Замуж подшофе (СИ) - Акулова Анастасия Сергеевна - Страница 2

Конечно, теперь всё не так. Мне больше не снятся сладкие сны, где он признаётся, что те его слова были всего лишь жестокой шуткой, где мы снова вместе. Я больше не просыпаюсь в слезах, и он давно уже не кажется мне единственным мужчиной во вселенной. Но каждый раз, когда вижу его, так и крутится в голове...

- Да ладно, Нора, ну что такого? – На губах его тогда играла ироничная улыбка. – Скажи ещё, что ты надеялась на что-то большее. Ты – фаон, помнишь? Потомок рабов. И маг никудышный. Я ещё не тронулся умом, чтобы всерьёз ухаживать за кем-то вроде тебя. Но было весело.

...и мне хочется убивать.

Комментарий к Комп безнадежно сломан, текст с телефона, поэтому прошу прощения за ошибки. Когда (если) будет куплен новый комп, постараюсь исправиться:)

Планируется небольшой веселый рассказик с академкой в ретроспективе, флером фэнтези на заднем фоне и приключениями. Надеюсь вам, дорогие читатели, и автору заявки он хоть немножко понравится и поднимет настроение!))) Очень жду отзывы!!!!))))

====== Часть 2 ======

Солнечный день тысячью бликов преломлялся на цветных фресках, коими были украшены стены уютной гостиной. Они изображали, кажется, сцену из красивого древнего мифа о рождении Магии. Чуть далее гордо висел портрет основателя рода Рохан в позолоченной, инкрустированной мелкими бриллиантами раме и во всю стену длиной. Маленькие пухлые софы рассыпались по углам, а красивый белый камин и дорогой айрескханский ковёр, в мягком ворсе которого буквально утопали стопы, поражали взор. Гостиная, несмотря на свою величину и роскошь, была очень уютной. Как, впрочем, и вся обжитая часть этого огромного древнего родового замка, комфорт и защита которого подпитывалась магией хозяина. Таковым с недавних пор был эрртКайрат, граф Рохан.

Он сидел на одном из мягких угловых диванчиков, стараясь подавить усталость и перебирая почту. Высокий брюнет лет двадцати шести-двадцати семи на вид, одетый в чёрный бархатный камзол, широкоплечий и остроносый, он не обладал классически красивыми чертами и ненавидел современную придворную моду (ему претили длинные волосы и кричаще яркие расцветки в одежде у аристократов-мужчин), но дамы как-то не обращали на это внимание. Сложно сказать, что было тому виной – харизма, остроумие, головокружительная карьера, сила или же деньги и титул – но успехом у противоположного пола он пользовался всегда, и был этим весьма доволен. Порой даже слишком. Отчасти, может быть, этим объясняется то почти нездоровое желание отца поскорее его женить.

Магическую помолвку Кая с эрройХайдсток их отцы заключили, когда ему было двадцать, но узнал он это, к счастьюили к сожалению, только несколько лет спустя, перед самым окончанием Академии. Но граф скончался, сломав шею во время верховой прогулки, и теперь у Кая было право распоряжаться своей судьбой самостоятельно.

Несмотря на отчуждение и уйму разногласий, существовавших между ними, молодой маг, конечно, был опечален внезапной смертью отца. И хотя граф всегда был совершенно равнодушен к сыну, относился к нему как к дорогому коллекционному предмету интерьера, всё же он был последним живым родственником у Кая. Остальные так или иначе оставили этот мир, когда он был ещё ребёнком или задолго до его рождения.

Как бы то ни было, прошлого не изменишь, и теперь Кайрат остался последним из рода Рохан. Впрочем, это обстоятельство позволяло ему быть почти уверенным в том, что никто не возьмётся со скандалами оспаривать завещание, как это бывает в любой мало-мальски богатой семье после смерти главы. Но это не уменьшало количество свалившихся на его голову проблем в виде старых отцовских долгов и трудностей управления колоссальным хозяйством. И всё это в довесок к придворной службе и должности советника. По окончанию Академии у Кая и так было мало свободного времени, а теперь его не осталось совсем.

