КК 9 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 39

Впрочем, он же этого и хотел.

На двенадцатый день похода его спутница проснулась еще в темноте — когда дежурящий до того Верша разбудил Макса на смену, а сам неторопливо пошел укладываться, чтобы не терять еще два часа сна. Принцесса некоторое время сонно таращилась на Макса зеленющими глазами, так нежно улыбаясь ему и потягиваясь пушистыми крыльями, что Тротт почти улыбнулся в ответ. Но она вдруг помрачнела и опустила глаза. И улыбка пропала, и она снова стала такой же отрешенной, как накануне.

— Еще можно спать, Алина, — буркнул он, покрутив плечами и с недовольством потерев отросшую щетину. — Если не хотите, можете пройти со мной к ручью.

Принцесса некоторое время задумчиво посопела, оглядела спящих вокруг костра дар-тени и поднялась.

— Буду благодарна, лорд Тротт. — Она босиком — ботинки и обмотки сняла на ночь, — пошлепала следом. И, конечно же, несмотря на ночное зрение, запнулась, чуть не упав и наделав кучу шума. Тротт развернулся к ней — и она сжалась.

— Не поранились? — спросил он, досадуя на ее испуг.

Алина замотала головой, стоя на одной ноге, подтянув вверх пострадавшую и балансируя крыльями.

— Дайте посмотрю, — раздраженно проговорил он. Опустился на корточки, помял ей лодыжку. — Расслабьтесь, Алина. Вы так сжались, будто я вас бить собрался.

— Вы просто постоянно меня ругаете, — пробормотала она едва слышно. — Я теперь все время от вас жду этого.

— Разве? — глухо сказал он, проминая кожу. Под его пальцами напрягались мышцы тонкой щиколотки. Очень красивой щиколотки.

— Мне иногда кажется, что вы добрее ко всем вокруг, кроме меня, лорд Макс, — сказала она еще тише ему в макушку.

Он поморщился от грусти в ее голосе, встал, предпочтя сделать вид, что не расслышал. С ногой было все в порядке.

Пока спутница шуршала в кустах, а затем умывалась, Макс отжимался на берегу — здесь руки требовали укрепления не меньше, чем на Туре. Он убрал за спину правую, затем поднялся на пальцах — усложнял и усложнял задачу, гоня от себя неприятные мысли и морщась от уколов вины.

Как он, оказывается, привык к звонкому голосу, тысячам вопросов, к восхищению, с которым Алина Рудлог иногда смотрела на него. И к доверию ее привык. К тому, как она льнула к нему по ночам и к теплу ее тела, и к мягкости крыльев, щекочущих его кожу…

Но нельзя.

Он покосился на спутницу — та молча ждала его, переступая маленькими, измазанными в земле ступнями по мягким мхам, — и еще ускорился. Недопустимое плотское желание, почти неощутимое и неважное, тлело где-то внутри. Он хотел ее, и презирал себя за это. И за то, что убивает ее теплое отношение к себе, презирал. Он привык к этой девочке рядом, сроднился с ней за время похода. Но как держать дистанцию иначе? И как иначе защитить этого невинного испуганного птенца от него самого? Когда ему так нравилось быть для нее всем: и защитником, и учителем, и старшим другом, нравилось, как она спорит и с невыносимо серьезным лицом шутит, как широко, открыто улыбается в ответ на его язвительность, словно говоря "ну я-то знаю, какой вы на самом деле, лорд Макс".

Тротт потряс головой, продолжая отжиматься и тяжело выдыхать. Не помогало.

— Встаньте мне на спину, — попросил он, и принцесса после небольшой заминки поднялась на него, застыла, — по звуку рассекаемого воздуха было понятно, что она опять балансирует. Ойкнула, покачнулась, почти встав на цыпочки — пальцы ее впились ему в спину, и он чуть не застонал — так болезненно-приятно это воспринялось напряженными мышцами.

— Держитесь за крылья, — он протянул их назад и вверх, и принцесса ухватилась за них, как за упряжь, потянула на себя и сразу перестала покачиваться. С утяжелением на спине у Макса заныла рука, стало не до дурных мыслей, и он почти с облегчением продолжил отжиматься, меняя руки, пока хватило сил.

После возвращения Алина попросила разрешения приготовить кашу на завтрак и ловко захлопотала около костра, а он занимался с Дезеидами. Соплеменники, мимо которых сновала Алина, спали: девка девкою, пусть даже крылатая, а настоящий воин всегда выспится, когда есть такая возможность.

