Противостояние (СИ) - Авсаджани Уча - Страница 1

— Милый, ты точно ничего не забыл? — в сотый раз интересовалась Ирина и, сама же себе отвечая, перечисляла: — Документы, сменная одежда… Господи, Глеб, а где твой билет?

— Все в порядке, мам. Он у меня в руке, — худенький мальчик устало откинул со лба порядком отросшие темные волосы.

— Прости, дорогой, я сегодня сама не своя.

Глеб вздохнул — она задавала этот вопрос уже в пятый раз с утра, и кто знал, сколько раз ему еще придется его услышать за оставшееся до посадки время.

Аэропорт — огромное современное здание — встретил их будничной суматохой: у входа растянулась длинная вереница машин, а внутри сновали толпы в спешке не замечавших ничего вокруг людей.

— Простите, вы случайно не во Владивосток летите? — поинтересовалась с соседнего кресла полная женщина, едва они успели найти свободные места.

— Да… вернее, это мой сын, Глеб, летит, а я его только провожаю, — Ирина все еще выглядела рассеянной.

— Жаль, думала, составите нам компанию, — искренне огорчилась полная женщина. — Но ничего, мы с дочкой обязательно присмотрим за вашим мальчиком. Она у меня тоже совсем еще маленькая.

— Мам, я вовсе не маленькая, перестань.

Глеб подскочил от неожиданности. Из-за плеча женщины выглядывала девочка — на вид его ровесница.

— Простите, забыла представиться, — полная женщина засуетилась, вновь скрывая за спиной дочь. — Я Виктория, а «взрослую» барышню четырнадцати лет зовут Елена… Лена, будь умницей, поздоровайся.

Девочка с неохотой подошла к Глебу.

— Лена, — буркнула она, оценивающе его разглядывая.

Глеб неуверенно пожал протянутую руку.

— П… Привет, — только и смог выдавить он.

— Ты не очень общительный, да? — спросила Лена.

— Не смущай мальчика, — вмешалась Виктория. — Уверена, скоро вы подружитесь, а пока не надо пробовать на нем свои штучки.

Глеб мысленно поблагодарил женщину.

— Она у меня актриса, — пояснила та не без гордости. — Вот и сейчас летим на представление.

— А мой Глеб занимается плаванием, — настала очередь Ирины хвалить сына. — В этом году он занял третье место на областном чемпионате.

Ирина говорила с явным воодушевлением и, судя по всему, еще долго перечисляла бы достижения Глеба, если бы голос, советовавший пассажирам на рейс до Владивостока пройти на регистрацию, не прервал ее.

— Значит, пора? — поднимаясь с кресла, спросила саму себя Ирина.

Она повернулась к сыну, собираясь что-то сказать, но, так и не найдя нужных слов, просто обняла его.

— Мам, люди же смотрят, — смущенно пробормотал мальчик.

— Ой, прости, — затараторила женщина, — буду скучать. Доброго пути и…

— Звонить тебе каждый день, — закончил за нее Глеб.

— Можно и еще чаще, — впервые с момента нахождения в аэропорту Ирина улыбнулась.

К регистрационной стойке они пришли первыми, и вскоре позади выстроилась длинная очередь.

Глеб взял сумку и собрался было протянуть билет миловидной женщине в служебной форме, как вдруг перед ним словно из-под земли возник мужчина в потрепанной одежде.

— Простите, я был первым, — попытался запротестовать мальчик, но тут же ощутил на себе потянувшие его назад руки.

Глеб с удивлением наткнулся на застывшее от ужаса лицо матери. Обернувшись, он заметил, как в руке мужчины блеснул металл.

Высоко подняв в воздух пистолет, мужчина, превращаясь в преступника, угрожающе окинул взором собравшуюся перед ним толпу и закричал:

— Вон! Убирайтесь отсюда! Этот рейс проклят! Не смейте… — не находя слов, он направил оружие на толпу, затем вновь вскинул руку вверх и выстрелил.

Одного хлопка оказалось достаточно, чтобы вывести людей из оцепенения. Первой истошно заорала девушка слева от Глеба. Бросив сумки и активно помогая себе локтями, она в панике побежала прочь. Через секунду ужас со скоростью электрического тока охватил толпу, и люди, сметая все на своем пути, ринулись в сторону выхода.

