Живи ярко! (СИ) - Петров Марьян - Страница 3

— Тогда по курсу! — в голосе уже не звенят клинки.

— Тогда ждите — поменяю! — я нарочно сохраняю этот вежливый тон, не подпуская ближе ни на шаг. Я для этого парня как развлечение, наверное, спасение от скуки в этом грёбаном мире, поэтому осторожность не помешает. Набираю приятеля, странно, что ещё не икаю, как потерпевший.

— Герк! Я в пробке! Ты там как?

— Выкрали — требуют выкуп в юанях по курсу евро, — вот оно мне надо — наглого похитителя на его же территории веселить? Да я и не умею.

— Не заплатит — лишат анальной невинности! — цедит водитель.

Человек на другом конце связи охеревает.

— Гер, если это шутка, то жестокая. Я опаздываю, конечно, но…

— Извини, Тимур, — теплею голосом до максимума. — Там, где ты толкаешься, есть кафе поблизости?

— KFC. Предлагаешь мне свернуть туда?

— И сказать мне адрес. Что? Напротив центрального супермаркета? Тогда начинаю переговоры с террористом. — снова улыбаюсь, он меня сейчас вместо кафешки в дурку отвезёт. Со мной тепло и ярко… Вспомнилось…

Яр

— Так куда едем? — сверяюсь со временем, отмечая нерадостную новость — на второе собеседование опоздал. — Я во времени ограничен. И в добрых делах тоже.

Диктует мне адрес немного сквозь зубы. Пилить мне в центр, где сейчас формируется плотная, как запор, проба, и ради чего…?! Засмотрелся на красивую задницу, потом на золотистые гляделки в очках с тонкой оправой, потом на передние конечности с длинными пальцами, потом на приоткрытые в улыбке губы… вложил туда мысленно… Он иногда руку ко рту подносит, словно сигарета в пальцах… Как, интересно, курит, мечтательно откинув голову и вперив в никуда пустой взгляд? Вот, бля, навязался на мою голову?! Шёл мужиг — никого не трогал, хотел дорогу спокойно перейти, жизнь наладить. Дела же какие-то были! Вспомнить бы какие… А тут совесть — наследие пионерской организации — напомнила о себе. Приспичило по-большому… А этот орган сейчас не важнее аппендикса. Вовремя не удалишь — прихватил, сука, в самый неподходящий момент…

Везу препода по назначенному адресу, зыркая на него в зеркало заднего вида. Сидит немного зажатый, подмороженный, и вдруг… по лицу судорога, трансформирующая улыбку в гримасу и наполняющая стеклом глаза. Бля… На куклу стал похож. Но лишь на мгновение. Рядом басом прогудел автобус. Хули так прижиматься?! Я дёрнулся. Ненавижу эти многоместные гробы. Больше не сяду никогда! Лучше пешком.

Около новой закусочной меряет асфальт у парковки довольно высокий чел, подозрительно разглядывающий каждую подъезжающую машину. Сигналю ему, чтоб подпрыгнул. Опускаю стекло:

— Забирайте тело.

— Шуточки у вас! — мужик оббегает мою «старушку», чтобы открыть двери и помочь выйти… О… Герману, оказывается. Причём рожа у него в этот момент такая, будто в собачье дерьмо вляпался… — напрягает.

— Спасибо! — это чудило протягивает мне две сотки. Сразу послать или… взять лёгкие деньги и купить лекарство от доброты? Забираю, едва соприкоснувшись с ним пальцами, небрежно хотел сунуть в карман. Не очень мне внушает доверия этот тип… и есть очень захотелось… Вырвавшись из защитного купола в опостылевший холодный мир, щёлкаю замком и топаю за этой парочкой в КFC и вовсе не подслушиваю, это они, черти, орут в полный голос. Особенно Тимур.

— Гер, это необходимо. Сам подумай: сейчас тебе, пока матушка в отъезде, придётся ездить не только в универ, но и в училище. Это тебе не свой район, как два пальца изучить. Это центр огромного города. Переоформление инвалидности. Ты как по врачам и комиссиям будешь мотаться? Я подберу тебе толкового водилу. Будешь вызывать только его. У нас сейчас наплыв студентов на подработку. Хорошие ребята. Ну? Только оформим доверенность на твою тачку и договор, — слушаю щебет Тимура, запивая его откровения колой. Хорошо говорит, толково, только кто с очкастиком пиздякаться будет? Студент сопливый? В лучшем случае не досмотрит, в худшем — разведёт и кинет.