Тридцать первое марта по времени Туры, Алина

Днем они перешли широкую реку, которая огибала выдающийся вперед горный отрог — как объяснил профессор, чтобы дойти до входа в долины, нужно было обогнуть это препятствие, выйдя из зоны действия Источника, пройти вдоль петли реки и вернуться за отрогом в земли дар-тени. За рекой принцесса сразу ощутила, как будто с плеч сняли легкое теплое одеяло, — исчезла защита.

А ближе к вечеру над отрядом, на пару километров углубившемуся в лес, чтобы не маячить на берегу реки как готовая мишень, пролетел первый раньяр. Принцесса, словно и не было передышки, даже не успев испугаться, на чистом рефлексе тут же метнулась к ближайшему папоротнику и затихла там. И все затихли, наблюдая за удаляющейся тварью.

Второй раньяр со всадниками появился совсем скоро. И снова все замерли под деревьями. Вот сейчас Алинку настиг страх — холодный, истеричный — и она дрожащей ладонью вцепилась в руку Тротта. Он покосился на нее и вдруг едва заметно сжал пальцы, и от этого неожиданного жеста поддержки пятая Рудлог пришла в себя.

Дальше отряд быстро шел параллельно реке, и Алина ощущала, как обостряются все ее инстинкты, словно она превращается во внимательного хищного зверька. И замечает все: и настороженные взгляды спутников, и хруст веток где-то вдалеке, и внезапно затихший щебет птиц… В лесу раздался тонкий переливчатый свист — точно паук-лорх почуял добычу. Прервался, снова разлился трелью.

— Наши разведчики. Впереди отряд ловчих, — тихо сказал Тротт ей, останавливаясь.

Еще один короткий посвист — теперь справа.

— И там, — проговорил он, хмурясь. — Движется на нас. У них охонги. Слева осталась река, а справа и спереди — враги.

— Будем пробиваться, Охтор? — вполголоса спросил подошедший седоусый Верша. Бойцы собрались вокруг: все подобравшиеся, расслабленность ушла, как и не было ее. Кто-то достал лук, кто-то клинок. — Или вернемся за реку и попробуем через гору?

— На горе мы как на ладони будем, — буркнул Тротт, — кто знает, сможет ли Источник закрыть нас от раньяров. Граница все-таки. Да и как она пройдет, — он кивнул на Алину, и она опять почувствовала себя обузой. — Там, сам знаешь, какие обрывы местами. Надо попробовать обойти ближе к реке. Темнеет, должны проскользнуть.

Дар-тени доставали из сумок трубочки с мазью, и профессор достал тоже, щедро вывалил содержимое себе на руку, протянул принцессе. В носу защекотало от едкого запаха муравьиной кислоты.

— Намажься, — приказал он по-лорташски. — Это секрет из желез охонгов, смешанный с жиром, чтобы не было ожогов. Хорошо маскирует запах.

Алинка быстро начала наносить пощипывающую мазь на кожу. Вздрогнула: меж темных деревьев справа показался один из разведчиков — двигался он молниеносно, тихо.

— Рехта следит сейчас за ними, — сказал он, подойдя к группе. — Надо уходить. Человек пятьдесят, не меньше. Разделились на два отряда, один закрывает нас сзади, другой идет сюда. У них и охонги, и раньяры. Норы из твердыни Аллипа, судя по цветам.

— Назад дороги нет. Значит, бегом к реке, — приказал Тротт. — Алина, держись рядом со мной.

— Да, Охтор, — сказала она сипло. И побежала.

Деревянные ноги, застонавшие от напряжения мышцы, адреналин, что высушил губы и ударил в вены… Тело, поначалу неуклюжее, за какие-то минуты вспомнило навыки бега, и Алина неслась по папоротниковому лесу наравне с остальными дар-тени. Бойцы двигались очень тихо — только свистел рассекаемый воздух, да упруго хлопали крылья, когда на бегу кто-то перелетал через корягу или поваленный ствол.

Тонкое верещание охонгов стало громче. Казалось, что оно раздается со всех сторон. Лорд Тротт держался рядом, то и дело хватая Алинку за руку, без слов подсказывая, куда свернуть, где перепрыгнуть. В лесу было еще светло — солнце только-только начало клониться к закату, и длинные тени беглецов мелькали по ярким зеленым мхам, стволам древних папоротников и редким валунам.