Меня с тобой связал Баку... (СИ) - "LOVATIC LOVATIC FOREVER" - Страница 42

— Это их рук дело? — спросил мужчина, рассматривая маму с ног до головы.

— Да, — ответил Амир.

Мужчина сочувственно кивнул:

— Не волнуйся, мы поможем чем сможем, — говорит мужчина, пой­мав мой бе­га­ющий взгляд. Голос у него был добрый и тихий, — Кертис, будь добра, помоги им пройти в кабинет.

— Конечно, — улыбнулась та, — Пойдемте.

Уже с порога в медицинский кабинет чувствуется запах спирта и препаратов, что напомнило мне мои дни, проведенные в больнице на химиотерапии. Кертис уложила маму на койку. Мама зажмурилась от боли, как только я попыталась раскрыть повязку. Доктор, то есть Халид, так его зовут, сме­рил рану мамы вни­матель­ным взгля­дом.

— Мне все ясно, — говорит он, снимая свои очки, — Температура 38.9. Рана инфекцию не подхватила, это хорошо, но крови она потеряла предостаточно. Нужна кровь.

— Возьмите у меня! Я ее дочь, — поддалась я вперед.

— Зара, твоя кровь не подойдет. Ты же вампир, — говорит Амир. У меня как будто онемели нервные конечности, но он прав, моя кровь не подойдет.

— Точно… — с несчастным видом сказала я.

— Как вас зовут? — спросил доктор у мамы.

— Эмма, — хрипло произнесла она, тяжело дыша.

— Хорошо, Эмма. Помогите нам, подскажите вашу группу крови, если знаете.

— Первая отрицательная.

— Редкая, — уточнил доктор и надел очки, — Ничего, найдем… А вы, молодые люди, пока посидите в коридоре. Как операция закончится, сообщу.

Как же лю­ди лю­бят ис­че­зать. Осо­бен­но в тот мо­мент, ког­да ты к нему уже при­вязал­ась. Но боль­нее, ког­да ты уже счи­та­ешь, что все вро­де бы дол­жно на­ладить­ся, а тут как буд­то вся жизнь об­ры­ва­ет­ся од­ним лишь исчезновением. Я впервые чувствую себя настолько измотанной. Я думала, что смогу справиться, думала, что прошло достаточно времени, но черт тебя подери, я никак не могу перестать винить себя в смерти первой матери! И если доктор Халид выйдет и скажет, что моя вторая мать мертва, я просто не выдержу.

Казалось, что если я вампир, значит я железная, с железными нервами, с огромной силой, но из-за обостренных чувств все это я переживаю вдвойне. Это больно и эта боль на сердце ос­тавля­ет боль­шой шрам. Это как уми­рать каж­дый день.

От всех этих дурных мыслей меня бросило в жар.

— Не­нави­жу! — По небольшому коридору раздался гром­кий крик, — Я им всем отом­щу! Я сделаю их жизнь адом! — Зло­вещие сло­ва, ко­торые я произнесла, стояли у меня как ком в горле. Я думала, что если выдавлю их из себя, то мне станет легче, но оказалось совсем не так. Я чувствовала, как мое сердце бьется сильнее от одной лишь мысли о том, что моя мама, которую я только нашла, может умереть.

Каких-то десять мет­ров и ду­шераз­ди­ра­ющая ти­шина раз­де­ляют нас. Она там борется за жизнь, а я просто стою и жду. Вре­мя шло му­читель­но мед­ленно и без­мол­вно по­еда­я ме­ня.

Наконец-то доктор Халид вышел:

— Как она? — сощурив гла­за спро­сила я.

— Операция прошла легко и очень успешно. И кровь нашлась, — улыбнулся доктор Халид, — Эту неделю ей советую провести здесь. А дальше посмотрим, — добавил он.

Я облегченно выдохнула, поблагодарив Бога за то, что подарил ей еще один шанс на жизнь. На мою та­лию лег­ли ру­ки брюнета. Всей ко­жей ощу­щаю на сво­ей шее его ды­хание, от чего мне становится более спокойней.

На часах половина третьего ночи. Я тупо ис­сле­довала по­толок бес­по­кой­ным взгля­дом, му­чая се­бя тем, что хо­тела провести эту ночь рядом с мамой, но Амир и доктор Халид отправили меня домой. Хоть и все обошлось, но меня не покидало чувство страха.

Спать не хочется совсем, мысли о маме, да о случившемся за эти несколько дней не дают мне покоя, поэтому я решила занять себя уборкой шкафа. Все равно ведь не усну, а так сделаю хоть что-то полезное.