Чуть не сломав Глебу руку, Ирина со всех сил потащила его назад. Они были уже у самого выхода из зала, когда он решился взглянуть на преступника еще раз. Стоило ему это сделать, как сердце сжалось от страха.

Бандит одной рукой все еще сжимал пистолет, но другой он держал девочку. Глеб узнал синее платье и золотые локоны.

Толпа, тем временем, вытолкнула его наружу, а вход заблокировала подоспевшая охрана аэропорта и полиция.

— Всем назад! Не приближайтесь к дверям, преступник вооружен и очень опасен! — стандартно заявил один из полицейских и выступил вперед. — Я майор полиции Потанин, сохраняйте спокойствие, скоро прибудут медики и психологи.

Майор подозвал женщину в спецформе, ту самую, которая всего какую-то минуту назад велела пассажирам выстроиться в очередь для регистрации, и начал о чем-то ее расспрашивать. Еще двое полицейских с растерянным видом записывали ее показания. Закончив, Потанин взял рацию и передал сообщение. Было видно, что такие случаи для него не впервой, и действовал он по отработанной с годами схеме.

Внезапно раздался истошный вопль. Люди вокруг со страхом оглянулись, ожидая увидеть новую шокирующую сцену, а полицейские снова вытащили оружие. К майору подбежала полная женщина и буквально повисла у него на шее, теряя сознание.

— Моя дочь, я нигде не могу найти дочь, — произнесла она почти шепотом.

— Не волнуйтесь, вероятно, она испугалась и спряталась где-то поблизости. Я передам сотрудникам, и ее отыщут.

Последних слов Виктория уже не слышала. Потанин уложил ее на пол и попытался привести в чувство, однако, потерпев фиаско, поднялся и обратился к толпе:

— Господа, женщина потеряла дочь, прошу вас быть внимательнее!

Глеб ощутил, как к горлу подступил комок и взглянул на маму. Убедившись, что он в безопасности, Ирина хлопотала около Виктории.

Глеб обдумал свое положение. В нем боролись два чувства. С одной стороны, он хотел подойти к майору и рассказать ему, что Лена в плену у бандита. Но с другой, он понимал, что, узнав про это, полицейский, скорее всего, постарается уклониться от ответственности и решит ждать приезда специалистов по переговорам с преступниками. Кроме того, он сам оказался бы в центре внимания, его заставили бы сотню раз пересказать, что он видел. И тогда он точно был бы бессилен что-либо предпринять.

Лена осталась наедине с сумасшедшим преступником, и ей угрожала смертельная опасность. Медлить было нельзя. Глеб принял решение, хоть до конца и не понимал, что собирался противопоставить вооруженному мужчине.

Незаметно ускользнуть во время всеобщей суматохи было делом секунды. Он спрятался за опустевшей билетной кассой около выхода и прикинул, как пробраться в зал незамеченным.

Благодаря многочисленным соревнованиям по плаванию, Глеб бывал в аэропорту по нескольку раз в год. В памяти тут же всплыла его победа на областном чемпионате, то, как он однажды занял третье место, и в аэропорту его встречала группа журналистов. Среди них был и один видный телерепортер, Ян Гарт, настаивавший, что репортаж об итогах соревнования необходимо было подготовить к вечернему выпуску новостей.

Как потом Глебу хвастался журналист, поначалу охрана аэропорта терпеливо объясняла, что это невозможно, потому как рейс прилетал практически вместе с двумя другими, и проверка и регистрация пассажиров обещала растянуться. Но Ян Гарт, по профессональной привычке не принимавший возражений, а тем более отказов, попытался использовать свой авторитет и высокое положение в мире СМИ. Поняв, что дело обещало дойти до скандала, охрана позвала заведующего аэропортом, бывшего на должности всего пару недель и еще не освоившегося на новом месте. Тот, конечно же, слышал об Яне Гарте и успел прикинуть, что перепалка с известным журналистом не сулила ничего хорошего. В конце концов, ему удалось найти решение, устроившее их обоих — как только самолет приземлится, Глеб вместе с охраной проследует к выходу в зал, но, не доходя до пункта проверки и регистрации, направится в специальную секретную комнату, построенную на случай, если бы блюстителям порядка захотелось допросить подозрительного пассажира вдали от любопытных глаз. Там Ян Гарт сможет взять интервью, и его благополучно выведут из аэропорта по второму коридору, идущему из комнаты в укромное место позади автостоянки.