Испытание мечтой [В дебрях страсти] - Дайер Дебра - Страница 49

• Предыдущая
• 49/94
• Следующая

— Послушай. — Как только она вылезла наружу, он встал и подошел к ней. — Я уж подумал, что ты прячешься от меня.

— Я пыталась распутать мои волосы, — сказала она, беря у него из рук длинный узкий листок, служащий сейчас тарелкой.

— Похоже, дело не увенчалось успехом.

Он не должен был подчеркивать, что она выглядит, как ведьма. Она и без него это знала.

— Очень мило с вашей стороны, что вы заметили это.

Он рассмеялся и пошел на прежнее место у края костра, усевшись на песок, он прислонился спиной к стволу высокой пальмы. Она опустилась на ковер из банановых и пальмовых листьев, которые Девлин разложил поближе к огню, она чувствовала, как пламя согревает ей щеки.

Она установила «тарелку», сделанную из сухого пальмового листа, на скрещенных ногах и посмотрела на языки пламени, чувствуя себя слишком неловко, чтобы смотреть на Девлина, слишком взволнованной, чтобы есть. Однако запах жареной рыбы возбудил ее аппетит. Она почувствовала, до чего она голодна, а ужин просто превосходный: нежная белая рыба, хрустящие плоды пальмы, куски спелой, сочной папайи, такой сладкой, что она слизывала каждую капельку сока со своих пальцев.

— Есть еще, если ты не наелась.

Она оглянулась на него и улыбнулась. В одной руке он держал нож, а в другой кусок дерева.

— Если можно, я бы хотела еще папайи.

Он отложил нож и деревяшку, и встал, чтобы взять папайю; целая кучка плодов лежала на пальмовом листе у подножья дерева. Она смотрела, как он идет, гордо откинув голову, она не сводила с него глаз. Здесь, в джунглях, он казался еще выше, еще сильнее, чем в цивилизованном мире, как будто черпал силы в буйной мощи этого дикого края.

Опустившись рядом с ней на колени, он разрезал папайю и стал класть сочные кусочки на тарелку, по его рукам стекал сок. Она облизала кончиком языка губы, борясь с почти непреодолимым желанием слизнуть оранжевые капли с его пальцев. Она представляла себя в его объятиях, вот она прижимает губы к его руке, и скользит языком по его запястью, пробуя на вкус его сладко-соленую кожу.

Безумные, опасные мысли. О, небеса, ей они вовсе ни к чему.

— Достаточно?

— Да. — Даже слишком. Слишком. Слишком много снов наяву. — Спасибо. Все замечательно.

Он встал и бросил остатки папайи в огонь, взметнув сноп искр, ринувшихся вверх.

— Когда голоден, все кажется вкусным. Голодна. Да, она была голодна, но то, чего ей хотелось отведать, было запретным плодом.

Но почему? Из-за необычных обстоятельств. Они с ним совсем одни, и она в полной от него зависимости — не в этом ли крылась причина того, что она была просто ослеплена этим мужчиной? Ослеплена, какое тусклое слово, разве оно передает ее чувства… Околдована. Опутана чарами. Загипнотизирована. Нет, все эти слова слишком невыразительны и неточны.

Он прошел к ручью, вымыл руки и опять уселся под пальмой.

— Простите, что вам пришлось все делать одному.

— Выполняю то, для чего меня наняли, только и всего. — Он поднял с песка кусок дерева.

Обязанность. Она была для него обязанностью. Она посмотрела на него; он продолжал вырезать что-то, как будто совсем не испытывал страха и чувствовал себя здесь как дома. Он спас ей жизнь, он рисковал своей собственной жизнью, сразившись ради нее с дикарем. И оказывается, все это ради долга. И только.

С вершин деревьев раздался низкий гортанный лай. Кейт вскочила, уронив кусочки папайи.

— Это кричат ночные обезьяны, — сказал Девлин, улыбаясь. — Они совсем безобидные.

— Безобидные, — повторила она, подавляя желание броситься к его ногам и прижаться к нему, как испуганное дитя. — Мой отец, возможно, где-нибудь здесь, в джунглях, ищет нас. — Она бросила оброненные ею куски папайи в огонь.

Девлин кивнул, не отводя глаз от своей деревяшки.

— Вряд ли он сидит сложа руки и ждет, когда ты объявишься. Думаю, мы встретимся с ним и со всеми остальными через два-три дня. Все зависит от того, насколько мы продвинемся на пути друг к другу.

— Надеюсь, с ними все в порядке.

