Ахриман (СИ) - "Bafometka" - Страница 37

— Не печалься, Миа. Пути Господни неисповедимы. Чему суждено случиться, обязательно произойдёт. Ты же это знаешь…

Я отвернулась, чтобы скрыть набежавшие так некстати слёзы и посмотрела на дорогу. В ту же минуту из леса вышла высокая фигура, облачённая в длинный чёрный плащ из-под которого выглядывала белая туника с надетым на голову капюшоном, скрывавшим лицо.

— А вот и наш гость, — произнёс отец, пристально вглядываясь в монаха.

— Я отдам все необходимые распоряжения, чтобы встретить его как следует, — ответила я, поспешно ретировавшись из башни.

Я была рада этой неожиданно представившейся возможности привести себя в порядок и смахнуть набежавшие так некстати слёзы. Суета на кухне и в зале немного привела меня в чувство, и позволила слезам высохнуть, но на сердце по-прежнему скребли кошки.

“Не к добру явился этот доминиканец”, — крутилась одна и та же мысль в моей голове.

Из окна я видела, как монах зашёл в замок. Но едва ли я скрылась за дверями кладовой, как мой слуга Тито, маленький мальчик девяти лет, сказал, что меня спрашивает отец.

В главном зале я нашла его в обществе того самого монаха, которого видела издали.

— Это отец Тэон, тот самый достойный учёный, о котором я тебе рассказывал, дочь моя, — улыбнулся отец.

Я подняла глаза на доминиканца и обомлела, приоткрыв рот. Учитывая всё то, что мне рассказал отец, я представляла себе сухопарого почтенного старца или изнурённого умерщвлением плоти мужчину лет сорока с нависшими бровями и близко посаженными глазами фанатика. Однако отец Тэон являл собой абсолютную противоположность моей фантазии: молодой, высокий, широкоплечий, правильные черты лица с огромными чуть раскосыми глазами чёрного цвета и с густыми каштановыми волосами, отливающими золотом. Он был красив какой-то божественной и одновременно суровой красотой. Наверное, с таких лиц писались иконы с изображением Святого Михаила. Но больше всего меня поразил тот факт, что доминиканец был абсолютно босым. Я, конечно, знала, что некоторые монахи отказывались носить обувь, но вид этих ног поверг меня в ужас — загрубевшие, слегка кровоточащие, покрытые толстым слом грязи больших дорог, которая, скорее всего, так сильно въелась в кожу, что отмыть её никогда уже не удастся.

— Я думал, что у Великого Магистра не может быть детей из-за принесённого обета безбрачия, — едко заметил молодой монах приятным тембром голоса, и его глаза резанули меня как кинжал.

— Совершенно верно. Миа — моя воспитанница. Она будущая хозяйка замка Джубан. Я вырастил её как родную дочь.

— Ах, вот оно что… — холодно произнёс доминиканец.

— Ну вот, раз Миа уже здесь, мы можем отправиться сразу в библиотеку, как вы пожелали отец Тэон.

Монаха передёрнуло. Он взглянул на меня уничижительно сверху вниз.

— Следует ли из ваших слов, что ваша воспитанница тоже войдёт с нами в храм науки и будет присутствовать при наших беседах? — с оскорбительной иронией спросил доминиканец, буравя меня своими холодными чёрными безднами.

— Отец Тэон, в своём письме Его Святейшеству я дал согласие принять вас, уведомив, что наша встреча будет носить ознакомительный характер, и на ней будут присутствовать лица по моему усмотрению.

— Что?! — воскликнул доминиканец. — Женщина?! Этот сосуд греха, призванный всячески смущать мужчин, будет присутствовать при беседе учёных мужей и слушать?! Per mulierem culpa success! Вы должно быть шутите?

— Вовсе нет, — ответил мой отец, серьёзно глядя на монаха.

Отец Тэон опустил глаза и силой втянул воздух в свои лёгкие.

— Но зачем вам это нужно? Что может понять женщина из того, о чём мы будем с вами говорить? — не сдавался монах.

— Не без гордости могу ответить, что Миа — одна из образованнейших людей Европы, хоть и является женщиной. С ней занимались лучшие учителя, которых я мог отыскать. Она умеет читать и писать на латыни и греческом. Знает французский, испанский и немецкий языки. К тому же она прекрасно разбирается в теологии, арифметике, астрономии, риторике, геометрии и медицине. Поэтому она вполне способна понять всё, о чём бы мы с вами не говорили.

