Амазонка бросает вызов (СИ) - "AlmaZa" - Страница 32

К нам подошли Наён и Дахён, и первая, в своей неистребимой манере вездесущности, вклинилась в нашу беседу, не спрашивая разрешения и не видя, что тут не коллективные обсуждения.

- Чжинён, давно тебя не видели. Как учёба?

- Хорошо. Как сама?

- Готовлюсь к экзаменам, посещаю дополнительные занятия, по мере возможностей учу, учу, учу, - серьёзно, будто отчитывалась перед учителем, поставленным голосом поведала Наён. – Ты же в Университете Корё учишься, да?

- Да, в нём самом.

- А я вот в Сеульский хотела, но пока думаю. Тебе нравится в вашем?.. – Я отвлеклась от этого «увлекательного» диалога, вспомнив о вопросе Чимина, на тему которого обещала подумать. Если я решусь связать свою судьбу с профессиональной борьбой, то информация об университетах мне всё равно ни к чему. А вот понять, готова ли я рисковать жизнью в опасном спорте – это трудная задача, решение которой лежит где-то глубоко, и мне стоит покопаться в самой себе.

До ближайшего перекрёстка Наён и Дахён дошли с нами, и я воспользовалась тем, что внимание от меня было отвлечено, чтобы немного поразмышлять, однако времени не хватило, и когда мы с Джуниором дальше пошли вдвоём, ответа Чимину я так и не приготовила.

- Ну что, не злишься больше на меня? – вовлёк меня опять в разговор друг.

- Я и не злилась, просто… Изображать и играть – это лишнее, тем более, если узнают, что ты делаешь вид, то их подозрения в моей ненормальности усилятся…

- Да никто не узнает, даже не думай, откуда бы?

- Ну, увидят тебя с другой девушкой…

- Чонён… - захотел сказать что-то такое Чжинён, что мне совсем не хотелось бы услышать, чтобы не напрягаться, поэтому я посмотрела на свои грубые наручные часы и забормотала:

- Так, у меня совсем немного времени, чтобы перекусить, и надо бежать на дополнительные, а потом баскетбол. Увидимся вечером, или созвонимся, хорошо? Пока-пока!

Махнув рукой, я ускорилась и буквально унеслась к своему дому, ворвавшись в подъезд и вознесшись на второй этаж. В квартире никого не было, одинокие стены обступили меня тишиной. Уплетая не разогретый обед, извлеченный из холодильника, прямо из кастрюли, я села и уставилась в одну точку перед собой. По тону Чжинёна было понятно, когда он собирался перейти на что-то личное, на намёки. Я уже получала их когда-то, и едва сумела вывернуться, с помощью нелепых и притянутых манёвров. Но это спасло наше трио, нашу компанию. Или я спасала ещё что-то, но что – я не знала. Свои спокойствие, девственность, многовариантное будущее? От чего я так стремительно убегала, переходя с парнями непременно на дружбу, и избегая какой-либо романтики? Я боялась влюбиться и показаться смешной, отвергнутой? Но с Джуниором таких проблем бы не было, разве что я его не любила, и глупо было даже пытаться встречаться. Хотя он симпатичный. Но это же не то для первых отношений? Впрочем, разве все влюбляются с первого взгляда? Разве не бывает так, что дав шанс, уже в процессе, озаряешься чувствами? У Намджуна с Чжихё так и вышло, они друг друга в упор не видели, проработав бок о бок чуть ли не шесть лет. Понадобился случай, понадобилась особая ситуация, чтобы они раскрыли глаза и ощутили, как близко находится их счастье. Может ли так получиться у меня с Чжинёном? Ох, не знаю. Когда мы с Югёмом и Сондже поспорили три года назад на десять щелбанов, кто последний поцелуется, я схватила спустившегося к нам во двор Джуниора и поцеловала сама, утерев нос друзьям примерно за три с половиной минуты. Друг с другом, среди спорщиков, целоваться резона не было – это бы разом определило проигравшего, которым автоматически стал бы третий, не поместившийся в поцелуй. Это был мой первый поцелуй, но я не подала и вида – на кону стоял имидж пятнадцатилетней крутой девчонки, способной сделать что-то быстрее и лучше ребят. Сондже, поняв, что я уже и так не проиграю, схватил и поцеловал меня. Югёму мы отвесили по пять щелбанов оба. А Джуниор пришёл ко мне на следующий день, вызвал на «нам нужно серьёзно поговорить» и сказал, что мы должны теперь встречаться, потому что он меня поцеловал, и готов нести ответственность за свой поступок. Он меня! Господи, я просто налетела на него и, дотянувшись, коснулась губами губ тесно лишь за счёт того, что делалось это на скорости. Но Джуниор, даже узнав, что это был спор и юношеский прикол, принял близко к сердцу. Ему было всего лишь семнадцать, теперь он повзрослел и изменился, но коренная основа Чжинёна осталась неизменной, и иногда мне кажется, что он всё ещё верит: раз сорвал мой первый поцелуй, то обязан чуть ли не жениться. Откуда он узнал, что это было для меня впервые – я без понятия, сама никому не говорила, и скорее всего он догадался, застигнув меня врасплох этим предположением, от которого я не сумела достоверно отнекаться.

