Иль (СИ) - kalip kalip "Калип" - Страница 13

Дойдя до очередного перехода, он зашел в нишу, где был приглушенный свет, и прислонился спиной к стене. Ноги его не держали. Он медленно сполз на пол и закрыл лицо руками. Глаза были сухими. Он никогда не плакал. Он всегда был сильным. Он всегда думал, что все сможет преодолеть и победить.

Только вот сейчас хотелось выть, громко, во весь голос, от осознания неизбежности. Всего пять лунных часов, а потом он сядет в космобот и улетит на Землю, а «Джоконда» продолжит свой путь в пространстве, улыбаясь ему. Улыбка Джоконды, как он надеялся, что она была счастливой. Он ошибся, Джоконда улыбалась, так как улыбался ему Атаго – зная, что ничего не изменить.

Самое страшное во всем этом, что у него было столько вариантов на выбор, и ни один из них не давал спасения.

Самый просто вариант – остаться здесь. Забыть отца, который умрет, так и не увидев его. Предать семью, честь, их род. Стать отщепенцем общества, не поступив на службе императору Тао. Все это скажется на больном отце и его сестре. У сестры трое детей, она старше его на пять лет. Своим поступком он обесчестит их род, подавшись в пираты, и трое его племянников навсегда останутся презираемыми в обществе. Они станут изгоями. Его поступок влечет за собой страшные последствия. Хотя Кавур понимал, что он настолько сильно любит Илариса, что даже готов пойти на такой шаг. Только дело было в другом. Поняв истинные причины Атаго, услышав о его чувствах, теперь Кавур уже не строил иллюзий, даже если он останется на корабле, мальчишка долго не проживет. Произойдет несчастный случай, и Атаго, так же улыбаясь и смотря ему в глаза, скажет, что такова судьба. Слишком он хорошо знает своего друга, тот не терпит в их дружбе третьего и тем более не потерпит этого третьего в постели Кавура. Оставаясь, Кавур подпишет смертный приговор Иларису. Но было еще и другое, это физическое отторжение Атаго. Он всегда считал его другом, но никак любовником. И сейчас, задумавшись об этом, он не мог представить себя под Атаго, что он вообще никогда не делал ни с кем, всегда выступал в роли верхнего. А представить его, берущего Атаго, он вообще не мог. Атаго был другом, ничего более он к нему не испытывал. Глупая ситуация. Все глупо. Даже предав семью, он физически не смог бы пойти на связь с Атаго. Тогда остаться здесь ради поиска выхода и, пока выход не будет найден, водить Атаго «за нос». Ему вспомнилась эта древняя поговорка. Конечно, можно пока держать Атаго на расстоянии и оберегать Илариса от случайной смерти, при этом искать выход. Только это означает надеяться на случай. В случай он не верил. Он воевал, видел смерть, боль, потери. Пройдя через это, Кавур знал, что вера в случай – это глупая вера, утопия и самообман. Он не хотел себя обманывать. Он хотел иметь четкий план действий, оставаясь здесь. А плана не было, так как он очень хорошо изучил «Джоконду» и понимал, что сбежать отсюда нереально. Сбежать можно, убив Атаго и перебив его команду, а это более ста человек. Убить Атаго он не сможет, несмотря ни на что, Кавур помнил, как Атаго ни раз закрывал его собой в бою и как вытягивал из таких передряг, из которых он уже и не планировал вернуться живым. Поэтому смысл оставаться терялся, и Кавур, сидя на полу и смотря перед собой в стену, впервые ощущал себя беспомощным. Он ничего не мог сделать.

Иларис, любовь моя. Пойти и рассказать тебе о том, что будет. Смотреть, как ты осознаешь мое предательство, мою подлость и после этого предложить тебе умереть. Или от моих рук или самому. Убить тебя… Я не могу это сделать. Не смогу.

Тогда дать тебе яд и уйти из каюты, трусливо сбежать и ожидать, что ты сам прервешь свою жизнь.

Кавур никогда не был трусом, никогда ничего не боялся. А сейчас он понимал, насколько был труслив. Он не может убить того, кого любит, и не может принести любимому яд.

