Меж молотом и наковальней (СИ) - Алмазная Анна - Страница 32

— Иди ко мне, — мягко позвал он.

Знакомый низкий голос… Кого он зовет? Может, все же меня… И так хотелось ответить… но не меня же он зовет в этой проклятой ночи. Меня, слава Богу, вампир не видит и не слышит.

Лес ответил тишиной, томительной, тревожной. Вздрогнула высокая, до пояса трава, выпустила гибкую тень, мягким рокотом прокатилось по поляне рычание. Зверь. Огромный, похожий на огромного пса, будто сотканный из тьмы, в холке Анри почти до пояса. И вовсе же не дружелюбный, но Анри, казалось, и не испугался вовсе, лишь улыбнулся, страшно так улыбнулся, зловеще, и сказал:

— Плохо встречаешь старого знакомого, а я тебе подарок принес.

Зверь оскалился, склонил голову к земле и вновь зарычал. Шерсть на его холке вздыбилась, с белоснежных в полумраке зубов капнула в траву пена.

А Анри плавным движением, будто не желая спугнуть зверя, достал из кармана нечто, что меня крайне удивило. Нет, даже не удивило, всколыхнуло внутри волну страха — моя перчатка? Зачем Анри красть мою перчатку?

Зверь мягкой тенью пробрался ближе. Прижал уши к черепу, продолжая утробно рычать, и в рычании этом не было даже тени трусливой нотки. Лишь едва слышное предупреждение и угроза.

Медленно, осторожно он приблизился к Анри. Такой огромный и такой бесшумный. Завораживает. И перекат мышц под его шкурой и плавные движения…

Эти двое друг друга ненавидели и ненависть их была столь явной, что у меня мурашки по коже пробежали. Они синхронно кружили по поляне, не спускали друг с друга настороженного взгляда, но в то же время почему-то не спешили разойтись.

— Нюхай! — приказал вампир, протягивая руку с перчаткой. — Я тоже не рад тебя видеть, но мы должны это закончить. И уже сегодня.

Зверь послушно понюхал. Шумно вдохнул воздух и вдруг лег в траву, казалось, вмиг потеряв все силы и злость.

— Значит она, — пошатнулся и, казалось, еще больше побледнел Анри. — Боже, значит, это действительно она? Боже, я знал, что это она… и я ее упустил!

А потом засмеялся вдруг прислонившись спиной к дереву. И взгляд его заблестел, отражая звездную пыль бездонного неба, а на губах появилась полусчастливая улыбка.

— Она, — выдохнул он. — Наконец-то!

Зверь заскулил, ткнул носом в перчатку, потянул тонкую ткань зубами, будто пытаясь отобрать изящную вещичку. И вновь зарычал грозно, предупреждающе.

— Вот как… — продолжал глупо улыбаться Анри. — Я на это надеялся… или этого боялся, уже и не знаю.

Вампир спрятал в карман перчатку и положил зверю ладонь на холку. Тот оскалился, казалось, не желая сдаваться, но вампира не тронул. Хотя было видно, что очень хотел цапнуть, да побольнее. Я бы Анри тоже с удовольствием цапнула. Какого черта он мою перчатку слямзил? И что делает в этом лесу?

— Хочешь, скажу, где она? — спросил Анри, опускаясь перед зверем на корточки. — Вернее, где она была? А потом поищем вместе… И попробуем заново. С белого листа. На равных.

Зверь вновь зарычал, будто что-то в словах Анри ему не понравилось, но все еще не спешил ни убегать в ночную тьму, ни выказывать былой ненависти.

— Знаю, что ты меня ненавидишь, — засмеялся Анри. — Да и я тебя, представь себе, не жалую. Но у тебя, родной, нет выбора. Как нет его и у меня… больше нет. И мы ее найдем. Вместе или по одиночке, тут уж ты решай сам. И надеюсь, что мы успеем ее найти прежде чем это сделает…

Я приказала яблоку остановиться. Меня трясло. Не хотелось выяснять, ни что это было, ни к чему. Да и вообще я пожалела, что вновь решила подсмотреть за бессмертными. Хотелось грохнуть зеркало о пол и навсегда лишить себя даже возможности возвращения в тот, иной мир.

Зачем Анри меня искать? Зачем натравливать какую-то тварь?

— Пу… — прошептала я.

Яблоко послушно дернулось, покатившись по ободку, быстрей, еще быстрей, размазываясь в зеленую ленту. И почти против своей воли я смотрела и смотрела в это проклятое зеркало, уже заранее страшась того, что я увижу.

