Вот это я влип (СИ) - Шамраев Алесандр Юрьевич - Страница 31

Отправив одного стрелка навстречу своему отряду, что бы он уточнил Жаку порядок его действий, мы предприняли обходной манёвр и как чёрт из табакерки появились впереди своей фаланги. Полусотня стрелков, выстроившись в одну шеренгу, стала неторопливо сближаться с войском воевод. Метров с пятидесяти был произведён залп из арбалетов, по ещё не полностью перестроившимся отрядам, после чего стрелки переместились за спину моей охраны для перезарядки. Мой десяток ещё сблизился с первыми рядами и с шагов примерно сорока произвёл четыре залпа из своих двухзарядных самострелов, после чего поспешно сбежал за спины стрелков. За это время арбалеты были вновь приведены в боевое состояние. Долго игра в кошки-мышки продолжаться не могла, но мы выиграли время, к тому же, Корвин оказался не совсем дураком и распорядился своему войску перейти на бег, чтобы лишить моих стрелков возможности манёвра. Из глубин его отрядов появились шесть колесниц, навстречу которым тут же выдвинулись четыре двухзарядные тачанки с большими стрелами. От серповидных наконечников пришлось отказаться, так как они были хороши только на коротких расстояниях, а на достаточно большой дальности вести из них прицельную стрельбу было невозможно из-за большого рассеивания. Своих стрелков я сместил на левый фланг против двух колесниц, надеясь, что пара десятков болтов смогут остановить хотя бы одну из пары лошадей, что собьёт им ход, а в лучшем случае заставит оборвать постромки и перевернуться колеснице.

Всё именно так и получилось, даже лучше. Мои тачанки вывели из строя все колесницы воевод, а на двух даже остались по одной стреле. Возницы самостоятельно приняли решение и переместились на мой фланг, где одним спаренным выстрелом буквально разбили в щепки одну из оставшихся колесниц, а со второй очень легко справились мои стрелки, отправив в бока и неприкрытые головы по несколько болтов. Произошедшее не самым лучшим образом сказалось на боевом духе нашего противника.

Однако вскоре обстановка поменялась самым кардинальным образом. Фланговые охваты грозили полным окружением и выходом в тыл фаланги. Где черти носят подкрепления? Устин уже несколько раз посылал гонцов во второй отряд с требованием немедленно ускоренным маршем прибыть на поле боя и ударом в правый фланг опрокинуть противника, после чего воссоединиться с первым отрядом. Однако ни слуха - ни духа, ни один из гонцов обратно не вернулся. Перехватить их не могли, так как они выдвигались по лесным тропам, о которых противник не мог знать. А тут ещё конница почему-то задерживается, или это у меня что-то произошло с чувством времени...

- Устин, придётся отступать и занять позицию в дефиле на дороге, там уплотнишь боевой порядок до пяти рядов и будешь стоять насмерть. Я со стрелками и мечниками попробую задержать продвижение обходящих нас отрядов, чтобы выиграть время для перестроения. Особо проследи, что бы отступление было организованным и без паники. Всех, кто струсит и вздумает бежать, вырвавшись из общего строя - рубить на месте.

Вскоре раздались команда, которая была продублирована десятниками, - Поднять копья на плечо! Повернуться кругом! Бегом марш!

Да, отступление мы не тренировали, благо оно было очень похоже на одно из отработанных перестроений из трёх шереножного строя в пять шеренг, хотя кутерьмы и беспорядка хватало. Особенно это проявилось в тот момент, когда копейщики стали втягиваться в узкое дефиле. Я слышал ор Устина и надеялся, что ему удастся навести порядок и выстроить фалангу до того момента, как мечников и стрелков сомнут.

Первоначально нам удалось приостановить наступательный порыв объединённых дружин используя способ ведения арбалетного огня, который я называл стрелковым валом. Стрельба велась по десяткам с последующей сменой для перезарядки, однако вскоре болты закончились и мои стрелки приготовились к безнадёжной конной атаке. Я понимал, что мы завязнем в этой толпе, но другого выхода для того, чтобы выиграть несколько минут копейщикам для боевого построения, я не видел.