Жизнь – сложная штука. Мы в ней постоянно чего-то хотим, к чему-то стремимся, от чего-то отдаляемся, избегая, но труднее всего становится, когда хочется сразу нескольких вещей, противоречащих одна другой, или когда наши желания не совпадают с желаниями наших близких. Вот я хочу быть независимой, самостоятельной и свободной, при этом не отрицая возможности жениха, парня, но пока ещё не представляю, как можно было бы быть такой, какая я есть, и при этом с парнем. Ни один не захочет смириться с моими привычками, с моими хобби, даже если на первых порах примет, потом начнёт заставлять измениться. Взять хотя бы Джуниора. Он говорил, что я ему нравлюсь такой, какая есть, возможно, его терпения хватило бы надолго, но мне кажется он из тех ребят, что захотят жену-домохозяйку, как Чжихё, и потом он начнёт гнуть меня под эти свои представления. С другой стороны, и я ведь в нём не вижу мужчину, который сильнее меня, ответственнее, крепче, который не прогнётся сам, рядом с которым я сама растаю, и, кто знает, превращусь в ужасную, отвратительную, наряженную в розовое настоящую девочку. И вот снова, как мне саму себя понять? Я не хочу такого, который пытался бы меня переломить, но при этом не согласна на такого, которого можно лепить, как пластилин. Я обречена на одиночество со своими не определившимися фантазиями.

Вернувшись вечером домой, я увидела свет и в кухне, и в зале, но из зала доносились мужские голоса, поэтому я прежде заглянула на кухню. Чжихё и Сынён были здесь, но если средняя из нас усердно что-то крутила из теста, убелив руки мукой, то старшая, положив подбородок на сплетённые пальцы, а локти на стол, за этим бездейственно наблюдала.

- У нас гости? – поинтересовалась я.

- Да, Намджун познакомился с Гынсоком, - кивнула Чжихё, плечом поправив прядку волос над ухом, чтобы не выгваздаться грязными руками. – Кажется, они нашли общий язык, оба такие умные!

- А мы готовим сладости к чаю, - сообщила Сынён. «Мы», сказала она, подразумевая моральную поддержку со своей стороны, или административно-организаторское участие, но никак не реальную помощь.

- Здорово, значит, все зятья в сборе, - улыбнулась я.

- Тсс! – шикнула Сынён. – Потише, не спугни и не сглазь, ещё слишком рано говорить так о Гынсоке.

- Как раз можно было бы сказать и проверить, серьёзно ли он настроен, - возразила я.

- Я ещё не подготовила почву…

- А вообще-то, - отвлекла нас Чжихё, - зятья не все в сборе, - она хитро посмотрела на меня, - когда мы дождёмся рядом с тобой кавалера?

- Откуда кавалеру взяться? – критически оглядела меня Сынён. – Наша Чжэхи* с лёгкостью поселится в мужской общаге и её там не разоблачат никогда в жизни.

- Ну ладно тебе, - не согласилась Чжихё, - если бы Чонён хоть раз надела платье, все бы ребята вокруг полегли, она такая красивая! Только прячет всё ото всех.

- Я ничего не прячу, - пробубнила я, спеша удалиться, - просто мне так удобнее…

Я поздоровалась с Намджуном и Гынсоком, не задержавшись, чтобы поблагодарить первого за доступ к посещению тренажёрного зала, потому что доверительным разговорам мешал второй. Закрывшись в спальне, я устало вздохнула. Чонгука я сегодня не встретила, а Чимину так и не дала ответа, хотя он пока не спрашивал, надеясь на то, что я подумаю и скажу сама. Но я так до конца и не додумала, всё время что-то отвлекало. Может, теперь самое время задуматься о том, готова ли я рисковать жизнью? Для этого, пожалуй, надо определиться с отношением к смерти, пугает ли она, верю ли я во что-то после неё? Ох, это всё такое религиозное, в котором я ни черта не понимаю. Рай, ад, небытие, чистилище – что там может быть? Другой мир или пустота? Надо ли бояться или надо к этому стремиться, как современные смертники или древние скандинавские воины, мечтавшие пасть на поле брани, чтобы прямиком угодить за пиршественный стол своих героических предков? Ладно, пока что опустим все эти теософические нюансы, что бы там ни было, поощрение или наказание, человек способен на этом свете иметь что-то такое, ради чего готов пожертвовать собой. Было ли такое у меня? Совершенно ясно, что это Чжихё и Сынён, больше у меня никого и не осталось. Нет, ещё Югём и Джуниор. Да, ради них я бы себя подставила хоть куда, они мне как братья, я не смогу безучастно смотреть, как с ними беда случается, уже не могу смотреть, а Югём понять меня не хочет.