Выбери любимый жанр

Ботаники не сдаются (СИ) - Логвин Янина - Страница 19


Изменить размер шрифта:

19

— Да? А почему же до сих пор не разобрался? Если бы ты был, как все, то не сидел бы сейчас с двумя хвостами по простейшим предметам и угрозой вылета! Как будто и сам простейшее! И чтоб ты знал, некоторым, — она, сморщив нос, оглядела меня косо с ног до головы, — всей жизни не хватит, чтобы до меня дорасти. — И постучала пальцем по моему лбу с намеком.

— Но ты, очкастик! Выбирай выражение!

— А они у меня всегда заканчиваются, когда я вижу перед собой такую самовлюбленную квазиморду!

— Квази… Чего?!

— Ой!

Глаза за очками внезапно оторопело раскрылись, и девчонка часто-часто захлопала ресницами. Отступила опасливо на шажок назад.

— Э-э… Т-то есть я не это хотела сказать! — снова странно улыбнулась, как напустивший в штаны Щелкунчик. — Точнее мордочку! Нет, не пойдет? Ладно, тогда мордашку. Мордусик? Неужели рыльце? — изумилась. — Что, снова не то? О! Няшку! Точно, самовлюбленную няшку! Нет, ну ты, Воробышек-то, не наглей! Я же не знала, что ты такой капризный!

Я стоял, не зная, что мне делать. То ли смеяться в голос, а то ли рычать от злости. Что вообще происходит? Такого чуда, как эта Зубрилка, в моей жизни еще не было.

— Уфимцева, признайся, тебе что, жить надоело?!

— Н-нет, — она замотала головой. И, главное, искренне так. Вот смотришь и действительно веришь, что не надоело.

— Тогда зачем всю эту лабуду с репетиторством придумала? Ведь это твоя затея, не отрицай!

— Моя! — не стала отпираться мелочь. — Просто помочь хотела. Ты же меня спас! Вот и я тебя спасти решила от вылета из универа. Типо око за око. Тьфу! — она виновато хохотнула. — То есть долг платежом красен и все такое. Ты ведь все равно Мерзлякину философию без подготовки не сдашь. — Она шмыгнула носом и пожала плечами. — Ваня, ты извини, что я тебя дураком обозвала. Я же говорила, что больше собак боюсь только злых парней. Да я вообще думала, что ты обрадуешься, а ты вдруг рассердился! В общем, ты не дурак, Ваня, ты только кажешься. А на самом деле… Ой! Эй! А ну, пусти, Воробышек! Ты что делаешь?!

Все, с меня хватит! Я схватил девчонку за шиворот и поволок по коридору. Не хватало еще, чтобы какая-то малявка надо мной потешалась!

— Ты куда меня тащишь?

— В «Три кита».

— Зачем?

— К фонтану.

— Зачем?

— Топить! Надоела ты мне, Зубрилка! Лучше сразу от тебя избавиться, а то я уже и сам начинаю верить в судьбу!

— Между прочим, это ты меня нашел, а не я! Как миленький! Кто-то вообще собирался меня не видеть!

Я продолжал идти, и ноги девчонки уперлись в пол.

— Э-э-эй, Воробышек! С ума сошел?! Шуток не понимаешь?!

Из аудитории вышел пожилой преподаватель истории и удивленно на нас уставился.

— Молодые люди, что здесь происходит? — важно спросил. Наверняка это чудо, что у меня в руках, и у него в любимицах.

Пришлось Уфимцеву отпустить и прижать к боку. Крепко, чтобы не сбежала.

— Да так, Василий Юрьевич, решаем личные дела.

— А вы могли бы их решать где-нибудь за стенами университета? Здесь все-таки учебное заведение. Здравствуй, Катенька!

— Здра…

— С радостью!

Но на лестнице все же стряхнул с себя Уфимцеву, зажав испуганного очкастика в углу.

— Ладно, живи, мелочь, но с условием! Сейчас ты пойдешь к Софии, — я приставил палец к ее лицу, — и скажешь ей, что передумала со мной заниматься. И что терпеть меня не можешь! Иначе я тебя сам покусаю, как дог! Поняла?

— Нет.

— В смысле? — я изумленно уставился на упрямую девчонку с косой, как у школьницы, которая лежала на ее плече и за которую страшно хотелось дернуть. Сейчас щеки Уфимцевой горели так же, как мои. — Что, повтори? — не поверил своим ушам.

— Я никуда не пойду и ничего не стану говорить Софии Витальевне.

Мне пришлось медленно выдохнуть, чтобы не взорваться.

— Почему?

— Ну, считай, что на то у меня есть личные причины, — нахмурилась она.

— Надеюсь, тебе не взбрело в голову, пока ты охлаждалась в фонтане, что ты… что мы с тобой…

Уфимцева поправила очки и захлопала ресницами, вновь превратившись в глупого Щелкунчика.

— О, нет! Только не это! Я же сказал уже, что не спасал тебя!

Кажется, мое лицо перекосило, и я отпрянул. В свою очередь оглядел ее с ног до головы.

— А ты упрямая, мелочь. И вот такое колченогое чудо я должен уговорить со мной танцевать? Да никогда!

Глупое выражение тут же исчезло с лица девчонки. И глазной тик прошел.

— Нормальные у меня ноги! Просто я… бегала с утра. Много. Вот и поймала крепатуру. Немного не рассчитала нагрузку. А танцевать я с тобой и сама не стану. Еще чего не хватало! Не мечтай!

— Что? — я растерянно моргнул, отказываясь понимать заучку. — То есть?

— Я так доценту и сказала, что это пустая трата времени — ты, я и все эти буги-вуги вместе с твистами. Уж лучше я тебя физикой мучить стану, чем ты меня танцами, физику я обожаю! Я тебе, Вань, признаюсь по секрету, что танцы — мой самый страшный кошмар! Бр-р-р! Вот как для тебя философия. Да кому они вообще интересны? Глупо же, скажи? А София Витальевна уперлась: тогда я не приму у Воробышка экзамен. Ни-за-что! Мол, завалю! Декан хочет видеть гордость факультета на празднике! Да пусть не принимает, Вань! Я и летом с тобой заниматься буду, хоть каждый день! Проводить эксперименты, это же так интересно! Сдадим, не переживай!

POV Катя

— Не переживай, Вань! Ты куда?

Ты смотри. Убежал. Неужели топить передумал?

Интересно, я не сильно перегнула палку с «терновым кустом»? Вдруг он и правда со мной танцевать не захочет? Может, пока я тут хитроумные рокировки проворачиваю, Воробышек решил для меня пострашнее фонтана экзекуцию придумать?

А ну и ладно! Справимся! Еще полчаса назад я и сама была уверена, что прекращу все это безобразие. Особенно, когда поняла, что после утренней пробежки из-за парты встать не могу. Как-то тяжело это все — третий день подряд есть за двоих, а бегать за четверых с непривычки. Хорошо, что разболтавшиеся винтики собственной неуверенности снова встали на место, как только Воробышек меня за косу схватил. Вот сразу же и мотивация победить вернулась!

Если честно, то он меня здорово напугал. Целый день старалась не попадаться ему на глаза — надо же человеку с новостью сжиться! А тут он сам, несется навстречу — легок на помине, как цунами, плечами раздвигая толпу. Желваки ходят, глаза злые горят синим пламенем… думала все, кранты!

19
Перейти на страницу:
Мир литературы