— Я подумаю, Тим, — опирается на руку мужика «крот», чеканя шаг уверенно и легко. Вообще, чувствует себя комфортно, несмотря на свой недуг, я же, наоборот, чураюсь каждого встречного.

— Не соглашайся, он тебя плохому научит, — бесшумно выбравшись из-за стола, догоняю парочку, примостившись рядом с преподом. На мой шёпот около уха он забавно вздрагивает и резко оборачивается. Я снова залипаю на его глаза.

— Вы — совесть моя, что ли, раз преследуете?

— А есть за что себя корить? На вид безобидный мальчик.

— И где вас таскало, когда я мальчиком был?

— Я вам не мешаю? — вклинился Тимур, моргая глазами, пока мой «багаж» едва не пизданулся с лестницы. Ловлю за локоть, тащу обратно. — Вы знакомы?

— Конечно, — говорю с улыбкой. Я вообще умею быть очаровательным, если захочу… и побреюсь… и переоденусь в приличное, а не в спортивки и толстовку.

— Тимур?.. — уже подозрительнее замурчал или зарычал парень, отступая от меня на шаг назад, да куда там, я же держу.

— Молодой человек, а у вас есть права?..

— Э… Имеются в наличии. А что?

— Не хотите поработать водителем? — на последнем слове у очкарика выпадает из рук трость, а изо рта еле различимое интеллигентное такое «госпадиёбтвоюматьзачто!». Ну вот, живой нормальный человек, оказывается!

— Вы хотели сказать — нянькой? — мой взгляд опасно заблестел. Не люблю недомолвок. — Братан, прости, но ты реально в жопе.

— Как точно вы обрисовали моё положение, — а где же улыбочка?

— Не дрейфь, не всё так плохо, руки-ноги есть, дрочить же можно…

— Может, вернёмся к теме трудоустройства? — Тимур не утихает, мой «крот» потихоньку бледнеет и нервно закусывает губу. Он мне тоже с первого взгляда понравился, вижу, что это взаимно.

— Мне подумать надо, — честно признаюсь, не потому, что струсил или неприятно, или просто не хочется, а потому, что это ответственность. Большая ответственность! Это же не собака, которую усыпить можно, если не срастётся, а человек. Я же если возьмусь — бросить не смогу.

— Я уже подумал за двоих, — вклинился мой работодатель, нервно дёргая рукой. — Я категорически против!

— Как скажешь, — пожимаю плечами, прикидывая, на сколько он стал больше весить после того, как поел.

— Только попробуй! — шипит, плавно обернувшись ко мне, и вид у него такой… что колени подкашиваются. Характерный, гад.

— Тогда топай сам, — подпихиваю его в бок, стаскивая за собой по лестнице. — Тимоха, — мужик, до этого пытавшийся прикурить, подавился дымом и закашлял. — Я его сам отвезу, ты свободен.

— Поразительная способность наживать себе врагов на пустом месте, — комментирует мои слова, с моей помощью усаживаясь туда же, где сидел час назад.

— Просто друзей уже поздно, — падаю за руль, лениво потягиваясь. — Так хоть врагов заведу.

— Псих.

— Адрес диктуй… пожалуйста. И отключи турбо-режим «выкалки», а то я себя неловко чувствую.

====== Глава II ======

Герман

О, пожалуйста! А запас вежливых слов всё-таки есть. Но «вы» — это как защитная реакция: не подпустить ближе, сохранить безопасную дистанцию…

Идея фикс у моей матушки — приставить ко мне помогайку — появилась не сразу. Я неплохо справлялся с перемещением по достаточно коварной по планировке и враждебной планете, меня знали водители маршруток, которые я посещал с завидным постоянством. Мой режим был безупречен, а сейчас стал просто педантичным, иначе зависну… а останавливаться нельзя. Камень может выскочить из-под ноги. Приступы начались с полгода как. После выезда на встречу нашего климберского клуба. Заговорили о горах и походных планах, плавно перешли к профессионализму Андрея, который и был основателем… Меня повело, словно выглотал полбутылки вискаря на голодный желудок. Когда вынырнул из липкой дурноты, по испуганным тревожным воплям понял, что это из-за меня весь сыр-бор. Только таких приходов мне и не хватало. С подозрением провалялся в неврологии, где больше напугали родных, чем расстроили меня, хотя, описывая эпилептический припадок, постарались в красках и почти вызвали его у матушки.