— Не стоит беспокоиться. Они снаряжены лучше нас. Неужели? По правде говоря, она сомневалась в том, что они снаряжены лучше Девлина Маккейна. Кто из знакомых ей мужчин выжил бы в джунглях, имея один лишь нож и мозги? Да почти никто. Более того, ей казалось, что ни с кем, кроме Девлина, НЕ согласилась бы оказаться в этом диком аду, если ей придется снова здесь очутиться. А он возится тут с ней исключительно из-за денег.

Весь аппетит у нее пропал, она пошла к ручью, бросила остатки папайи в воду, сполоснула тарелку и руки. Лунный свет пробивался сквозь деревья, освещая ее отражение в воде, которое то и дело размывалось течением. Ей хотелось броситься в ручей, чтобы холодное течение унесло страшное смятение, переполнявшее ее душу и тело.

Еще никогда в своей жизни она не пыталась никого увлечь. И теперь, когда ей больше всего хотелось, чтобы в ней увидели женщину, причем не похожую на остальных, она потерпела поражение, сокрушительное поражение.

— С купанием придется подождать до утра.

Она обернулась и обнаружила, что он наблюдает за ней, по его лицу ничего нельзя было прочесть.

— Да, боюсь, что так.

Она встала, стряхивая холодную воду с рук. Она положила тарелку на землю около него, потом огляделась вокруг, ища, чем бы ей отвлечься от Девлина Маккейна. Нечем. Ни книг, ни игр, ни прочих развлечений. Но в конце концов она уже не одну неделю пытается от него отвлечься, и все ее усилия напрасны, ничего не помогает.

— Вот, это поможет.

Она оглянулась через плечо, испугавшись, что он прочел ее мысли. Он протягивал ей кусок дерева, над которым недавно трудился. Подойдя ближе, она увидела, что тот кусок дерева принял форму гребня. Она взяла гребень из его рук. Палисандровое дерево. И как прекрасно выточен. Его ручка была заботливо рассчитана на то, чтобы ее удобно было держать в руке. Кейт почувствовала, как к ее глазам подбираются слезы. Мистер Маккейн явно очень старался, гребень получился замечательный. Может, он все же неравнодушен к ней?

— Спасибо, — прошептала она, отворачиваясь. Она опустилась на ковер из листьев около костра, стараясь отогнать прочь всякие глупости, которые так и лезли ей в голову. Что бы это значило, если он все время твердит, что он здесь исключительно по обязанности? Ухватив одну прядь, она начала прочесывать гребнем спутанные волосы. Так-то лучше. Очень полезная вещь. Никакой угрозы ее сердцу. Никаких романтических приключений, разрушающих ее планы. Так гораздо лучше. Гребень уткнулся в толстый колтун золотых волос, натянув кожу на черепе, Кейт застонала.

— Если ты не будешь осторожна, нам придется выстричь этот гребень из твоих волос.

Уголком глаз она увидела, как он двинулся к ней, в каждом его шаге чувствовалась грубая, чисто мужская энергия.

— Дай мне. — Он сел на колени рядом с ней и взял спутанную прядь из ее рук.

Она заметила, что сделала глубокий вдох, пытаясь задержать в себе влекущий запах его тела.

— Может, нам стоит взять ваш нож и совсем срезать этот колтун.

— Это будет преступлением. — Он переместился назад, жар его тела сильнее опалил ее спину.

— Вам нравятся мои волосы?

Он очень осторожно и терпеливо начал высвобождать гребень.

— Да, мне нравятся твои волосы.

Она улыбнулась, радуясь его комплименту, а он наслаждался ощущением ее волос, как будто это было что-то удивительное, хрупкое и прекрасное. Она всегда презирала женщин, которые млели от комплиментов. А сама-то? И как это ему удалось вывернуть все наизнанку, поставить с ног на голову?

Он проводил редкими зубьями гребня по прядям, расчесывая их концы и постепенно пробираясь кверху. Так нежно, ни одного резкого, болезненного рывка, длинные пальцы пробивали себе дорогу в ее волосах, чуть оттягивая их. Вскоре каждый волосок был распутан, но он продолжал водить гребнем по густому золотому каскаду.

Кейт закрыла глаза, отдаваясь этому потрясающему ощущению, а он ласкал и ласкал ее волосы. Она чувствовала, как его колени нависли над ее бедрами, в дюйме от нее. Она совсем разомлела от костра и от тепла его тела и готова была растянуться, как кошечка на солнце.

• Предыдущая
• 49/94
• Следующая