Ава (СИ) - "Pretty Rippey" - Страница 36

Стараясь держаться более-менее свободно и уверенно, она подошла ближе, чем невольно привлекла чужое внимание. Несколько человек оглянулись и окинули ее внимательным взглядом, но быстро потеряли к ее персоне всякий интерес. Не останавливаясь и не теряя время на промедление, Ава подскочила к двери клуба и настойчиво постучала. Молчаливый грозный охранник, выше Хейз чуть ли не на полторы головы и шире в плечах раза в три, открыл перед ней вход в клуб и пропустил в небольшой холл, но не дальше. Порывшись немного в клатче, Ава отыскала документы и показала их охраннику. Тот с минуту внимательно изучал их и, наконец-то убедившись, что мисс Хейз давно уже как отметила совершеннолетие, утвердительно кивнул. Изобразив немного нервную, но все-таки вежливую и дружелюбную улыбку, Ава спрятала документы обратно в сумочку и шмыгнула мимо здоровяка в гардероб.

В маленьком закутке с двумя большими зеркалами не было никого кроме гардеробщицы — молодой девушки в узком красном латексном платье и темно-бордовом ошейнике, со стянутыми в тугой узел волосами и совершенно каменным выражением лица. Не проронив ни слова, она взяла у Авы пальто, скрылась за бархатными портьерами, которые прятали стройные ряды вешалок с одеждой, и вернулась с небольшим металлическим номерком. Бросив его в клатч, Ава еще немножко повертелась перед зеркалом и смело направилась в главный зал.

Основное помещение клуба располагалось в полуподвале, куда вел длинный коридор с лестницей. Как и в холле с гардеробом, стены коридора были темно-красного цвета, а освещение — приглушенным, интимным. Через каждые несколько шагов стены украшали помещенные в одинаковые темные рамки фотографии и рисунки, изображавшие самых знаковых фигур Темы и кое-какие сценки из практик. Ава очень хорошо помнила, как, попав сюда в первый раз, с любопытством обращала на них внимания, пытаясь заодно отвлечься от волнения. Но сейчас они мало ее интересовали, зато сердце стучало намного громче. Настолько, что даже перекрывало шум музыки, доносящейся снизу. Глубоко вдохнув полной грудью, Ава через силу заставила себя сделать первый шаг на лестницу.

Она спускалась медленно, слегка касаясь стены пальцами. Она не боялась оступиться на непривычно высоких каблуках, но волнение и сомнения кружили ей голову, превращая каждую новую ступеньку в настоящее препятствие. Ее решимости хватило ровно настолько, чтобы накраситься, приодеться и приехать сюда, но когда до заветной цели оставалась всего пара шагов, а громкая музыка била по ушам, внутри у Авы все скрутило узлом. Она знала, что ее ждет там, внизу, и была совсем не уверена, чем для нее закончится ее маленькое путешествие. Правильно ли она поступает? Неужели так в этом нуждается? А как же обещание…

Но все-таки она упорно шла вперед. Желание окунуться в манящую атмосферу, стать хотя бы сторонним наблюдателем, но приблизиться к своим соблазнам так близко, насколько было возможно, горело в ней куда сильнее. И чувствуя себя Алисой на пороге Зазеркалья, Ава спустилась с последней ступеньки и вошла в зал.

Здесь царил полумрак, как и в любом другом клубе. Очень высокие потолки и второй этаж с балконами, куда вели черные винтовые лестницы. Барная стойка с широким выбором спиртного, столики, кожаные диваны, небольшие кабинки с темно-бардовыми бархатными шторами и, конечно же, сцена. Сейчас она была пуста, но вечер еще только начинался, обещая собравшейся публике достойное их внимания зрелище. Правда, сами посетители не теряли время на ожидание и прекрасно развлекались самостоятельно.

Как и небольшая компания на входе, в зале собралась такая же разношерстная толпа. Кто-то ничем примечательным не выделялся, некоторые даже не являлись тематиками и зашли просто из любопытства, но иные посетители очень явно демонстрировали свою страсть к Теме. Ошейники на мужских и женских шеях. Хозяева, за которыми прилежно следовали их рабы. Цепи, поводки, стеки в руках и наручи на запястьях. Тугие корсеты, иногда даже на мужчинах, не только на женщинах. Кожаные и латексные наряды, которые больше демонстрировали, чем скрывали. Люди в едва скрывавших лица полумасках и в полностью обтягивающих голову мешках с молниями и тонкими прорезями. Они разговаривали, смеялись, пили, отдыхали. Далеко не все рабы выглядели тихо и смиренно и развлекались наравне со своими хозяевами, но кое-кто наоборот быль лишь безымянной тенью рядом с теми, кому служил. Аву нисколько не удивлял такой контраст, так как она давно, еще в самом начале, уяснила простой факт — Тема у каждого человека своя. Для кого-то лишь игра, для других — вся жизнь, и каждая пара сама устанавливает свои правила, в том числе и поведение на публике.

