Иллюзия жизни. Мгновения любви (СИ) - "Маргокошка" - Страница 16

— То есть, потому, что вам нужны деньги, я должна проглотить обиду и сделать вид, что ничего не произошло? — Взгляд Паолы выражал не то что удивление и разочарование, он был полон скорее изумления и горечи.

— Девочка моя, — вмешалась Айша. — Конечно, он не прав, так обозвав тебя. Ты — молодая, наивная, и вполне понятно, что такой же молодой паренёк вызвал у тебя желание пообщаться с ним. Но Герхард — муж зрелый и опытный. Он и сам не раз так мило «общался», доводя дело до постели. Вот этого он и испугался. И потом, Ол права: он — собственник. Ты — его добыча. И потому, даже испытывая к тебе нежные чувства, он смотрит на тебя как на вещь, принадлежащую ему. Я не думаю, что нам удастся исправить это. Малыша до трёх лет ещё можно перевоспитать, мужика, привыкшего ко вседозволенности и власти — навряд ли. Поэтому мне действительно обидно за то, как он поступил с тобой, но мы надеемся, что ты будешь не самолюбивой соплячкой, а взрослой и умной женщиной, понимающей сложность условий своего существования. Ты возьмёшь себя в руки, пойдёшь и помиришься с ним. Первая. И найдёшь те слова, чтобы завтра кошелёк его рукой пополнился щедро, особенно для тебя.

При этом Олия и Айша вспомнили тот ловкий оборот, который сумела совершить метресса, которая вместе с экономом устраивала «сказку» на прибрежном курорте-острове Коруи. Благодаря лишь её смекалке в их карманах осело немало неучтённых денежных девидентов, включая купленный официально пуш-пресс с перспективой дальнейшего его применения.

— Хорошо. Объясняю до конца. — Опять вмешалась Олия. — Когда ты станешь фавориткой, касса гарема скорее всего перейдёт к тебе. А значит, от тебя будут зависеть наши усилия по освобождению Моркадо. И мы просим тебя помочь нам. Если не хочешь быть с нами — забудь этот разговор.

Паола ответила не сразу, прежде подумав: «Вообще-то я ждала, что вы поддержите меня. Но видимо, вопрос денег важнее моего достоинства для всех. А может, все и правы, я ведь прихоть Герхарда. И да, я понимаю, что придётся пока с этим жить. И я — не самолюбивая соплячка. И если они реально решают наши проблемы, то им действительно нужно помочь. А унижение… Так куда унизительней, чем моё положение сейчас…» — И она глубоко вздохнула.

— Паола, каким же будет твоё решение?

— Да, конечно, я всё сделаю, — досадливо поморщилась По. — Зачем столько слов? Вы — свои. Я всё равно бы согласилась. Даже без объяснений. Но многого от меня не требуй. И ты спросила, как я отношусь к нему. Знаешь, я сама не знаю, но мне хорошо было с ним до этого дня и я хотела его ласк. — Она ощущала себя взрослой и «мудрой» женщиной, готовой на жертвы. — Я, конечно его не люблю. Но пойми и ты меня! Исключая случай утром, он со мной всё время был ласков и заботлив. Мне хорошо было с ним в постели. И я уже привыкаю к своему положению. Но не смей меня осуждать, ты и сама так живёшь.

— Всё-таки он молодчина! Добился своего! — Раздались одиночные аплодисменты рядом с ротондой. Девушки вздрогнули, но это был Маттео. — Крепко же он тебе мозги запудрил, но у меня есть один козырь, который немного смоет лакировку с твоего кумира. — Он стоял перед ротондой, сложив руки на груди. — Ты немного забыла про детей в передержке и наличие двух гаремов у дружников, где твои соплеменники живут в несколько иных условиях. Так вот, я докажу, что ничего хорошего Герхард тебе не принесёт! На днях. — Добавил он с нотками желчи.

И Олия вдруг подумала, что если двум самцам захотелось сцепиться за самку, то останавливать их бесполезно. Но заставить Паолу действовать в нужном им русле было первостепенной задачей.

При своих последних словах Маттео снисходительно посмотрел на предмет страсти, и с удовольствием отметил, что По задумалась.

И тут их посетил конунг, которому доложили, где находятся две дорогих ему женщины. Градус напряжения резко повысился. А тот стоял и смотрел только на любимую наложницу. Но его взгляд перестал быть ледяным.

