Дружба, скрепленная кровью
(Сборник воспоминаний китайских товарищей — участников Великой Октяб - Юн-нянь Лю "Редактор" - Страница 13

В числе двадцати семи только я был китаец. Народ был очень дружный, все как родные братья. Этой зимой мы по указанию партии расположились в тайге в двухстах с лишним километрах восточнее Благовещенска. Пищу добывали только охотой.

Весной 1919 года, когда мы собирались возобновить боевые действия, пришла тяжелая весть: во время пасхальных праздников был схвачен и расстрелян наш любимый командир товарищ Мухин.

Это известие потрясло нас. Но мы не впали в уныние, а прониклись еще большей ненавистью к врагу и решимостью отомстить за смерть боевого командира. Товарищ Мухин пал, но тысячи других встали на его место!

Мы пробыли в сопках около пяти месяцев и теперь спустились в долины, как говорят в Китае, для «вербовки солдат и покупки лошадей». Мы брали к себе молодежь из деревень и призывали своих бойцов, которые зимой разошлись по домам… Так, отряд за отрядом у нас вскоре сформировалось новое партизанское соединение.

Командиром этого соединения стал Юшкевич, худощавый человек высокого роста лет тридцати с лишним, политическим комиссаром — Шилов, здоровяк лет за сорок.

По указанию партии мы создали шесть или семь партизанских отрядов. Насколько я помню, у нас были отряды Юшкевича, «Черный ворон», «Красных орлов», Архаро-Буреинский, а также 4-й отряд и отряд «Старика». Все отряды были конными, за исключением 4-го отряда, состоявшего исключительно из стрелков. Именно таким хотел товарищ Мухин сделать партизанское соединение.

В отряде «Старика» и в 4-м отряде насчитывалось по тысяче с лишним человек, а в остальных — по триста-пятьсот. Впоследствии численность нашего соединения достигла десяти тысяч с лишним.

Я попал в отряд «Старика». Командиром бойцы выбрали товарища Антонова, а я стал его заместителем. Антонову было лет сорок, он носил усы, отчего выглядел старше. Кажется, именно поэтому и отряд его был назван «стариковским».

После переформирования наши отряды, действуя мелкими группами, вели бои с противником в таежных районах между Читой и Хабаровском.

Сначала в нашей группе было только немногим более ста бойцов. Она действовала по реке Бурея восточнее Благовещенска. Вскоре мы захватили у белых маленький пароход и весь груз. Рис, муку, мануфактуру, масло и другие товары раздали местному населению. Под влиянием наших успехов молодежь стала вступать в нашу группу, и ее численность быстро увеличилась до двухсот-трехсот бойцов. Из них человек семьдесят-восемьдесят были китайцами.

Как и раньше в отряде Мухина, мы все время маневрировали: если враг превосходил нас своей численностью, мы уходили, а когда видели, что он слабее нас, били его.

Наши враги были разных национальностей: и японцы с длинными винтовками, одетые в желтые куртки, и американцы в белых войлочных беретках, с пистолетами на боку, и белобандиты, и китайские разбойники «командира бригады» Ханя… Словом, подонки общества из многих стран, все вместе развернувшие бешеное наступление против нас.

Враг занимал важнейшие линии коммуникаций, а мы, находясь в сопках и тайге, вели маневренную войну. Где появлялись, там и наносили удары; снабжались тем, что удавалось захватывать в боях. Иногда по нескольку дней не имели пищи. В таких случаях нам приходилось резать лошадей и есть конину. Боеприпасов также не хватало. На бойца приходилось всего по нескольку патронов, и зря тратить их не разрешалось. Каждый боец, истратив патрон, обязательно должен был вывести из строя солдата или офицера противника. Стреляные гильзы мы собирали и брали с собой.

Я никогда не забуду наших советских друзей из местных жителей, которые поддерживали партизан, помогая им во всем. Они передавали наши донесения, переносили раненых и добывали боеприпасы… Несмотря на то что людям самим жилось голодно, они всегда делились с партизанами тем, что имели. Нам, китайцам, они часто отдавали последнее из припрятанных скудных запасов.

— Китайцы здесь далеко от своих, больше всех страдают, а они ведь для нас это делают, — говорили наши друзья.

Но встречались и другие, враждебно настроенные к нам люди.

