Стать последней (СИ) - Орлова Тальяна - Страница 38

— Ну да… И что мы своим скажем? А ты уверен, что наши не побегут сами императора убивать? — рассуждал Фид.

— Не уверен. Но что нам делать? Нам прямо сейчас нужно что-то делать, пока нас не увидели!

Мы с Криитом просто застыли в ожидании их решения. Смерть нас не остановит, но дело в другом — именно решение этих троих и можно посчитать основой решения народа Большой земли. Вот они, самые простые люди — как они рассуждают, так бы рассуждало и большинство. И вдруг Ранзис ответил на свой вопрос сам, с тем же хмурым выражением лица:

— Значит, мы ничего не будем делать. Мы привели Тессу живой и невредимой к городу, там наверняка есть солдаты. Свою задачу мы выполнили в точности, как обещали, даже злые духи не придерутся. Ваша задача остается вашей. Принесёте мир — произойдет это благодаря тому, что мы не вмешались. Будет война — буду сражаться, как сражался до сих пор. Жизнь через два поколения будет хуже или лучшей нашей — и я понятия не имею, от какого решения она какой станет.

Он развернулся первым и пошагал в сторону леса. За ним молча направился и Фид. Только Гарок кивнул напоследок, и тоже побежал следом за друзьями.

Мы с Криитом переглянулись и улыбнулись друг другу, оба крайне удивленные. И поспешили вернуться на холм. В городе императора мы не отыщем, но он наверняка поддерживает связь с местными, раз именно сюда стекается часть армейских отрядов. Надо успокоиться и просто понаблюдать. Кто-то непременно нас приведет в объятия его величества. Лишь бы его величество уже не разыскивал нас, если знает о проклятии. Именно последнее и заставляло нас соблюдать осторожность.

До вечера мы с возвышенности следили за стенами: солдаты в городе были, но их явно немного. Ров копали обычные горожане или крестьяне, помещая вниз заостренные палки. Вряд ли император настолько сильно недооценивал ум бесов, которые не придумают на ходу перекидные мосты для преодоления такого препятствия. Мы лишь убеждались, что вся эта бурная деятельность создается для отвода глаз: мол, смотрите, как укреплено, вся армия здесь, не иначе. Вот и возникал закономерный вопрос: где же вся армия находится на самом деле. Тысячи солдат не так-то просто скрыть в редких для этой местности зарослях.

Мы выбрали такое место на холме, которое растительностью скрывало нас со всех сторон, при этом сами имели преотличный обзор. Костер разводить не рисковали — хоть тут и могли остановиться крестьяне или беженцы, лишнего внимания нам не хотелось. Коренья и плоды служили нам пищей, но вот холод напоминал о себе все настойчивей. Здесь и днем было прохладнее, чем на побережье, а уж ночью на голой земле было настолько неуютно, что у меня стучали зубы. Если проторчим здесь еще пару недель, то вполне можем дождаться и заморозков. Конечно, Криит уже в первую ночь не выдержал и пододвинулся ко мне, а потом ухватил в объятия, грея. Никакой интимности в этом жесте не разглядела даже я, так ее ожидающая. Притихла и пыталась понять свои ощущения: непривычные объятия Криита, не его руки, не его запах. Возможно, этот худощавый Реон нравился мне сам по себе. Однако мысль о том, что в нем сидит самый что ни на есть настоящий воин бесов, сбивала с толку.

Вздохнула тяжело. Непонятные ощущения, которые накопились уже настолько, что скоро прорвут плотину. Да не нужна мне его страсть! С чего он вообще так решил? Мне просто интересно, его поцелуй будет тоже другим? Совсем как объятия? Я злилась и все равно жалась к нему ближе.

Утром он отодвинулся, и я немедленно проснулась от озноба. Криит уже смотрел из-за большого валуна на городские стены:

— Никаких изменений. Даже солдатские отряды не курсируют. И как-то все слишком спокойно. Может ли быть такое, что император надеется на мир?

— Откуда же мне знать? Если он умен, то должен надеяться. А он умен.

Я подсела рядом и тоже всмотрелась вдаль сквозь рассветный туман. И без слов ясно, что рано или поздно нам придется спуститься и подойти к городским воротам в надежде отыскать хоть какое-то направление.

