. Как думаешь, Май будет на тебя жаловаться, или всё же, прямо с порога, подправлять мне лицо?

 — Да иди ты! Я тоже между прочим могу, подправить!. — Эмиль вскакивает и легко отвешивает мне подзатыльник.

 — Ах так! —  со смехом, тяну его за руку, надеясь завалить на себя и у меня почти выходит.

 — Мальчики, вы чем тут занимаетесь?! — Машка нависает над нами с улыбкой на лице.

 — Любовью... А что, не видно? Любим друг другу, мозги, — фыркает Эмиль, выравниваясь и отряхивая джинсы.

Улыбается каким-то своим мыслям и опять садится рядом со мной. И прежде, чем Мария со своей подругой, занимают наши головы свежими дворовыми сплетнями, успевает шепнуть: «Не забудь потом рассказать, как прошёл ваш разговор с Маем.»

Я только загадочно улыбаюсь в ответ.

* * *

Молодая девушка, секретарша уже минут десять строит мне глазки, даже не догадываясь, что я никогда не оценю её пухлые губки и третий размер в вырезе белой блузы. И когда, я уже начинаю уставать от её игры в гляделки, с совещания наконец-то приходит Май. Как всегда в строгой рубашке и брюках, с непроницаемым выражением на лице. и деланным безразличием в ледяных глазах.

Но как только за мной закрывается дверь его кабинета, непроницаемость сразу сменяется на обеспокоенность и даже злобу.

 — Садись. — Он показывает мне рукой на кресло, у большого стола и сам садится напротив, за стол, на ходу развязывая галстук и расстёгивая верхние пуговицы на рубашке. — Кофе?

 — Нет. Спасибо. Давай обойдёмся без ненужных и глупых, жестов вежливости. Ты хотел поговорить?

 — Да… Конечно. — Май несколько секунд, копается в своём портфеле и кидает на мой край стола, какие-то бумаги в невзрачной папке.

 — Что это? – тяну папку к себе поближе.

 — Полистай. Посмотри. – устало смотрит в окно. – Я хочу, чтобы ты вначале прочёл. А потом поговорим.

Внутри папки, оказались тесты ДНК, свидетельства о рождении Мая и его сестры, а так же старое потёртое фото. Это на какое-то время, ввело меня в ступор и я даже пересмотрел эти бумажки несколько раз.

А ещё, там был договор… Перечитав его, я понял , это вовсе не тот договор, о котором мне рассказывал Эмиль… И ещё, начал догадываться , что эти бумаги могут всё изменить.

 — Я правильно понимаю? — Показываю глазами на распечатанные листы у себя на коленях. — Ты и Эмиль, не братья?

 — Братья, в каком-то смысле, но не родные. — Май весь бледный и похоже волнуется не меньше моего.

 — Хорошо. Скажи, зачем ты мне это показал? Мне, по сути, это всё не важно. Это ваше, личное.

 — Для меня, это важно. Для нас с Эмилем. Теперь, я его не отпущу.

 — А разве он твоя собственность, чтобы решать за него? — Я вспоминаю фразу Эмиля про рыбалку и охоту на кроликов. Теперь, похоже, это всё, уже не понадобится, родственная проблема перестала быть такой ужасной.

 — Ты не прав. Я, не хочу решать за него. Поэтому и позвал тебя . — Май налил себе воды из высокого узкого графина и выпил почти половину стакана. — У вас с ним, всё настолько серьёзно?

 — Что? — Я не сразу понял, о чём он.

 — Ну ваши… Отношения. — Последнее слово, Май выдавил из себя с трудом.

 — Встречный вопрос: “Ты, его любишь»? — смотрю прямо в его голубые немигающие глаза.

 — Это, не твоё дело, тебе так не кажется?

 — Сейчас, это как раз моё дело, иначе ты бы мне не звонил. — Более того, сейчас решается судьба моего друга и любимого человека. Но вслух, я конечно же этого не сказал.

 — Да. Я люблю его, – выдыхает как-то слишком тяжело.

Я тоже выдыхаю, сам не понимая от облегчения или наоборот, от боли.

 — У нас ничего не было.

 — Что, прости? Что ты, сейчас сказал? — Май наклоняется над столом и сверлит меня недоверчивым взглядом.

 — У нас ничего не было… Никогда. И вряд ли будет. Мы, не встречались. — О том случае в ванной, в новогоднюю ночь, я конечно же благоразумно умолчал.

 — Не было… — Май замер на минуту, как будто борясь с какими-то своими мыслями, потом не спеша отходит, и покопавшись во встроенном, в боковой стене, баре, наливает себе из большой бутылки , с янтарной жидкостью. Выпивает залпом, до дна и отходит к окну, разворачиваясь ко мне спиной.

Мне сейчас, наверное тоже бы не помешало выпить. И думаю, что Май даже и бровью бы не повёл, если бы я с плеснул себе из той же бутылки, но в последнюю минуту я решаю пока что, воздержаться от спиртного.

 — Знаешь… А я ведь столько ночей не мог уснуть, представляя как вы там. Как ты, с ним… О Господи! — Май упирается лбом в стекло и вздыхает так, как будто с его плеч свалился вселенский груз.

 — Понимаю… Я тоже представлял. Как мы, с ним… — последние слова я произношу практически про себя, и они не долетают до напряжённого блондина у окна.

 — Оказывается, всё это время вы дурачили меня? Зачем?

 — Ты заслужил, согласись. — махнув рукой на здравый смысл, я всё же поднимаюсь и наливаю себе из той же бутылки. Виски обжигает горло, и на миг дыхание сбивается и учащается пульс. Сейчас , я собственными руками, рушу свои последние надежды на то, что мы с Эмилем будем вместе когда-то в будущем.

 — Заслужил. — Май грустно улыбается. — Чья идея была?

 — Угадай.

 — Ну да, кто бы сомневался. Мой маленький, мстительный братик. — Май повернулся, и мне даже на миг показалось, что глаза его блестят от слёз, хотя скорее всего это от алкоголя, который уже начал разливаться по его телу. — Я сейчас, даже не знаю, убить тебя или расцеловать?