Однажды в мае 1919 года мы с Антоновым во главе двухсот с лишним бойцов, уходя с запада на восток, прибыли в село Тарбогатай.

Видно было, что это богатое село с большими деревянными постройками, озелененное японскими березами. Слева начинались бесконечные сопки, а сзади — густой лес.

Я во главе шести бойцов въехал в село на своем сером коне. За плечами у меня была винтовка, саблю держал в руке. Антонов с отрядом остался позади.

Все дома и ворота были закрыты. На улице — ни души. Тишину нарушал только топот конских копыт. Мы сняли винтовки с плеч и осторожно стали продвигаться по селу.

В центре села протекала речка шириной метра четыре. Над ней висел деревянный мост, за которым начинался перекресток двух дорог, одна шла параллельно речке, другая (по обеим сторонам ее сплошь стояли дома и постройки) вела к восточной окраине села.

На мосту мы наткнулись на старика лет шестидесяти с маленькими злыми глазками и седой прокуренной бороденкой.

Я прямо спросил его:

— Белые есть в селе?

— Нет, здесь все свои, — ответил старик.

— Как проехать в Круглое? — задаю я второй вопрос.

— Переедете мост и повернете налево, — ответил старик и поспешил уйти.

Он обманул нас. Не успели мы перейти мост, как из ворот домов у перекрестка выбежали белые и открыли огонь. Вокруг нас засвистели пули, выстрелы мгновенно слились в сплошной гул.

Один из наших бойцов, русский по национальности, скомандовал: «За мной!» — и, пришпорив коня, стрелой помчался направо. Я последовал за ним. Мы проскочили начало улицы у перекрестка и, отстреливаясь на ходу, помчались дальше. Я заметил только, как один белогвардеец, не успев выстрелить, распростерся у ворот, сраженный нашей пулей.

Когда мы были уже на окраине села, наш русский товарищ схватился за сердце и, вскрикнув, тяжело свалился на землю. Я даже не успел натянуть поводья, как мой серый конь перепрыгнул через него.

На этот раз причиной нашей потери была неосторожность. Случай в селе Тарбогатай лишний раз показал, насколько коварен и хитер враг, и напомнил о необходимости быть бдительным везде и всегда.

К началу зимы 1919 года наша группа, снова названная отрядом «Старика», увеличилась до пятисот с лишним бойцов, половину из которых уже составляли китайцы.

Хотя враг еще располагал большими силами, он к этому времени уже «выдыхался» и не был таким грозным, как раньше, и партизаны развернули мощное контрнаступление.

Однажды, когда свирепствовали западные ветры и бушевала метель, отряд «Старика» в бою у Семеновки уничтожил свыше двухсот японцев, потеряв убитыми и ранеными четырех человек, захватил полевое орудие, тяжелый пулемет и много другого вооружения.

Затем в горах, в ста с лишним километрах северо-восточнее Благовещенска, отряд «Старика» провел несколько крупных боев и в каждом одержал победу. В деревнях Николаево и Белогорка мы уничтожили пятьсот солдат и офицеров противника, а в деревне Медведево — целый батальон японцев. После этого японцы стали отсиживаться в своих логовах, не высовывая головы.

— Ну и нагнали же партизаны страха на японцев. Те даже выходить не осмеливаются! — говорили про нас в пароде.

В ходе боев отряд «Старика», в котором было много смелых, бесстрашных бойцов, накопил боевой опыт и закалился. Однажды мы решили нанести удар по опорной базе японцев в деревне Николаево.

Николаево — это маленькая деревушка, в пятьдесят-шестьдесят дворов, севернее Бочкареве (ныне Куйбышевка-Восточная). Здесь находился батальон японцев численностью приблизительно двести-триста человек.

Южнее этой деревни на мосту через маленькую извилистую речку, уже скованную льдом, японцы расставили пулеметные огневые точки, откуда простреливали дорогу, ведущую в деревню. Сразу за мостом находился штаб японского батальона.

Ночью отряд «Старика», действуя с большой осторожностью, окружил деревню.

Стояла пасмурная погода. Было темно хоть глаз выколи. Сильный северный ветер хлестал по лицу. Мы с Антоновым решили изнурить противника, ведя огонь отдельными взводами, и нанести удар сперва по пулеметным точкам на мосту, а затем с моста ударить всем отрядом по штабу батальона, захватить его и ликвидировать.