Он будто мысли мои прочитал:

— Предлагаю подождать до завтра. Если так ничего и не произойдет, пойдем к страже.

— Согласна.

— Почему ты так смотришь на меня, Тесса?

Я только после вопроса заметила, что не могу отвести взгляда от его профиля.

— Откуда ты знаешь, если сам на меня не смотришь?

Он только на миг на меня скосил глаза и снова уставился вдаль.

— Чувствую. Так почему ты так смотришь?

— Как?

— Будто пытаешься увидеть что-то другое.

— Нет… — я задумалась. — Ничего подобного. Даже наоборот, ловлю себя на мысли, что Реон очень мил, если приглядеться. В нем пока не в полной мере проявилась мужественность, но через десяток лет он будет неотразим.

— Предлагаешь мне протянуть в нем десять лет? Я не против, — Криит усмехнулся, но на меня так и не посмотрел. — Боюсь только, что выбора у меня не будет. Так что не привыкай к этому милому личику.

— Я не о том! Совсем о другом говорю. Я смотрю на этого парня, но вспоминаю твое лицо. Мне почему-то невыносимо тяжело думать, что я больше никогда не увижу тебя настоящего.

— Я вообще ни разу тебя настоящую не видел. Так что не нахожу в этом проблемы.

Его холодные ответы, его отстраненный вид поднимали внутри волну раздражения:

— Криит! Если ты хочешь, чтобы я была близкой, тогда не держи меня на расстоянии!

Он, по всей видимости, опешил от моего резкого тона и наконец-то посмотрел прямо:

— Тесса, разве я не объяснил? Я тебя любую смогу любить. Любую, понимаешь ты такую простую вещь? Ты же каждый раз будешь выискивать приятные черты или рост… или что ты там выискиваешь?

— Я тебя выискиваю! И знаешь, ты ничуть не помогаешь!

Криит вдруг двинулся на меня, взял за плечи, наклонил голову набок. От того, насколько в этом было его и не его одновременно, по спине пробежали мурашки.

— Как я должен помочь тебе, Тесса? Ты когда-то ненавидела меня за то, что я пришел с войной. Теперь я иду вместе с тобой за миром, но этого, похоже, недостаточно, чтобы забыть старое.

— Ты идешь за миром ради меня?

Он грустно усмехнулся и покачал головой:

— У меня без тебя сердце не на месте, но не переоценивай свою значимость. Я никогда не стал бы делать то, с чем не согласен. Ни ради тебя, ни ради кого-то другого.

— И проклятие ты попросил не ради меня?

— Нет. Я посчитал, что это единственный способ добраться до императора и выжить.

Странно, но его ответ меня устроил, хотя я именно так до сих пор и чувствовала. Криит не из тех романтиков, что ради любимой перешагнут через принципы. Он из тех, что ради принципов перешагнут через любимых. И через себя перешагнут — если в самом деле верят во что-то. Именно это сейчас Криит и делал — перешагивал через себя.

— Криит, чтобы достичь мира, нам с тобой не нужно держаться на расстоянии! Близость не помешает, а поможет.

— Вначале да. Тесса, не будь наивной — мысли дальше: на сто, на двести лет вперед, на уродливое тело, на привычку, на тошноту от привычки, на старые обиды, на новые знакомства, на…

Я сама потянулась к его губам. Он отстранился, но хотя бы замолчал.

— И ты думаешь, сын вождя, что я тебя полюбить вообще не способна?

— Я… не знаю. Когда-нибудь, может быть.

Мне было и смешно, и грустно. Но и думать о настолько глубоких материях попросту надоело.

— Слушай внимательно, сын вождя. Я понятия не имею, люблю я тебя или нет. И до твоих шаманов, которым до всего есть дело, вообще такого вопроса себе не задавала — а они, если я хоть что-то понимаю, могут читать только осознанные мысли. Откуда им знать то, что я сама еще не осознавала, а? Нет-нет, слушай внимательно, не смейся! Это порыв! Не смейся! Так вот — может быть, мне нужна твоя помощь? Может, нужна твоя близость… я понятия не имею! — я терялась в мыслях, но не могла остановиться. — Но зато знаю наверняка — сейчас ближе тебя у меня никого нет. И дело точно не в твоем теперешнем лице… Криит, ну почему ты смеешься?