Противостояние (СИ) - Авсаджани Уча - Страница 52

Он обращался скорее к Леви, рассчитывая на его здравый смысл, но охотник лишь отвел глаза. Зато вместо него откликнулся Миркс:

— Главное, что здесь ему не радужничать без кулона, а лишенные своей магии радужники ни на что не годны. Если же он будет вести себя неподобающе, то его вздернут как разбойника. В любом случае, что с ним станет или что он сделает, меня больше не касается. И запомни, мальчишка — его величество всегда выполняет свои обещания, и я претворил в жизнь его волю, — заметив, что Глеб собирается его перебить, Миркс, обернувшись к Леви, добавил: — Можешь рассказать о нашей задумке.

Охотник скрестил руки на груди и вздохнул. Он показался Глебу очень уставшим.

— Понимаешь, — начал Леви, — Рад вовсе не собирался причинять тебе вреда. Это было частью ритуала, чтобы ты стал радужником… то есть ты, конечно, и так радужник, но так было нужно, чтобы высвободить твою аниму, — поспешно поправился охотник, взглянув на округлившиеся от удивления глаза мальчика.

— Не умеешь ты объяснять, старина, — не вытерпел Миркс. — Знали ли мы, что радужник… нет, прости, теперь ведь и ты сам полноценный радужник… — усмехнулся начальник королевской стражи из-за своей мнимой ошибки. — Скажем, хотел ли твой наставник сбросить тебя в море? Конечно. Зачем были нужны все эти тренировки? Для того, чтобы ты смог управлять анимой, когда высвободишь ее, а не для ее высвобождения.

— Есть специальный ритуал — пробуждение, — немного сердито посмотрев на товарища, продолжил Леви. — Без него невозможно высвободить аниму. Каждый радужник проходит через это.

— Ритуал? А что если бы я умер? — едва не переходя на крик, спросил Глеб.

Говорить было трудно. К горлу подступил комок, и скрывать это становилось все сложнее.

— Пожалуйста, дослушай до конца, прошу тебя, — взмолился Леви. — Ритуал высвобождения анимы, пробуждение, состоит из нескольких элементов. Один из них в том, чтобы создать условие, угрожающее жизни пробуждаемого. То есть, нужно что-то такое…

— Нужно попытаться прикончить невинное дитя, — пришел ему на помощь Миркс.

— В общем, да, — нехотя согласился охотник. — Смысл в том, что когда радужнику неотвратимо грозит гибель, в момент высочайшего душевного расстройства, его анима высвобождается, чтобы спасти его. Но это только одно из условий. Угроза жизни должна исходить от настоящего, уже пробудившегося радужника. Если бы тебя попытались убить я или Миркс, ничего бы не вышло.

— Кроме того, что ты бы умер, — напомнил начальник королевской стражи.

— Поэтому вы позволили мне пойти одному с Радом? Чтобы я не думал, что вы спасете меня? — не обратив внимания на язвительный комментарий, спросил Глеб.

— Мы все это время были неподалеку, следили, чтобы радужник не выкинул чего-то непредусмотренного, — отозвался Леви.

— А какие еще были условия? — продолжил расспросы Глеб так, словно они обсуждали совершенно чужого ему человека.

— На небе обязательно должно быть одно облако, и сегодня как раз такой день, — предельно серьезно ответил охотник. — Никто не знает, почему, но это так.

— Чтобы душе не пришлось выбирать. Чтобы она материализовалась в облако, которое потом будет всегда с тобой, всегда внутри тебя или снаружи, — Миркс произнес эти слова так, словно кого-то цитировал.

— Ты запомнил лучше меня, — улыбнулся Леви и, поймав рассеянный взгляд Глеба, пояснил: — Это старик Гар рассказал нам о ритуале и том, как его провести. Мы о таком и не слыхали.

— Вы немного переврали. Виноват, надо было объяснить вам два раза, — раздался вдруг смутно знакомый голос со стороны леса.

Миркс и Леви разом обратили на Глеба спины. Начальник королевской стражи машинально выхватил из ножен меч, а охотник положил руку на кинжал. Впрочем, тревога оказалась ложной, и через мгновение они облегченно выдохнули, а из тени деревьев выступила облаченная во все красное высокая бородатая фигура.

— Если на небе пасмурно, пробуждающийся умрет, так как его душа не сможет выбрать облако. Если же небо будет безоблачным, радужник также погибнет, потому что его душа не сможет использовать облако, чтобы материализоваться, — вместо приветствия сказал Гар.

— Не думал, что вы пойдете за нами, — произнес Миркс со смешанными нотками восхищения и неодобрения.