Там был мой кабинет. Пу, такая лохматая и несчастная, с потускневшей внезапно шерстью, сидела на моем рабочем столе и неотрывно смотрело на портрет Алиции…

— Пу, — прошептала я, почувствовав, как запершило в горле. — Пу, не надо, не плачь.

Пу, будто услышав, обернулась. Предательское зеркало увеличило ее мордочку, показав огромные, полные тоски глаза:

— Катя, возвращайся! — позвала Пу. — Пожалуйста!

И через мгновение зеркало, кое-как завернутое в тот же свитер, оказалось в ящике.

— Любопытство меня погубит, — зло шептала я, капая в воду валерьянку. — Точно погубит!

Зато с Анри, видимо, все в порядке. Даже больше, чем. Гадина бессмертная!

— Кровосос проклятый… чего тебе от меня надо?

Вновь обожгла шею татуировка, напомнив о былом унижении. Ненавижу! И хрен я тебе вернусь, слышишь! Натравливай своих песиков на кого другого, тварь бесстыжая!!!

Я забылась тяжелым сном и снилось мне солнечное утро. Веранда, внизу — ломившиеся от красных плодов яблони… и воздух, чистый, вешний, полный запаха росы.

Кто-то подошел, и, наверное, я знала кто. Он обнял меня со спины за талию, нежно, ласково, положил голову мне на плечо и сказал:

— Почему ты упрямишься? Знаешь же, мы оба знаем, что это надо закончить. Для нас всех. Для меня, для тебя, для Анри…

— Это не так легко, — прошептала я, глядя вдаль, туда, где над деревьями купалось в нежной дымке солнце.

— Все легко. Ты сама все усложняешь.

Тихо пробежало лето, сменила его осень. "Унылая пора" в этом году выдалась теплой и неожиданно скупой на золото. Была уже середина октября, а деревья так и оставались грязно-зелеными, в коричневых, неприятных пятнах. Выходить на улицу не хотелось, хотя когда-то в детстве я очень любила листопад, долгие прогулки по парку с родителями, и букеты из разноцветных листьев.

Но детство закончилось. И давно, да и родителей рядом нет и не будет. Никого не будет. Пора уж повзрослеть.

Клиентов в моем маленьком салоне прибавилось, хоть я сама стала несколько иной… беспощаднее, наверное? Как-то само собой гадание встало на самотек — зашел клиент, поработала с ним гадалка, вышел клиент и гадалка выкинула его из головы. Все, давайте следующего.

Постепенно я обросла шерсткой и даже начала ездить к постоянным клиентам на дом. Ну что же поделаешь, бывают в этом мире странные люди, что без совета карт Таро даже в магазин сходить не могут. Тратить на них свой талант я не очень-то хотела, но Игорь был другого мнения. Ему было глубоко до лампочки, чего от меня хотели, главное, чтобы клиент был доволен и платил хорошо. А на что он гадает (пусть даже на «хорошего котика любимой кошечке») — дело десятое. А моя вера в хоть какой-то разум у большей части людей постепенно развеивалась.

Боже, и что их только волнует? Когда наконец-то сдохнет «жадный» старик, когда обратит на красавицу внимание вот тот мужчина, когда, наконец, бросит жену и двух детей и переедет к ней, любимой? Тошно от всего этого было.

Отвозил к постоянным клиентам меня, как правило, Игорь, но в тот день он был занят, потому возвращаться пришлось на своих двоих. Благо, что недалеко, что погода приятная и фонари на нужных мне улицах светят ярко. Да и "гадалку Игоря" в этом районе знали неплохо, а трогать свою собственность мой шеф никому не давал. Что меня вполне устраивало.

Город как вымер. Тихим светом горели окна в многоэтажках, подрались два кота под растущими у дорожки акациями, тихо засмеялась девушка, прижимаясь у подъезда к темноволосому парню.

Я свернула под арку между сросшимися домами. Разорвала вдруг ночную тишину ария из оперы «Моцарт», и я поспешно начала рыться в сумке, пытаясь выловить из нее мобильник.

— Сука! — раздался за спиной злой шепот.

А что дальше, я помнила смутно. Меня вдруг отшвырнуло к воняющей мочой стенке, и плечо обожгло болью. Выскользнул из ладони мобильник, сверкнул в темноте и, разлетевшись на части, затих. Где-то рядом послышалось шуршание. Я вскочила на ноги, вцепившись на автомате в ручку сумки.