Не в силах преодолеть до конца свою зажатость, Ава лавировала между собравшимися людьми и с интересом озиралась по сторонам. Казалось, прошла целая вечность с того момента, когда она в последний раз сама с гордостью носила ошейник и сидела в ногах у своего Господина. С одной стороны ей очень хотелось вернуть былые ощущения и чувства, вновь отдать власть над собой и принять чужую заботу, но с другой — она понимала, что нельзя так резво бросаться с места в карьер и нужно дать себе время заново освоиться. Если, конечно, она не отступит после сегодняшнего визита в клуб и не решит, что ее порыв был ошибкой и разумнее всего опять вернуться к воздержанию. Но, каким бы ни был итог, она все равно не собиралась сегодня никого себе искать. Она приехала отдохнуть и одним глазком взглянуть на то, как ее тайные фантазии реализуют другие. Ничего серьезного. Слишком рано. Тем более, учитывая то, что Чарльза она до сих пор так и не забыла…

В какой-то момент внимание Авы привлекла небольшая группа из Верхней и пары нижних. Госпожа в высоких сапогах с длинной шнуровкой и в коротком платье сидела за столиком и потягивала клюквенную водку, пока двое молодых ребят — парень и девушка — стояли за ее спиной, низко опустив спрятанные за глухими масками лица. Они оба были раздеты по пояс, и тощую грудь девушки едва прикрывал приклеенный на нее черный скотч. От их ошейников тянулись длинные цепи, концы которых Госпожа держала в руке, лениво перебирая звенья. Заметив, что на нее смотрят, женщина оторвалась от своего напитка и с интересом посмотрела на медленно идущую мимо Аву. Под ее внимательным, изучающим и явно оценивающим взглядом Хейз невольно остановилась и встретилась с ней глазами. И хотя смотрела она смело, безо всякого смущения или благоговения, женщина с рабами все-таки опознала в Аве нижнюю. Возможно, ее выдало что-то в позе или то, как она теребила ремешок своего клатча, а, может быть, кулон в форме кольца послужил намеком, но Домина не ошиблась.

— Хочешь к нам? — с искушающей улыбкой предложила она и легким кивком головы пригласила присесть рядом.

— Извините, но я предпочитаю мужчин, — без каких-либо эмоций в голосе быстро ответила Ава и заспешила скрыться от чужого внимания. Пробравшись к бару, она положила клатч на стойку и устало провела рукой по лицу и волосам, едва не сбив маску.

— Добрый вечер. Что будете пить? — спросил ее незаметно подошедший бармен.

— Ром с вишней, — устало ответила Хейз, даже не подняв взгляд и старательно потирая виски. Заказ не заставил себя долго ждать, и, управившись в два счета, бармен поставил перед ней невысокий стакан с нехитрым коктейлем и карамельно-красной вишенкой среди кусочков льда. Тихонько вздохнув, Ава взяла бокал и сделала первый глоток.

И зачем она только сегодня пришла? Потому что желание победило разум? Как глупо. Она едва смогла залатать раны после расставания с Чарльзом, а каждая деталь в «Темнице» настойчиво напоминала ей о ее прошлых отношениях и разбитом вдребезги сердце. О том, как она сильно любила Чарльза и насколько ей с ним было хорошо. Даже когда она так же, как и рабы безымянной Госпожи, демонстрировала на публику свою преданность Хозяину, превращаясь в вещь, безмолвную и преданную. Она не подумала, что воспоминания о былом накроют ее с головой, и получила страшный урок.

К тому же она нарушила обещание, которое дала семье. Если бы мама узнала, куда опять занесло ее непутевую младшую дочь, то точно упекла бы Аву в психушку. Эмма, конечно, не повела бы себя настолько категорично, но меньше всего на свете Хейз хотелось расстраивать сестру и вновь вынуждать ее волноваться за себя.