Благодаря всему вышеперечисленному возможность, наконец, покончить с этой чёртовой помолвкой появилась много позже. По правде говоря, он и не торопился, потому что эта помолвка оставалась единственным ограничением, кое-как сдерживающим матримониальные планы на него у всех родовитых семей королевства, где имелись незамужние дочери. Возможно, если бы этикет не предписывал обязательных дежурных встреч с невестой, если бы король не намекал, что титул герцога достанется Каю только когда он наконец женится, как это принято, и если бы Вайли была чуть менее раздражающей особой, он бы с радостью отложил решение этой проблемы на неопределённый срок. Но на роль фиктивной жены, которая ему нужна, Вайли подходила меньше всего.

Кажется, вся его жизнь проходит в вечном беге. Мать умерла при родах, дав ему жизнь, отец сбагрил на попечение нянькам и учителям, и на том успокоился. От людей, среди которых Кай рос, не приходилось ждать ни любви, ни даже снисхождения – только каменное равнодушие, даже более пустое, чем у гранитного памятника. И он убегал – от этих людей, от какого-то долга, о котором они постоянно говорили, от обиды и непонимания. Всё это казалось сценой из дешёвой трагедии, но, видя мельком счастливые семи крестьян, живущих на территории их графства, Кай отчаянно завидовал, медленно выдавливая эту зависть и одиночество, словно гной из раны. Но, стоит заметить, жажда получить-таки отцовское внимание была в своё время прекрасным стимулом: с малолетства Кай целыми днями проводил за учёбой, физическими упражнениями, верховой ездой, фехтованием и всем прочем, что положено знать и уметь каждому отпрыску благородного дома. Но даже когда в нём открылся огромный магический потенциал, отец только снисходительно улыбнулся и отправил его учиться в Академию. Там Кай стал лучшим студентом курса, но старался учиться лучше уже чисто из-за жажды знаний, честолюбия и спортивного интереса.”Королём” среди однокурсников он не был и никогда не стремился, потому что такие “золотые” парни в большинстве своём были набитыми дураками, ослеплёнными чувством собственной значимости, и нередко Кай улавливал в себе приступы мизантропии. Что, в общем-то, не удивительно, учитывая то, как он привык к одиночеству. Предпочитал книги шумным компаниям, друзей у него было не так уж много, но в те редкие случай, когда отправлялся веселиться – куролесил знатно. Среди девушек слыл бабником, что, как ни странно, не отпугивало их, а скорее привлекало.

Теперь в его образе жизни мало что изменилось. Конечно, он стал серьёзнее – всё-таки политик и учёный, но порой бывалнесдержан в словах и оценках и склонен к сомнительным закулисным авантюрам, что порой выливалось в неприятности. Но, по крайней мере, он старался быть ответственным и прогрессивным, тогда как “коллеги” порой более чем халатно относились к своим обязанностям, банально используя своё положение для личных выгод, и оставались тошнотворно консервативными. По-прежнему смотрели на крестьян и простых горожан как на говорящий скот, а в вопросах брака придерживались мнения, что женитьба на простолюдинке, даже если она из обеспеченной благополучной семьи и не обделена магическими способностями – смерти подобно.

Кайрат никогда не вступал в подобные споры, если это не касалось политически важных решений, и только пожимал плечами, когда слышал подобные речи. Этот вопрос интересовал его только с научной точки зрения, и он был в команде тех учёных, которые исследовали магические способности, их наследование и влияние на потомство. Их работа, опровергающая теорию о том, что потомственные маги-аристократы сильнее магов-простолюдин (вне зависимости от того, родовой ли их дар или приобретённый), мягко говоря, не имела успеха в Энагане и многих других королевствах. Только в некоторых странах предубеждения не помешали обществу рассмотреть её всерьёз.

С тех пор Кайрату пришлось завязать с исследованиями такого рода, но сам он лишился предрассудков на этот счёт, которые в детстве ему старательно прививали. К счастью или к сожалению, привычка многое ставить под сомнение так и осталась с ним, иногда принося пользу, иногда – лишние проблемы.

В любом случае, Вайли и мажорки вроде неё давно уже не прельщали Кая. Может, сказывался придворный “стаж” и количество любовниц из этого круга, но даже светский лоск, приятная манерность, отличавшие этих барышень, начали его раздражать, казались напускными. К тому же, они в большинстве своём были невыносимо капризны, да и фиктивный брак им ни к чему – уцепятся и не отпустят. Однако же и простолюдинкой его фиктивная жена не должна быть, иначе общество не поймёт, и не видать Каю герцогского титула, как ушей своих. Задачка.