Иль (СИ) - kalip kalip "Калип" - Страница 22

Лантан Карбоне сразу почувствовал, что этот разговор будет тяжелым. Его сын выглядел все это время так, будто его что-то гложет, не давая жить. Лантан знал, что это, но надеялся, что его сын справится с этим сам. Видя сейчас его перед собой, Лантан осознавал, что тяжелого разговора не избежать.

– Отец… – после того, как Кавур зашел в кабинет отца, он долго молчал, готовясь к тому, что хочет сказать, – отец, прости, но я больше так не могу. Я обманываю Аяну, ее семью, наш род, я обманываю себя. Все, что сейчас происходит, – это ложь. – Кавур замолчал, понимая, что должен это сказать, - я совершил подлый поступок, совершил это осознанно, но я хочу все исправить, попытаться исправить… – он нервно прошелся по кабинету отца, чувствуя, что готов биться головой об стены от боли внутри себя. Я предал того, кто мне верил… возможно, он еще жив, и я хочу спасти его. Я все продумал – сейчас под моим командованием флот, я коммодор и хочу направить этот флот в погоню за пиратским кораблем, чтобы спасти Ила… того, кого я там оставил, – видя, что его отец молчит, Кавур решил пояснить свой план, – Император одобрит это действие. Пиратский корабль захватил пассажиров с лайнера, и я их освобожу…

– Хватит! – Лантан ударил кулаком по столу, – император не одобрит это, и ты это знаешь. Наш император не хочет знать о пиратах и о захватах пассажирских кораблей. Все это не должно омрачать его правление, – Лантан смотрел на лицо своего сына, он понимал его, но только он, проживший столько лет и умудренный жизненным опытом, знал, что чаще в этой жизни приходится поступать не так, как хочешь. – И потом, ты готов вступить в бой со свои другом Атаго? – Лантан знал, на каком корабле вернулся его сын на Землю, хотя и обходил эту тему стороной. Дружба с пиратом – это не то, что стоит афишировать, несмотря на то, что к Атаго он всегда хорошо относился, но тот выбрал свой путь, а этот путь противоречил пути его сына.

– Я не буду вступать с ним в бой. Лишь окружу его корабль, и при перевесе силы он будет вынужден отдать пойманных пленников. Его корабль я не трону.

Видя лицо Кавура, Лантан понимал, что на корабле Атаго остался тот, кого его сын полюбил.

– Послушай меня внимательно, – Лантан сцепил руки и посмотрел в глаза сына, – забудь о своем плане, ты и сам знаешь, что он неосуществим. Кроме того, что император не захочет тебя слушать, ты еще и всех нас в немилость поставишь таким поступком. Но это еще не все. Есть то, что знают лишь немногие – давний враг Земли, те, кто прилетал из глубин космоса, вернулись опять, и, похоже, на этот раз у них большие планы. Вижу удивление на твоем лице. Просто ты, сын мой, так увлекся своими проблемами, что не видишь всего происходящего. Завтра император ждет тебя во дворце – война уже объявлена, и ты приступишь к тому, что обязан делать – защищать Землю.

– Акелы вернулись? – Кавур в растерянности смотрел на отца.

– Да, они вернулись. Они прилетали всегда, неся смерть и похищая людей. Только вот сейчас они привели с собой флот, и он нереален по масштабам. Они оккупировали Ципран, расположили вокруг этой планеты свои корабли и базы. Все очень серьезно, и об этом ты сам услышишь из уст императора, – его сын молчал, а Лантан понимал, что у того в душе рушатся возведенные им мосты надежды. Это больно. Но что важнее – жизнь одного человека или жизнь всех людей на Земле? Конечно, всех людей на Земле, только вот, смотря на сына, Лантан понимал, насколько тому тяжело это признать. – Не обижай Аяну, она не виновата в твоих грехах. Я полюбил ее как свою дочь и очень хочу увидеть внуков… – смерть подбиралась к нему, но Лантан так хотел жить только ради этого. – До вашей свадьбы еще целый год. Этот год будет непростым, – встав из-за стола Лантан подошел к Кавуру, – сын мой, я знаю, что тебе тяжело… я чувствую это. Но жизнь распорядилась иначе, у тебя невеста и обязанность служить императору, а теперь еще и враг, который готов уничтожить всех людей и захватить все планеты, принадлежащие нам. Враг, который хочет захватить Землю.

