Встретились два одиночества (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 17

- Я люблю тебя, - слова сорвались с языка обманчиво легко, но прозвучали искренне, - И прежде, чем ты доберешься до моего оцта, я прошу дать мне время все прояснить самому.

- Сколько тебе нужно?

- Два дня, начиная с рассвета. И сегодняшнюю ночь в качестве аванса. Я так долго... - голос резко сел, но заминка была почти незаметной, эльф умел держать себя в руках вопреки даже самым противоречивым чувствам, которые раздирали его на клочки, как свора оголодавших собак, треплющих несчастную кошку, - Я так долго ждал. Так соскучился, - голос снова упал, но не только он в этот момент мог только шептать, самим своим тоном прося о снисхождении.

- Потом будет только больнее, - едва слышно отозвался в ответ мерцающий.

- О, да, если будет это потом. Но знаешь, как говорят в мире нашего психолога?

- И в горе, и в радости?

- Навсегда, - прошептал эльф, как заклинание, и прижался ртом к сухим губам мерцающего, благосклонно раскрывшимся навстречу.

В следующий раз эльф появился только через три дня. Просрочил. И его встретил даже не подросток, а маленький мальчик. Это сказало о многом. Мерцающий с верой, которая присуща только детям, искренне верящим в сказки со счастливым концом и вселенскую справедливость, надеялся, что дополнительные сутки форы еще могли бы что-то изменить. Отсрочить вердикт? Даже если только это. Ну, что ж, хоть что-то. Хоть какое-то оправдание его собственной нерешительности. И все-таки эти сутки оказались нелишними. Он выпал из мерцания как какой-нибудь неопытный юнец, когда эльф вместо приветствия впился в его губы недетским поцелуем. Прямо так, не дожидаясь смены облика на более подобающий для таких вещей. Значит, перестал замечать его мерцания. За всеми ними он видел одно лицо. Ефимисюкеруса таким, каков тот есть. И отучить эльфа от этой пагубной привычки, наверное, уже не получится. Мысль саданула по нервам лезвием, под нажимом которого лопнули старые раны. Застарелые, но все еще не исцелившиеся до конца.

- Ты слишком юн и склонен к излишнему идеализму. Не идеализируй меня, пожалуйста? - Выдохнул мерцающий в губы эльфа сразу после поцелуя.

- Слышали бы тебя мои подчиненные, - усмехнулся тот, - Или... мой отец. Не смотри так. Он невиновен. Вас обоих обманули. Впрочем, не только вас.

- И тебя?

- Представь себе, и меня, и даже моего младшего брата, с которым сейчас Мурзяс занимается.

- Надеюсь, не только поцелуями, но мозги вправляет, - недоверчиво прищурил глаза Фима.

- О, да! Давно пора. - Камюэль на мгновение отвел глаза, посмотрев куда-то за плечо мерцающего, - раз уж мне так и не удалось найти к Тарэлю подход.

- Хотелось бы узнать подробности, - обронил Ефимисюкерус, проведя раскрытой ладонью по крепкому эльфийскому бедру.

- Неа, - с явным наслаждением протянул на это Камюэль. Выждал, но, когда не добился ничего, кроме терпеливого взгляда, провокационно улыбнулся и снова потянулся к чужим губам, шепча прямо в них, - Сначала ночь любви, потом серьезные разговоры.

- А ты не пристрастился?

Но эльф не посчитал нужным дать прямой ответ на поставленный вопрос. Вместо этого он прижался к мерцающему всем телом, буквально вплавился в него. И не отрывая горячего взгляда от лица желтоглазого, зашептал хрипло и отрывисто, так несвойственно для себя:

- Был момент, когда я решил, что ты в своем праве. И хорошо запомнил то, что испытал, когда представил, что ты исполнил свою угрозу, и я окончательно лишился тебя. Снова жить в беспросветном одиночестве... - он не смог договорить. Оборвал себя. Закрыл глаза и замер, тяжело дыша. Признание далось серому кардиналу нелегко. Он никогда в жизни ни перед кем так не открывался.

- Ты никогда не был один, если мне не изменяет память. Все твои любовницы... - мерцающий осекся, когда услышал хриплый и злой смех оппонента.

- Тебе не кажется, что сейчас не лучшее время для запоздалой ревности? - Полоснув по нему взглядом, выпалил эльф.

- Возможно, - легко согласился мерцающий. - Но, знаешь, я все равно ревную. Может быть, это что-то значит?

Эльф пораженно замер, но не придумал ничего лучше, чем включится в игру. Флирт - это так увлекательно, когда сам уже почти упираешься бедрами в письменный стол, и чужие, сильные ладони держать тебя так крепко, что в любой момент могут на него усадить и... почти сразу найти себе еще более увлекательное занятие. Как же это... возбуждает. Да, это, определенно, самое правильное слово.

- Как знать, как знать, но, если вспомнить, что еще несколько месяцев назад...

- Я даже представить себе не могу... - мерцающий перестал улыбаться, голос его зазвенел от напряжения, когда он озвучивал свое личное признание. Признание, о котором пожалел, как только произнес: - ... как я жил без тебя? - Он спохватился, хотел что-то добавить, возможно, даже опровергнуть ранее сказанное, но эльф это понял и не позволил ему отказаться от собственных слов.

- Молчи, - приказал он таким повелительным тоном, который безотказно действовал на подчиненных.

Прижал тонкие пальцы к губам мерцающего. Они какое-то время смотрели друг на друга, силясь выразить одними глазами тот ураган чувств, что бушевал между ними. А потом начали целоваться. Крепко, мокро и по-настоящему. Как мальчишки, впервые дорвавшиеся до взрослой любви. Как взрослые мужчины, сошедшие с ума и окончательно впавшие в детство, когда осознали, что это не просто страсть. Не просто стремление насытиться друг другом телесно, но и глубокая, духовная связь, от которой уже не получится отказаться. Слишком больно, слишком по живому, да еще и тупым ножом. Лучше вместе. Лучше навсегда. Вот только...

- Фима, там Ир говорит, что Камю... - раздалось от двери.

Так не хотелось прерывать поцелуй, но пришлось. В дверях стоял психолог.

- О, - парень скорчил просто непередаваемую мину, - я позже зайду. Приятно провести время, - и все было просто отлично, если бы этот человеческий мальчишка не ухмыльнулся, уже закрывая за собой дверь. Вот же угораздило именно ему заглянуть в столь неудачный момент.

- Если бы это был Ириргавирус, было бы хуже, - пробормотал Пестрый, нетерпеливо целуя Барсима в шею. И тут же рывком усадил его на заранее облюбованный стол.

Разомлевший эльф сразу и не заметил, что последнюю фразу озвучил вслух. Мерцающий улыбнулся, встретившись с его потрясенным взглядом. И сказал:

- Все нормально, если ты такой несдержанный только со мной.

- Что-то я раньше не замечал за тобой таких собственнических порывов.

- Просто хорошо шифруюсь.

- Ох, уж мне эти словечки из мира Андрея!

- Не привередничай, когда тебя раздевают.

- Раздевают - оно, конечно, хорошо. А когда будут любить?

- Уже. И не надейся. Теперь не отвертишься.