Овидий (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич - Страница 33

- Сэр Овидий, давно вас ждём там уже и стол уже накрыт, - зовёт меня Малк.

- Сейчас, сейчас, только согреюсь, - поворачиваюсь к горнилу спиной. Чувствую, как со спины идёт пар.

+++

Мы быстро напихиваемся едой, дворфиха неплохо готовит вкусно и сытно. А потом кузнец отправляет нас за водой. Ну как за водой – Малка конечно за водой, а меня, так как я покрупней и поздоровее – за снегом.

- Видишь там ледник? - говорит дворф.

- Ага, - присматриваюсь я. Пытаюсь прикинуть расстояние.

- Смотайся туда за снегом. Как добежишь, то, как раз меч твой закалять будем. Можно, конечно и водой из ручья, но если добавить щепотку вечного снега, как-то понадёжнее будет, покрепче. Тебе же, как-никак гидру валить.

«А чего бы и не смотаться? Ну не целый же день тут сидеть пока он будет молотком стучать?» Думаю и не узнаю себя. Раньше меня из дому не выгонишь, а теперь сам готов бежать пешком за тридевять земель по горам до ледника и назад.

Я нацепил на спину бочку, ну не в руках же снег нести назад. Привязал её к себе верёвками и пошёл. Где-там пошел - побежал трусцой, пока на мне одежда не досохла. На этой возвышенности реально прохладно. Чуть что и простудился, а как тут лечат от воспаления лёгких - понятие не имею.

Дворф говорил бежать по тропинке, и я по возможности не схожу с неё ни вправо, ни влево. Хотя тропинка тут относительная, так трава вытоптанная да булыжники. Кругом луга альпийские, травка зелёная, эдельвейсы цветут, какие-то горные козлы прыгают.

«Может поохотиться». Вынимаю кинжал Кровосток и смотрю на него. Чернота прямо в душе просыпается.

«Уберу от греха подальше». Прячу за голенище сапога и снова бегу вперёд, так мне легко бежится. Не то что в старших классах кросс, когда в боку болит уже после первых ста метров, а бежать остаётся ещё почти полтора километра. Помню, как я отказался в кроссах участвовать. Слава Богу, у нас физрук нормальный попался, за так мне оценку ставил. Вообще физра была одним из моих любимых предметов, хотя я так-то от природы не особо спортивный. Ещё я любил математику и литературу. Ну, математику то понятно почему – из-за математички, мы всем классом её любили. А литературу за что? За то, что у меня всегда была пятёрка, я всегда вовремя списывал. Да-а-а, хорошие были годы в школе, не то, что сейчас. Минуточку, сейчас я бегу на вершину какой-то горы, где ледник, чтобы мне закалили меч, которым я убью гидру. Да сегодня, похоже, лучший день в моей жизни.

ГЛАВА 23

«Я заколю гидру, и мне достанется самая сексапильная тёлочка, из всех кого я когда-либо видел. - Улыбаюсь я. – Надеюсь, то, что она вся в перьях не станет для наших чувств помехой». Замечаю, как сам себе улыбаюсь, я всегда улыбаюсь, когда думаю об Ашане или когда произношу её имя вслух. Надо будет взять у неё перо и всегда носить у себя на груди, чтобы чувствовать её телом. Нет, это уже реально фетиш какой-то, извращение.

 Я подбегаю к леднику. Внизу он весь рыхлый и мокрый. Я его до кузнеца не донесу. Надо подняться выше. Становлюсь на лёд и бегу по нему наверх. Добираюсь почти до самой вершины. Здесь дико слепит солнце, а воздух свежий-свежий, как в первый день весны.

«Похоже здесь на леднике всегда царит весна». Набиваю полную бочку снега и цепляю её нас спину. А потом становлюсь на лёд в позе сноубордиста и съезжаю вниз.

«Вау, круто, надо ещё попробовать». Скольжу и не могу остановиться, ближе к концу ледника, падаю, переворачиваюсь и кубарем слетаю на траву. И только каким-то чудом мне удаётся снег не рассыпать.

«Ну, прямо, как миссия из Кол оф Дьюти. Стоп я же катался на горных лыжах и на санках, почему все мои воспоминания связанны с играми?» Реально не уважаю себя за это. Сижу дома за компом, когда вокруг такой  дивный мир. Спускаюсь к самому низу ледника, а там целая полянка снежных крокусов, синие, белые, фиолетовые. Так прямо и хочется нарвать их или хотя бы сфотографировать.