Не в силах более смотреть в глаза отца Кавур отвернулся и подошел к проекции окна. Там за стеклом был летний вечер, звезды, сад в свете луны. Он знал, что все это иллюзия, но теперь это было уже неважно. Акелы – они веками прилетали на Землю и похищали людей. Они были всегда, и люди знали, что настанет день, и они прилетят, чтобы поработить человечество. И вот этот день настал. Теперь все личное стало неважным, когда война вторгается в твою жизнь, разве жизнь одного человека ценна? Война уничтожает миллионы людей, война может уничтожить все человечество. Разве один человек может быть ценнее, когда речь идет о выживании всех людей? Кавур знал правильный ответ, только глаза мальчишки, которого он бросил и обрек на страшную смерть, всплыли в его сознании. Глаза цвета песка на море. «Иларис, прости».

– Отец, я выполню свой долг. Прости, что проявил слабость, но я не знал об угрозе Земле. Теперь все поменялось – я стану тем, кем должен быть. Я воин императора, я смогу защитить его империю и буду сражаться с теми, кто хочет уничтожить человечество.

***

Свернувшись в клубочек, Иларис лежал с закрытыми глазами. Он знал, что его мучители вскоре придут за ним. За это время, данное ему, он столько вспоминал и понимал, что все его воспоминания – это его жизнь, которой больше не будет. Только воспоминания о детстве были такими далекими, и даже отец, мама и сестренка вспоминались как что-то слишком далекое. Школа в Эбосе, учителя, учеба и ученики – лишь бледные воспоминания о его жизни. И только то, что произошло здесь, на «Джоконде», было таким ярким – Кавур и его любовь. Иларис чувствовал, как слезинки скатываются по его щекам, он не стирал их. Обман в любви – сколько он читал о таком, только не думал, что и сам станет жертвой обмана. Его первая в жизни любовь стала обманом. Человек, которого он полюбил, которому он открыл свою душу – просто воспользовался его наивностью и обманул его. Иларис осознавал это, только толку от понимания, что тебя обманули и не любили. Боль в сердце заполняла его, и, казалось, сердце не в силах вынести этой боли.

За время, которое ему дали на восстановление, Иларис осознавал, что больше не выдержит боли. Он слаб и готов починиться всему, чтобы больше не было пыток. Пусть его тело насилуют, пусть его терзают и пользуются им как хотят, это ему безразлично. Он уже перешел черту унижения и превратился в секс-игрушку, сломленную и покорную. И он готов выполнять все, что хотят его мучители. Иларису даже не было мерзко от себя. Он вообще ничего не чувствовал. Осознание того, что он стал жертвой обмана, сломало его, и он готов был стать тем, кем хотели видеть его эти люди. Их унижения помогали забыться от боли в сердце, от воспоминаний о человеке, который предал его.

Открывшаяся дверь вывела его из прострации, в которой он прибывал. Двое пиратов, грубо подняв его за руки, потащили за собой. Нагота Илариса уже не смущала, он знал, что постепенно все человеческие чувства в нем убиваются и умирают.

Притащив Илариса в каюту, где опять было много пиратов, его бросили на койку. Заставили встать на колени, а потом опереться на локти. Иларис прогнулся, максимально открываясь, так как не хотел боли. Пусть так, так будет легче принимать в себя их члены. Пираты тоже не хотели портить доставшуюся им игрушку. Один из них, обильно смазав пальцы в смазке, стал растягивать Илариса. Хоть это и делалось грубо, но Иларис чувствовал, что убивать и калечить его не хотят, калечить так, что он станет не пригоден. Какая страшная участь его ждет. На вводимых ему, поддерживающих организм препаратах он может жить долго. Это страшное осознание собственной судьбы! Иларис уткнулся лицом в руки, чувствуя, что в его растянутый анус входит член первого, пристроившегося к нему сзади пирата.

Сколько все это продолжалось, он не помнил. Только когда к его губам прикоснулся налитый и пульсирующий член стоящего перед ним пирата, он очнулся от состояния безразличия в котором прибывал.