В ле­вом уг­лу сто­ял шкаф, я не спе­ша по­дош­ла к не­му и от­кры­ла. Внутри левой части были три коробки больших размеров, которые я привезла с собой при переезде из прошлого дома. Достав одну из них, я аккуратно положила его на кровать. Внутри коробки лежат несколько маленьких разноцветных коробочек, некоторые ее детские фотографии и небольшая коричневая шкатулка. Взяв в руки его, я попыталась открыть, но он закрыт на ключ. Я внимательно осмотрела коробку, к счастью, ключи не затерялись. С помощью ключа я открыла шкатулку. В нем лежала только серебряная цепочка с подвеской в виде флакона. И этот флакон не пустой, в нем какая синяя жидкость. Не помню, чтобы у мамы была такая бижутерия.

— Может это духи? — произнесла я вслух свою догадку.

Я поднесла флакончик к носу, но запаха никакого не почувствовала. Значит, это не духи. Тогда что? Вода с добавкой красителя? Или же… лекарство…

— Да нет, ерун­да! Зачем маме прятать лекарство? Да и откуда оно у нее? — выс­ка­зал­ась я, но за­тем меня осе­нило: это ведь и вправду мо­жет оказаться ле­карс­тво! Надо посоветоваться с Амиром.

С первыми лучами солнца я встала и поспешила навестить маму:

— Да­вайте еще раз за­мерим­ся.

Доктор Халид взял с тум­бочки гра­дус­ник. Я не дви­галась и мол­ча­ла, ис­подлобья наб­лю­дая за ним. Через некоторое время при­бор по­дал сиг­нал, при взгля­де на ма­лень­кий эк­ран градусника мужчина заулыбался.

— Уже луч­ше. Жар спал, те­перь бу­дем ле­чить­ся. И для на­чала этим.

Он по­дал ей та­рел­ку с разными вкусностями из его пекарни, которые приготовила его жена и невестка. Эта пекарня — их семейный бизнес. По словам Халида, он открыл свою пекарню около пяти лет назад, когда он ушел на пенсию.

Мама от­пра­вила в рот ма­лень­кий ку­сочек пирожка с картошкой и от­хлеб­ну­ла чаю.

— Как ты? — спрашиваю я, поправляя подушку, чтобы ей было удобно сидеть.

— Хорошо, — улыбается она и откусывает еще один кусок пирожка, — Когда я смогу вернуться домой?

— Крайний срок через неделю, но если никаких проблем не будет, то дня через четыре, — улыбнулся доктор.

— Озан на долго уехал? — спросил Амир.

— На два месяца. Он уехал буквально три дня назад. Ты же его знаешь, медицина — его страсть. Он считает, что его долг — вылечить всех больных детей этой планеты, — Халид засмеялся.

— И куда он на этот раз уехал?

— В Нигерию, — с гордостью заявил он.

— Нам надо заехать в школу, — обращаюсь я к Амиру. Тот кивнул, — Я вечером заеду, — Я поцеловала маму в макушку, и мы вышли из кабинета, — Амир, я хотела кое-что показать тебе. Думала, что вечером в спокойной обстановке сделаю это, но мне невтерпеж, — Я остановилась и из кармашка своего рюкзака достала цепочку, которую нашла вчера ночью и протянула его парню.

— Что это?

— Вчера ночью нашла в маминой шкатулке.

Амир взял его в руки, несколько секунд внимательно осмотрел его, а затем, его лицо заметно поменялось.

— Что за чер­товщи­на? — с не­до­уме­ни­ем ска­зал Амир, пы­та­ясь по­нять, что же это за миниатюрная бижутерия. Мыс­ли брюнета пытались постро­ить ло­гичес­кую це­поч­ку, и я решила ему помочь.

— Шкатулка была закрыта на ключ и лежала в коробке. Его я раньше никогда не видела. Только, когда разбирала мамины вещи при переезде, решила, что выбрасывать не буду и сохранила его. Вчера ночью решила посмотреть, что внутри, и нашла это… — Сделав секундную паузу, я продолжила, — Амир… — ти­хо про­шеп­та­ла я, глядя на него, — Как думаешь, это может быть лекарство?

— Господи… Да это оно и есть, — прошептал он, ког­да уже окон­ча­тель­но приш­ел в се­бя.

Мы отправились в школу, чтобы отметиться, ведь как никак был последний день занятий. При выходе из здания школы мое внимание привлекли несколько школьников, бегающие по школьному стадиону. На первый взгляд, вроде бы ничего необычного, но одна из учащихся — девушка, остановилась. Она подняла голову, вглядываясь в небо, словно пыталась что-то разглядеть.

Вдруг замечаю, что эта девушка начинает задыхаться, обессилено падая на землю. Долго не раздумывая, я решила пойти туда к ней. Позади себя я слышала крики Амира, но мое внимание было направлено на эту незнакомку. Подойдя к толпе, что собралась около девушки, я вижу, что она все еще лежит без сознания.