Иван родил девчонку - Чуманов Александр - Страница 34

• Предыдущая
• 34/37
• Следующая

…Через две недели Горыне стало тесно во дворе. Просунув хвост в подворотню, он клал головы на конек крыши и терпеливо глядел вдаль, поджидая Федула. Вечерами старик выгуливал своего питомца. Горыня любил лакомиться верхушками сосен, но при этом не опустошал окрестные леса, а щипал деревья понемножку, чтобы они не погибли. С оглушительным ревом, так что дрожали стекла в избе, он разбегался, пытаясь взлететь. Из пастей вылетали языки пламени, из ноздрей валил густой черный дым. «Не балуй с огнем, выпорю», — покрикивал Федул.

Часами запыхавшийся старик бегал по поляне, рыча и маша руками, показывая, как, по его мнению, следует летать. Он обзывал Горыню «олухом царя небесного», кричал: «В кого ты только такой уродился?!» — «Я же реактивный, батя, — смущаясь, оправдывался Горыня, — мне крыльями махать не положено».

И однажды Горыня взлетел. Неуклюже покачиваясь в воздухе, он долго тянул на бреющем. И когда старик, задравший голову, уже почти потерял надежду на удачу, он сделал невероятное усилие и, заложив глубокий вираж, срезав крылом несколько сосен на опушке леса, набрал высоту.

И на выселках был праздник. Федул, выпив три стакана бражки, врал, что был в войну летчиком, а Горыня сидел на улице и, засунув головы в распахнутые окна, глядел на старика преданными глазами.

Целыми днями и ночами Горыня теперь летал. Он научился изменять геометрию крыла и стартовал почти с места. Черной точкой он скрывался в тучах, чтобы потом с леденящим кровь свистом и ревом спикировать вниз и выровняться у самой земли. Он сам придумал «мертвую петлю», «бочку» и другие фигуры высшего пилотажа.

— Покатал бы старика, Горыня…— заикнулся как-то Федул и тотчас испугался, но было поздно.

С тех пор они летали вместе. Старик приспособил старое кресло в пасти средней головы, купил защитные очки и мотошлем. Он командовал сам себе: «Не курить! Пристегнуть ремни!» И они летели.

Однажды они увидели большой самолет. И поняли, что самолет падает.

— Жми, Горыня! — закричал Федул. Никогда еще они не неслись с такой скоростью.

Тонкие перепонки крыльев вибрировали, грозя вот-вот лопнуть.

И все-таки Горыня успел — подставил широкую спину под фюзеляж.

Ему не хватило сил погасить скорость самолета. Он смог только задержать падение и выбрать подходящую поляну.

Самолет накренился, зацепился крылом за деревья и мягко осел. Взрыва не произошло.

Люди выбирались из салона, помогая друг другу, еще не веря, что все обошлось, и в первый момент даже не замечали под ногами что-то мягкое, подрагивающее, раздавленное самолетом. Люди нервно смеялись, приходя в себя и не понимая, почему плачет неведомо откуда взявшийся худой старик в мотошлеме.

Человек перестал зависеть от прихотей природы. Теперь сама природа зависит от прихотей человека. Когда-то она устраивала себе на потеху всякие оледенения и потепления, раскачивала земную ось. А теперь человек может природе такое устроить, что она не возрадуется. Он, правда, тоже.

И все же я думаю, что природа не так беспомощна перед нашим массированным натиском. Думаю, она еще вполне способна подкинуть нам такую штуку, которая не только изумит нас, но и заставит, как это уже не однажды бывало, подумать о своем ничтожестве перед милостью и гневом Ее Величества Природы.

…В одной молодой семье родился первенец. Его ждали с большим нетерпением и надеждой. Ребенок просто обречен был на самую счастливую Долю. Во-первых, это было дитя любви. Самой настоящей любви, без всяких натяжек, а это, согласитесь, явление отрадное и обнадеживающее. Во-вторых, родители ребенка были потомственно нормальными людьми, они не страдали пороками и страстишками, которые могли бы отрицательно повлиять на качество потомства. В-третьих, с той л другой стороны новый человек имел великое множество родственников, среди которых все до •одного были тоже крайне благополучными людьми, ^крепко стоящими на ногах.