Мечники, сдвинув щиты, ещё держались на своём фланге, но и их теснили и давили массой. Дружинники воевод понимали, что если они не прорвутся к спасительной границе, то моё подкрепление, которое вот-вот должно подойти, разобьёт их в пух и прах. Нашей лебединой песней стали последние залпы моего десятка, после чего пришлось спешиться и встать в общий строй к мечникам. Как-то само собой получилось, что мы встали клином, на острие которого были я и Миха, а у нас за спиной разместился какой-то молодой боец со стягом, на котором была изображена волчья голова. Началась бестолковая и жестокая сеча, на которую я уже никак не мог влиять. Сколько так продолжалось, я не знаю, но внезапно раздался леденящий душу вой и дружинники воевод сначала остановились, а потом и попятились. Это позволило перевести дух и оглянуться. На ногах нас осталось не больше двух десятков, а из леса выходили свежие копейщики и тут же строились в боевое порядок.

Это наконец-то подошёл второй отряд сотника и теперь уже пять шеренг привычно двинулись вперёд. Нам пришлось посторониться, чтобы дать им место для маневра. Вновь раздался волчий вой - это оказалось боевым кличем копейщиков, которые слитно ударили в сбившихся в кучу воинов воевод. А тут им ещё в спину ударила моя конница. Началось избиение, ни о каком организованном сопротивлении не было и речи...

Возле моего знаменосца стали собираться уцелевшие мечники и стрелки. Многие отдали последние силы, что бы собраться у знамени и теперь просто сидели или лежали на земле. Стрелкам досталось больше, их осталось всего двенадцать человек, тех, кто мог передвигаться самостоятельно. Оглядев своё воинство, практически все в посечённых доспехах и раненые, я громко проговорил, - Вы все зачисляетесь в особый отряд при мне и отныне будете носить звание гвардейцев, в него так же войдут те, кто оправится от ран. Как мечники, так и стрелки получат из моих рук специальный знак, который я лично выкую из трофейных мечей.

Подскакали Жак и Устин в сопровождении десятка конников, сотник первый спрыгнул с коня и в тревоге бросился ко мне, - Господин, целы, не ранены? - А затем я получил разнос по полной программе, как безответственный, не думающий и безалаберный боярин, которому лишь бы мечом помахать и забывшему о том, что тут всё держится только на нём. Хорошо, что хоть без бранных слов обошлось.

- Понял, усвоил, проникся, больше такого здесь не повториться...

- Хочется верить, но почему-то не верится...

Двое суток мы простояли на этом поле, пока не похоронили последнего своего воина и не закапали, с помощью пленных, всех погибших дружинников воевод. В этот раз я решил им всем сохранить жизнь, но с некоторыми условиями. Пленных, кстати, оказалось не так-то уж и много, всего двести семнадцать человек, не считая раненых, которых можно было вылечить. Всех тяжелораненых добили, так как своих хватало, а лекарей, как обычно, было мало.

Жестокое время, жестокие нравы. Во все три бесхозных воеводства отправились усиленные отряды моих дружинников с карательными функциями - все семьи и родственники воевод должны быть вырезаны под корень. Ближние им бояре казнены, а их семьи проданы в рабство. Солнцеликому полетел голубь с просьбой прислать четырёх достойных бояр со свитой, которые займут место безвременно ушедших от нас воевод, с небольшими отрядами своих дружинников, дабы утвердится на новых местах.

До меня дошли сведения, что боярину Спешу перерезали горло в одном из трактиров, когда он затеял пьяную ссору. Эти сведения я поручил перепроверить, а вскоре Жан подтвердил правдивость этих слухов, представив мне знак воеводы Митака.

Свою временную резиденцию я разместил в поместье Спеша до прибытия нового воеводы, используя это время для пополнения своей дружины и обучения новобранцев. Оружия и доспехов у нас теперь было достаточно, чтобы с небольшой переделкой обеспечить всех одинаковой защитой, но по родам войск. Кавалерия, как основной вид моего войска, имела кольчуги и поверх них ещё переделанные кожаные доспехи с металлическими нагрудниками и наплечниками. Вооружение - копья, обоюдоострые прямые мечи, щиты и кинжалы. Каждый второй десяток вооружался ещё дополнительно дротиками для метания. На всякий случай я распорядился в обозе возить три сотни копий для фаланги, если вдруг придётся схлестнуться с превосходящим численно противником. Однако буквально через месяц пришлось отказаться от этой затеи из-за громоздкого и неповоротливого обоза. Вместо этого, в обоз были помещены запасные копья для конницы.