Выбор, который есть, и понимание того, что его нет. Убить человека, убить того, кто стал частью тебя, убить ради блага, зная, что впереди его ждет ад. Как поступить? Что есть правильный выбор. Все ли осознают его и делают в своей жизни. Все ли могут, понимая, что того, кого ты любишь ожидает боль и страдания, прервать его жизнь. Как хорошо об этом рассуждать в теории и как все совершенно меняется, когда ты понимаешь, что должен это сделать. Ты должен убить того, кого любишь или уйти, зная, что того, кого ты любишь, будут истязать, и он будет просить о смерти, которую ты ему не дал.

Вот она истина, без лжи и всей той мишуры, которая была раньше. В одно мгновение все поменялось и стало на свои места. И ты знаешь, что у тебя есть выбор, и знаешь, что выбора нет.

А ведь раньше ты был таким уверенным в себе, знал, что тебе нечего стыдиться. Ты никогда не прятался за спины других. Ты был бесстрашным и стал практически героем в глазах других, и сам знаешь, что не стыдишься себя. А сейчас весь твой выбор сводится к подлости, трусости, низости и предательству. И другого не дано. Больше нечего выбрать.

Осознание неизбежности, приход к тупику…

Как же страшно полюбить - любовь приносит боль. Боль, которая навсегда останется с тобой…

***

Иларис проснулся от ощущения его рук на своем теле. Он повернулся и хотел спросить, но жаркие губы Кавура не дали ему заговорить. Жар тела, которое ожило и откликнулось на ласки. Жар пламени внутри, от ощущения, что кровь закипает и превращается в магму, растекаясь по телу. Желание, охватывающее всего тебя и затмевающее разум.

– Люблю тебя, – хрипло произнес Кавур, входя в Илариса и ловя губами его стон, – я всегда буду любить тебя.

Иларис задыхался от жара внутри и, когда пустота в нем заполнилась Кавуром, когда они стали одним целым, тем правильным целым, обретя себя и воссоединившись, он услышал его слова. Сердце болезненно сжалось от их пронзительности и чувства обреченности. Только сейчас Иларис не хотел слушать голос разума. Он отогнал от себя плохие предчувствия и отдался любви…

– Люблю тебя, — прошептал он в губы Кавура, – я буду любить тебя всегда.

========== Глава 7 ==========

В это утро Иларис проснулся поздно. Увидев проекцию лунных часов и время на них, он понял, что слишком долго спал. Но его тело, утомленное любовью, требовало отдыха, поэтому Иларис лишь перевернулся в кровати и накрылся одеялом. Вставать не хотелось. Хотелось лежать и вспоминать все безумство, что было вчера. Их любовь переросла в страсть, одержимость друг другом. Они не могли насытиться, не могли разомкнуть объятия, не хотели разъединить тела в соитии. Они были едины, слившись в друг друге и все, что происходило между ними, было любовью.

Одно было жаль Иларису, что утром он проснулся один – рядом с ним нет Кавура. Он провел рукой по смятым простыням – они хранили следы их страсти. Иларис опять откинулся на подушку и задумался о том, что происходило в его жизни.

Любовь… что это такое? Не в понимании всех, а именно для него? Он ведь и не задумывался над тем, что полюбит. Конечно он ожидал, что такое произойдет с ним, но нескоро. Сначала он вернется на Землю, там возложит на себя обязательства перед семьей, своим родом и императором. Он станет служить ему, станет тем, кем должен быть. Он из рода Инафрио, его род всегда был приближен к императору, это его предназначение – служить ему. И в ближайшие годы о любви ему и думать не стоит, а потом отец подберет ему девушку и они сочтутся в союзе для продолжения рода.

Иларис задумался о том, что ему было предначертано. Все это было идеально, но там не было любви. Хотя свою жену он бы любил и был бы счастлив, когда в этом союзе появились бы дети. Идеальная картина жизни, которой живут все на Земле. Только что-то его коробило сейчас в его расписанной наперед судьбе, наверное, то, что он познал с Кавуром – это любовь. Любовь не в том понимании, о котором ему говорили в школе – там любовь и долг соединялись воедино. Он должен любить императора ради долга перед ним, и должен любить свою жену, как продолжение своего рода, и должен любить своих родителей, как тех, кто дал ему жизнь, и еще много чего должен… и все это было со смыслом «любовь». И он знал что такое любовь. Для него любовь и долг стали едины. Только все разрушилось и в миг стало неправильным, фальшивым. Кавур дал любовь, и Иларис ощутил ее. В их любви не было фальши, она была любовью и не более. Истинная любовь, льющаяся из глубин души. Он познал ее, и теперь все остальное стало фальшивкой.