— Хоть я и стар, но еще помню, что вы просили меня остаться, — переводя дух, сказал Гар. — Но я не мог отказать себе в удовольствии. Не каждый день на моих глазах юные посредники проходят обряд пробуждения. Поздравляю, юный посредник, с прохождением ритуала. Теперь вы — полноценный радужник, один из обитателей нашего мира, — обернулся старец к Глебу.

— Так это ваша затея? И вы с самого начала знали, что все так и будет? — не слушая его, поинтересовался Глеб.

— Вычитал в древних книгах, — дружелюбно отозвался Гар — похоже, резкость мальчика его не смутила. — Поверьте, юный посредник, я бы не стал прибегать к крайним мерам, если бы существовал иной путь. Но ритуал — единственная возможность высвободить огромную энергию, содержащуюся в вашей душе.

— И вы ничего мне не сказали? Даже намекнуть было нельзя?

— Я помню, — радостно встрял в объяснения Леви, — это тоже одно из условий пробуждения.

— Верно, — подтвердил Гар. — Ваша осведомленность даже лишь в общих чертах о ритуале могла все испортить. Вы должны были быть уверены в том, что вам угрожает гибель. Только тогда ваша душа стала бы искать выход, только тогда ее часть перешла бы в облако, и только тогда смогла бы вас спасти.

— Плескать мне в глаза из фляжки тоже было обязательно? — предположил Глеб.

— Вовсе нет, просто, похоже, Рад решил облегчить себе задачу, — с некоторым опасением бросил Леви, покосившись на помрачневшее лицо главного хранителя знаний.

Гар подошел к Глебу, положил руку ему на плечо и, взглянув в глаза, сообщил:

— Юный посредник, отныне вы можете высвобождать аниму по своему усмотрению, когда пожелаете.

— И для этого мне каждый раз придется прыгать со скал? — съязвил Глеб.

— Что вы, такая необходимость была лишь для первого раза, — произнес Гар. — Теперь анима проявится, когда вы ее призовете, стоит вам лишь представить, как следует настроившись, или же сама по себе, чтобы защитить вас.

— Я что, могу вызвать аниму прямо сейчас?

— Разумеется, — невозмутимо ответил старик. — Однако я бы посоветовал вам сперва отдохнуть. Вы потратили много сил, и не стоит злоупотреблять доверием фортуны.

— Полагаю, мы можем возвращаться во дворец? — пробурчал Миркс, которому надоели бесконечные объяснения.

— У меня еще несколько вопросов, — осадил его Глеб. — Если Рад с самого начала знал, что будет, почему тогда он так испугался и впал в панику?

Гар удивленно вздернул брови и как-то странно на него посмотрел, словно его застали врасплох, однако Миркс пришел ему на выручку:

— Да у тебя проблемы с памятью, мальчишка! — застрекотал начальник королевской стражи. — Не далее, как пять минут назад я говорил, что Рад не ожидал, что у тебя… гм… вырастут крылья.

— Он не знал, что ты посредник, и, вероятно, думал, что пытается слепить радужника из меченосца, — почесав голову, выдал еще одно предположение Леви.

— Но я тоже не знал, — возразил Глеб. — А если бы вы ошиблись? Что если анима не пробудилась бы?

— Тогда мы бы потеряли посредника, — спокойно отозвался Миркс. — Конечно, это было бы трагедией, но его величество ведь обещал сделать из тебя настоящего радужника, и ничего другого не оставалось.

— Не преувеличивай, — осек его Гар. — В древних свитках процесс пробуждения прописан в точности.

Миркс не стал спорить, а вместо этого устало облокотился о ближайшее дерево и достал фляжку.

— Мальчик мой, — неспешно проговорил старик (Глеб про себя отметил, что тот впервые так к нему обращался), — вы рассказали о множестве чудесных вещей, приоткрыли нам окно в другой мир, бывший когда-то и нашим домом. Поэтому, ну, и по просьбе его величества, разумеется, — Гар подмигнул ему, — все это время мы искали способ высвободить вашу аниму. То, что каждый юный радужник проходит для этого специальный ритуал, известно даже детям в нашем королевстве. Но что он в себя включает — тайна за семью печатями. Радужники никогда об этом не распространялись, а с приходом войны были утрачены и последние связи с ними. Конечно, будь у Рада язык или умей он писать, а также если бы мы не сомневались в его честности, все было бы намного проще, и вы превратились бы полноценного радужника еще в первую неделю нашего знакомства. Но поскольку мы были лишены этого легкого пути, пришлось перерыть все Хранилище.