Чёрные раскосые глаза монаха потрясённо расширились.

— И для каких дьявольских целей вы обучили вашу воспитанницу таким наукам? Участь женщины — служить мужчине, заниматься хозяйством, рожать детей и молиться Всевышнему!

Оскорбительная речь монаха больно ударила по моему самолюбию.

— Я думаю, ваше мнение насчёт образования женщин несколько противоречат примерам жития некоторых великомучеников, — неожиданно для себя начала я. — Святая Екатерина Александрийская была мудрой и образованной женщиной, она изучала сочинения знаменитейших врачей, таких как Асклепий, Гиппократ и Гален. Кроме того она научилась ораторскому искусству и знала многие языки и наречия. Бросила вызов императору Максимилиану и его пятидесяти мудрецам и доказала в споре лживость язычества, — говорила я спокойным голосом, глядя в глаза молодого монаха. — Во сне ей явился Христос, подарил кольцо и назвал Своей Невестой. Неужели вы, отец Тэон, видите дальше и мудрее, чем сам Спаситель, избравший женщину своим орудием? Ведь разум есть проявление божественного в человеке…“Cogito, ergo Deus est” (я мыслю, значит, Бог существует).

Доминиканец опять глубоко вздохнул, нахмурился и недобро сверкнул глазами.

— Хорошо, — процедил он сквозь зубы. — Вы можете присутствовать.

— Пройдёмте в библиотеку, — сказал отец с улыбкой, явно довольный моей выходкой.

Я подобрала юбки и последовала за ними, рассматривая широкую спину монаха. Моё сердце билось, дрожало и трепетало… От его одежды пахло дождём и ветром… И чем-то еле уловимо сладким. Я вдохнула полной грудью и по моему телу пробежала сладостная волна.

— Кисуля! Эй, Кисуля! Очнись же! — голос Зоя отрезвил меня словно ушат ледяной воды.

Я подняла голову со стола и огляделась вокруг. Голова раскалывалась, во рту было сухо, а перед глазами всё вибрировало. В библиотеке как всегда была толпа студентов, и миссис Оливер по праву царила в своём королевстве, привычно отвечая на бесчисленные вопросы.

— Я что, уснула? — спросила я, приводя в порядок свои волосы, восстанавливая в голове цепочку событий сегодняшнего дня: туманное утро, завтрак, а потом мы с Зоем отправились заниматься в библиотеку.

— Ага. Ты читала, а потом неожиданно упала на стол. Я не мог тебя долго добудиться.

— Я плохо спала ночью, — соврала я.

— Что-нибудь случилось? — спросил Зой, пытаясь поймать мой взгляд.

— Да, ничего такого… Просто после всего, что вчера произошло с Рей мне как-то неспокойно… Мако сегодня даже на завтрак не пришла… — ответила я.

— Дорогуши, вам нужно развеяться немного. Завтра понедельник и начнётся учёба, вы совсем зачахните.

— И что ты предлагаешь? — спросила я, убирая книги в сумку.

— Отправиться на концерт сегодня, — ответил Зой и его зелёные глаза восторженно заблестели.

— Концерт?

— Ну, да. “Три Огня” сегодня вечером решили устроить концерт у озера. Весь колледж там будет.

— “Три Огня”? Это кто? — удивилась я.

Зой картинно закатил глаза.

— Кисуля, ты прямо как с Меркурия, честное слово! “Три Огня” — это популярная рок-группа колледжа Джубан. Сейя — гитара, Ятен — клавишник, Тайки на ударных.

При упоминании Тайки моё сердце ёкнуло, а в голове пронеслись картинки того, что произошло в подземелье. Сегодня за завтраком стол Алхимиков опять пустовал, да и в библиотеку с Зоем я пошла лишь за тем, чтобы не оставаться одной, поскольку Мако не хотела никого видеть, а Рио отправился к профессору навёрстывать пропущенный материал.

— Я не пойду, — ответила я глухо.

— Да брось, Кисуля! Когда ещё такая возможность будет расслабиться без всевидящего ока Сецуны Мэйо? Тем более нашу каштановую подружку нужно взбодрить. А что может быть лучше хорошей музыки, танцев и бутылки абсента, которую я припас на такой случай? Зой угощает! — воскликнул рыжий, заражая меня своим энтузиазмом.