А новорожденный оказался уродом. Да нет, не пугайтесь, в целом ничего страшного не произошло. Мальчик был красивым, как ангелочек, все жизненные функции отклонений не имели, вполне нормальным был и мозг ребенка. Но беда в том, что на спине у младенца, и это сразу бросалось в глаза, имелась лишняя пара конечностей в виде…

Да, совершенно верно. Это были крылья. Как опять же у ангелочка. Впрочем, крылья — это, пожалуй, слишком сильно сказано. Так себе, цыплячьи крылышки, маленькие, слабые, покрытые редким желтоватым пушком.

— За что такое наказание, господи? — трагически взывали неверующие в бога бабушки, воздевая, как и положено, руки к небу.

Дедушки ни к кому не взывали, они хмуро молчали, много курили и размышляли о том, какуюу пользу можно в данном случае извлечь из многочисленных знакомств и связей, незаметно накопившихся за долгую жизнь. Оба они были волевыми людьми, закаленными в житейских бурях и штормах. Оба верили, что безвыходных положений не бывает.

Молодые родители были безутешны. Мать вообще едва держалась, она мучилась от сознания своей возможной необъяснимой вины, — с матерями это часто бывает в подобных случаях. Конечно, у ней пропало молоко. Что по нынешним, благополучным в основном временам никакой трагедией являться не может. И все же вселяет неуверенность и сомнения.

Энергичные дедушки обратились со своей бедой к знакомым. А знакомые — к знакомым своих знакомых. И так далее. Впрочем, все хлопоты были, пожалуй, излишними. Врачи и сами здорово заинтересовались этим случаем, первым в медицинской практике.

На консилиуме собрались светила всех почти областей знаний. В основном академики. И все эта дело было сокрыто кромешной врачебной тайной.

Крылья мальчика были тщательно исследованы без отделения от владельца, насколько это оказалось возможным. Имел место даже спектральный анализ одной пушинки, естественно, выпавшей из своего посадочного места.

Академики пришли к выводу, что крылья на спине есть самый элементарный атавизм, только-несколько странно проявившийся. Ведь до сих пор считалось, что среди прямых предков человека крылатых животных не водилось. В общем, теорию эволюции слегка творчески подработали под новую объективную реальность, и все стало на свои места.

— Случай хотя и редкий, но вполне объяснимый, — подытожил специалист из генетиков.

— С точки зрения элементарной теории вероятностей, в данном факте ничего сверхъестественного нет, — поддержал специалист от строгой математики.

— Так что же, товарищи ученые, наш ребенок вырастет и станет летать, как птица?! — ужаснулись родственники, которых как-то забыли обнадежить и утешить.

— Ни в коем случае, — твердо сказал маститый медик с волосатыми руками. — Подождем до полугода, после сделаем рентген, посмотрим, насколько этот атавизм связан с внутренними органами, но я не думаю, что он связан с ними больше, чем обычные нормальные конечности. И прооперируем. Я полагаю, операция будет несложной, однако в научных целях ее необходимо будет провести в нашем институте.

Вся родня облегченно вздохнула и вернулась к повседневной деятельности, которая пришла в некоторый упадок. Вспомнили, что ребенок до сих пор живет без имени, без свидетельства о рождении. Отпраздновали шумные родины. Жизнь вновь пошла своим выверенным курсом.

А малыш стал подрастать. Он ничем внешне не отличался от других младенцев, только спинку его не показывали никому из посторонних.

Крылышки потихоньку крепли, наполнялись силой, желтый пух исчезал, и на его месте отрастали красивые блестящие перышки. Лежа на животе, освобожденный от плена пеленок, малыш уже пробовал махать крыльями. Он махал ими, поднимая в квартире довольно сильный ветер, и можно было подозревать, что со временем эти крылья вполне способны будут поднять человека в небо. Но никто из окружающих даже не подумал о такой возможности. Да и кому это нужно в наше время сверхзвуковых лайнеров и космических полетов?

Прошло полгода, ребенку сделали рентген, и оказалось, что все предположения медицинского светила подтвердились. Оказалось, что крылья можно легко убрать без какого бы то ни было ущерба для организма.

• Предыдущая
• 34/37
• Следующая