— Я смотрю, медотсека вам мало, вы уже здесь сходки проводите, но я быстро это прекращу. Маттео, я запрещаю тебе таскать малышей из детской передержки на свидание с Паолой. Они плохо ведут себя потом, воспитатели недовольны. Тебе всё понятно?

— Да, повелитель. — ответный взгляд Маттео был полон презрения.

Но Герхард не считал возможным для себя опуститься до ответа рабу. И потому громко произнёс: — Олия! Мне надо поговорить с тобой. — И стал ожидать, когда остальные покинут оранжерею.

— Герхард! — Вдруг окликнула его Паола, решившись быть взрослой и понимающей окружающую её обстановку.

— Вроде, Айша, ты обещала её вразумить… — Тот сердито посмотрел на виртулу, опять поджимая губы. И застыл, ожидая дальнейших действий девушки.

Но виртула промолчала. Зато Паола встала, подошла к Герхарду и обняла.

— Прости меня, пожалуйста. Я повела себя, как неблагодарная дура. — Она, вложив в тон своего голоса как можно больше искренности, прижалась к нему и потерлась, как самка скнифа весной.

«Моя малышка. Какая же ты у меня понятливая.» — С удовольствием подумал коннунг, чувствуя, как теплеет на сердце.

Даже метресса не ожидала того, как неожиданно разгладилось лицо и просветлел взгляд повелителя. Он опять с нежностью и снисходительностью посмотрел на Паолу, и попросил: — Переоденься. Форма идёт тебе, но я люблю женщину, а не дружника. — И, уже совсем смягчившись, прибавил: — Давай сначала к себе, а потом не задерживайся. Помни, что я с нетерпением жду тебя, Малыш. — И он ласково прихватил её за щёчку, уводя из оранжереи.

— Ничего. — Сердито посмотрел вслед конунгу врач. — У меня есть план как вернуть мозги Паоле. Пусть он не радуется, что запудрил их этой дурёхе.

Олия и Айша вздохнули. Но промолчали, подумав каждая про своё. Олия — про то, что «девчонка может же, когда хочет». А Айша: «И всё же при всей своей внешней хрупкости, в её огромном сердце много жизни и силы. И жертвенности. И любви.»

***

Два дня спустя.

Струйка воды, выступая через небольшое отверстие дворцового мини-фонтана в форме каскада, обволакивала верхний конус, наполняя чашу под ним с плавучими, цветущими круглый год кланиям, покидала её широкими струями, и собиралась в нижнем ярусе, заполненным красивыми золотистыми рыбками, лениво плавающими среди плавучих и подводных растений. Это чудо дизайна являлось главным украшением переговорной залы дворца дуанга Торкии — Веласа Тьерри.

Он и его собеседники — два советника, гость и правый статик*, возлежали на подушках огромного подиума вокруг церемониального столика, заполненного напитками и яствами. Неспешно пробуя яства и наслаждаясь напитками, они вершили судьбы мира.

— Так что там с подготовкой побега из домейнов гролингов? — Дуанг захватил своими длинными узловатыми пальцами сочную дольку фрукта и отправил её в рот. Бот, висящий рядом с ним, заботливо вытер ему сок, немного попавший на подбородок и увлажнивший пальцы.

— Почти готово, — ответил гость, по виду — гролинг весьма высокого ранга. Он полулежал, опираясь на руку, и позволял себе изредка брать кусочки любимой их нацией райпир*, аккуратно отправляя их в рот специальной шпажкой для фруктов.

— А не жалко терять рабов? — Дуанг доел своё любимое лакомство. Кук-бот подал ему заранее охлажденное фруктовое вино в бокале с внутренней фриз-поверхностью, отчего оно оставалось ледяным еще длительное время.

— Так я не при военной службе, в домейне не живу и гаремов не имею. У меня только то количество рабов, которое обеспечит бесперебойную работу моих предприятий и заботливое обслуживание моего родового гнезда. — Гость утолил свой голод, и теперь потягивал торкиольский коньяк, так любимый гролингами. — Поэтому лично я ничего не теряю.

— Зато мы здорово ударим по состоянию Главных Кланов Грои. — Встрял один из советников.

— О, да! Только следите, чтобы «Взаимное Понимание» не соотносили с нами. Оно должно продолжать казаться самостоятельной некоммерческой организацией.

— Не тревожьтесь, дуанг! Я всё время держу руку на пульсе. И с Акваполисом Зермы, и с «Пониманием». Везде основополагающие спонсоры — трастовые компании с оффшорными счетами. Также мы подобрали хорошую команду айтишников, которые пресекут любую попытку добраться до истины.