«Слава Богу, в этом мире ещё не изобрели селфи-палку», - думаю и представляю себе как дворфы и полурослики постили бы в инстаграмме свои будни на осаде Дель-Галада.

«Хотя аккаунт Ашаны я бы глянул. Я даже знаю, что она бы постила». Закрываю глаза и представляю её голой в перьях.

«Нашифровал себе всякого, типа вы уже вместе. – Одёргивает меня внутренний голос. – Приди в себя. Она тебе ничего не обещала».

- А ну молчи, - по примеру Малка бью себя кулаком в грудь.

Спускаюсь к домику дворфа. Тот активно работает молотом, формируя скосы меча.

- А ну держи, - протягивает он мне его.

Здоровенная штуковина, прямо и не знаю, как буду им махать. Делаю взмах и чувствую, что идеально сидит в руке. Как будто этот меч предназначен именно для меня.

- Он идеален, как такое возможно? – удивляюсь.

- Перед тобой самый лучший на всём Санаре кузнец, - гордо поправляет бороду дворф. – Давай сюда свой снег.

Высыпает снег в бездонную бочку, в которую уже наносил воды Малк.

- А теперь разойдись, - он вновь раскаляет меч и окунает его в снежную воду. Слышится громкое шипение, как будто это шипит какой-то дракон. Затем достает клинок, выпрямляет его и закрепляет в тисках.

– Как только меч остынет, я заточу его и отполирую,- объясняет дворф.

 Точильный станок находится вниз по ручью, там Тверд изготовил небольшую водную мельницу, чтобы вода ему точильный камень вертела. Я несу меч, даже кузнецу ни к чему таскать такие тяжести.

 - Правильно, привыкай к весу, - говорит мне кузнец. Хотя меч мне уже не кажется столь громоздким. Просто здоровенная железяка с меня ростом и с широким лезвием. При правильной заточке им можно и гидру нашинковать. Это уже не та открывашка которой я поначалу дрался.

Подходим к мельнице. Я поднимаю громадный точильный камень и ставлю на колесо. Камень начинает вращаться, а Трерд кладёт мой меч на специальную полочку и подвигает к вертящемуся камню. От камня идут искры, но я не отворачиваю глаз. Стою и наблюдаю, как точится метеоритный металл.

После заточки, дворф на клинке гравирует свою печать, чтобы каждый знал, какой мастер сей клинок ковал. А после высекает руны и имя меча: «Убийца Драконов». Я бы добавил «и гидр», но не я этот меч делал, не мне его называть.

- Это руны моего народа,- говорит он, подавая мне меч,- они будут оберегать клинок и его носителя.

- Я буду носить его с честью,- чуть кланяюсь я, принимая меч.

- Идем,- улыбается дворф.

По извилистой тропе подходим к дому. Дворф заходит первым и через несколько секунд возвращается с чем-то вроде ремня.

- Надень это на плечи, - говорит он, - не одни ножны не подойдут для такого меча. Там есть небольшой крюк, а на мече кольцо, будешь вешать его на спину.

Я вежливо киваю и беру очередной дар кузнеца. Подошедший Малк с удивлением косится на огромный меч, а затем протягивает дворфу три мешочка серебра. Кузнец расплывается в улыбке и приглашает нас в дом. Затем, берет серебро из рук полурослика и, рассыпав его на столе, внимательно рассматривает монеты через окуляр для глаз.

- Ещё можете, что-то себе выбрать, - не отвлекаясь от дел, сообщает дворф.

- Я бы кистень взял, тот, что с двумя булавами.

Дворф прикидывает что-то в уме и кивает:

- Бери.

Бегло прощаемся и выходим со двора. Нам спешить надо, нас уже хасы ждут, мы и так тут задержались.

- Удачи с гидрой, - машет нам вслед старый дворф.

- Удачи вам с вашими стихами, Малк, - машет его жена.

Я смотрю на Малка и улыбка сама расползается по лицу.

- Ты ей что, стихи читал? – не могу скрыть скепсиса.

- Да, немножко, она сама попросила.

- А, ну тогда можно, но в будущем, не показывай свои стихи никому, слышишь, не порть себе репутацию, - наставляю его.

 - Да почему сразу портить, ей же вроде как понравилось. И мужу её понравилось, как он там сказал: «какие проникновенные и искренние слова».

«Вижу, как Малк себе цену набивает. Вероятно, дворфы сказали так, чтобы не обижать малыша, а он и возомнил себе. Ну и кому, как ни мне, его лучшему другу, спустить его с небес на землю».